Илья Бриз - Гонка за горизонт (дилогия)
Как связаны между собой интуиция и память? Включая режим ЗНАНИЯ я, при определенном усилии, могу вспомнить почти все, что хоть раз видел или слышал в своей жизни. Нижний предел находится где-то на уровне шести лет. Все, что было до этого возраста, является какими-то разрозненными воспоминаниями. До десяти – довольно четкими кусками. А вот начиная лет с двенадцати, хорошо напрягшись, вообще могу вспомнить все что угодно. От пустой драки из-за старой игрушечной машинки с соседским мальчишкой, до цвета пятен на рабочем переднике у учительницы химии. Хорошо напрягшись? Зачем себе-то врать? Включив режим. А, задействовав ЗНАНИЕ, я не только могу вспомнить любую формулу, но точно подставить в нее любые числа и правильно посчитать. Голова превращается в вычислительную машину? Этакий биокомпьютер? "Могет быть, могет быть", как иногда говорит Федорович. Почему же я сейчас не сочиняю новые формулы и не пишу в темпе докторскую диссертацию, чтобы в результате получить Нобелевскую премию? Вместо этого я, как дурак, вспоминаю, какой была тогда Нинка на пляже в своем ярко-оранжевом купальнике. Или, что уже совсем непозволительно, опять чувствую на себе груди Валентины, когда она меня так страстно целовала на дне рождения. Ее груди и полные сладкие губы… Понимаю, что потом опять голова болеть будет из-за длительного включения режима, но все равно вспоминаю. Причем, в этом случае, отлично знаю, что как только придут самые яркие, самые лучшие мгновения, я тут же вылечу из режима. Интересно, это как-то связано с тем, что не могу включить ЗНАНИЕ, когда гляжу на Нинку? А вот с Валентиной я даже не пробовал. Надо будет проверить. А сейчас я снова и снова вспоминаю под мерный шум авиадвигателей те сладкие ощущения. Нет, ну не дурак ли? Все, хватит! Надо переключиться на что-нибудь другое.
Как встретит меня Дендик? Помнит ли? Насколько он вырос? Виктор говорил, что в первые месяцы щенки очень быстро растут. Вообще к году становятся почти взрослыми. Скоро я все это узнаю. До посадки в Пулково[13] осталось всего два часа. Настена с Федоровичем опять дрыхнут. Сестренка хорошо загорела и чему-то улыбается во сне. Тот неприятный инцидент с пьяным мужиком она, кажется, забыла. Свежие яркие впечатления от наших отличных каникул забили все плохое. Это ничего, что она пропустила первые дни в новом учебном году. Настенька у меня умненькая, быстро наверстает.
* * *
"Силачом слыву недаром – семерых одним ударом!" Получилось почти как в той детской сказочке. Ну, не семерых, но троих за раз я проверил. И в этот раз осечки у Федоровича не произошло. Все они вполне подходили для нашей работы. Что называется – им за державу обидно. Только это были не офицеры ФСБ, из которых Вадим обычно вербовал нам сторонников, а те люди от бизнеса, про которых подполковник говорил мне перед нашей заграничной поездкой. Они, эти трое, могли бы неплохо развернуться, если бы их за руки и за ноги не держали нечистоплотные конкуренты. Особенно сложная ситуация была с одним из них, Евгением Львовичем Нейманом. Нестарый еще, тридцать два года, чуть выше среднего роста, светловолосый и голубоглазый Нейман внешне совершенно не походил на еврея. И был он, как это ни странно, романтиком. Романтиком и гением-финансистом. Хотя своего банка у него никогда не имелось. Была фирма по оптовой купле-продаже продуктов питания. Правда, в уставе этой фирмы были забиты все возможные виды деятельности, которые теоретически позволял закон. От производства этих самых продуктов питания до внешней торговли. Евгений Львович, досконально зная наше законодательство, умудрялся делать деньги на всем, что угодно, хоть из воздуха. Вот только попался однажды на глаза одному бывшему деятелю КПСС, тесно повязанному с бандитскими кругами, и кончилась его планида. Что бы он теперь ни делал, его всегда раздевали, подставляя на ровном месте. Или под несовершенное им уголовное преступление, или под налоговую инспекцию в сделке, к которой он никакого отношения на самом деле не имел. Он всегда как-то выкручивался, когда откупаясь, а когда воюя. Но неизменно лишаясь практически всех денег. Даже жены лишился в этой своей войне. Ушла она от Неймана. Не выдержала такой жизни. На мой прямой вопрос Евгению Львовичу, почему же он не уехал в Израиль, Нейман, не задумываясь, ответил:
– Ну как вы не понимаете, молодой человек? Я вырос в нашей стране, у меня есть определенные идеалы. И поэтому я считаю, что надо не удирать туда, где лучше, а стараться всемерно улучшать условия жизни на своей родине.
Интересно, как в нем уживаются этот, иногда тщательно скрываемый, патриотизм и мертвая деловая хватка, когда приходится лавировать между нашими законами? Да еще и некоторый романтизм чувствуется в этом с виду таком обычном человеке…
* * *
И опять основной вопрос, зачем мне все это надо? Нет, с одной стороны мне, конечно, интересно. Даже не просто интересно, а тянет. Это ведь чертовски здорово помогать хорошим людям и карать плохих. А то, что при этом зачастую присутствует определенная степень опасности – это даже хорошо. Риск – он ведь затягивает, так же как и скорость. Сколько раз замечал за собой, что когда возвращаюсь в город с трассы, то так и хочется придавить педаль газа. Медленно ведь все вокруг едут. А мне дико нравятся скорость и риск. Особенно, когда понимаю, что я – лучший! Уделать в рукопашке Виктора или Федоровича, или обоих сразу – легко и непринужденно! Соответственно, при включенном ЗНАНИИ. Освоить курс подготовки скрытных боевых действий в городских условиях быстрее, чем кто-то другой может? Сделано! Стрелять навскидку точнее любого снайпера? А с двух рук сразу не желаете?! Зря я, что ли, целую неделю тренировался? Выйти одному против шестерых с пейнтбольными пистолетиками? Да, как два пальца об асфальт! Здесь основное – очень быстрые движения. Обязательно с рваным ритмом и, ни в коем случае, не в том направлении, куда надо по простой логике. Главная задача – нет, не обмануть, а заставить спарринг-партнеров шевелиться так, как мне надо. Не идти у них на поводу, а самому вести игру по нужному мне сценарию. Причем, не силой противников загонять в необходимую мне ситуацию, а ненавязчиво подталкивать. И все должно быть очень быстро, чтобы они функционировали только на рефлексах, отработанных в стандартных обстоятельствах. В то время когда я быстро работаю головой и меняю эти самые обстоятельства на абсолютно нестандартные. За каких-то восемь минут, все противники были разукрашены ярко-желтой красочкой. Хорошо тогда поразвлеклись.
Очень многое я теперь могу. Мчать по автодрому на самом пределе быстрее других, тех, кто уже годами гоняет? Легко! И чего Вадим запрещает мне на соревнованиях выступать? Рано, говорит, еще светиться. А ведь есть уже на чем.
Ключи и документы на серенькую неброскую "Импрезу", оформленную на контору Ноймана, Федорович вручил мне через две недели после каникул.
– В городе не вздумай гонять. Я, конечно, тебя отовсюду вытащу, но все равно не вздумай! – он строго погрозил мне указательным пальцем.
Ну, я же не совсем дурной! Почему неброская? Шильдики все сняты. Она только с виду 1.5R RK 4x4. Во всяком случае, если не особо приглядываться. На самом деле – самая навороченная версия. Subaru Impreza WRX STi. Крышка капота без фирменного воздухозаборника, который обычно бросается в глаза. А под капотом двухсполовинойлитровый двигатель с турбокомпрессором и интеркулером. Триста двадцать силенок, как с куста. Не "Формула-один", конечно, но тоже неплохо. Я теперь почти всюду успеваю. Если, конечно, пробок нет. А загрузил Вадим меня учебой и работой прилично.
* * *
Игра на бирже. Вроде бы относительно простой и быстрый способ сделать деньги из ничего. Более-менее подходящим оказался Форекс. Но… Я сидел в отдельном кабинете со сразу четырьмя компьютерами, подключенными через скоростную выделенку к сети, и зырился на мониторы, как баран на новые ворота. Нет, с правилами игры на биржах и специальными программами для этого я разобрался достаточно быстро. Трех дней под руководством Неймана мне вполне хватило. Все эти сленговые словечки и термины, маржа, дилинговый рычаг или кредитное плечо, лот, сторидж, нет в них ничего сложного. Наоборот, присутствует своя строгая вполне определенная логика. Но вот предугадать скачки курсов акций и валют у меня никак не получалось, хоть ты тресни! Не схватывала моя голова все необходимые тонкости. Не хотела работать хваленая интуиция. Я долго, почти неделю, пытался понять, почему не работает ЗНАНИЕ. И ничего не смог выдумать, пока… Пока случайно вечером не увидел по телевизору всю эту сутолоку на какой-то из среднеазиатских бирж. Слишком много факторов, от которых зависят курсы. Слишком много параметров, которые не в состоянии обсчитать самый навороченный суперкомпьютер. Ведь эти курсы зачастую прыгают из-за попыток отдельных брокеров играть на повышение или понижение. Прямо, как броуновское движение. Кто-то дергается в одну сторону, кто-то в другую, а в результате все или смазывается действиями других брокеров, или, если достаточно большое количество игроков пришли к одинаковым решениям, эти гребанные курсы валют делают скачок. То есть причины изменений курсов есть как объективные, так и совершенно случайные. Ладно, почему в этих условиях не работает режим, теперь понятно. Но, все же как-то надо выходить из этой дурацкой ситуации. И помогла мне увиденная тогда телевизионная картинка. Не стоит рассматривать сам рынок, раз он реально не просчитываемый, надо анализировать игроков. Они зачастую только с виду такие непроницаемые, а так, если как следует приглядеться, вполне понятны. И зачем, интересно, на западе принято транслировать в интернет сигнал с видеокамер на биржах? Впрочем, мне-то это на руку. Пришлось добавить еще пяток мониторов, показывающих всю эту катавасию. Во всяком случае, первая же попытка прогнозировать изменения курсов валют ориентируясь на поведение брокеров, принесла мне пятнадцать тысяч долларов. А потом пошло и поехало! Когда через пять часов довольно увлекательной работы баланс на наших счетах перевалил за шестьсот тысяч баксов, Нейман положил мне руку на плечо и сказал:
