Владимир Ильин - Том Джоу
– И не думал об этом, доктор. Вы в этом сможете убедиться. Просто титан, какой-то его сплав, достался по дешевке. – Я бы сказал, бесплатно… – Это ведь уменьшит стоимость процедуры?
– Безусловно, но хочу вас сразу оградить от цинка, сурьмы и прочих примесей, обязательно проведите химический анализ сплава, иначе долго не проживете.
– А что касается военных: они смогут залезть в мою бронированную черепушку?
– Проблем никаких, лечение мозга выполняется нанитами без вскрытия черепной коробки. И все же задумайтесь. Год рая куда ценнее двадцати лет ада.
– Обязательно, доктор, спасибо вам за помощь.
– Не за что, завтра я работаю с восьми, можете подходить без записи.
Выхожу от доктора в сторону цехов. Анна и ее муж оказались мировыми ребятами. У меня был страх, что золото застит им глаза, и они либо грохнут, либо сдадут меня планетарной полиции, но все обошлось. Жак, муж Анны, все организовал. Золотые и платиновые украшения, правда, ушли по цене лома соответствующих драгметаллов, но сумма все равно получилась очень приличная. Беда в том, что, если за год я что-то не придумаю, деньги мне уже будут не нужны. Устраивать себе «год рая», как выразился доктор, я сразу отказался.
Идея со скелетом из металлического куба-контейнера пришла во время разговора с врачом, раньше я об этом даже не задумывался. Изначально хотел продать или закопать куда подальше, но после анализа в химическом цехе идею с продажей пришлось бросить. Слишком много необычного для продажи, это даже не сплав. По кристаллической решетке это вообще какая-то органика, но с металлическими свойствами, прочностью и полной химической инертностью.
Химики бегали по потолку и умоляли подарить. Пойду, обрадую.
Скидываю главхимику чертежи из «архивчика» и делаю щедрое предложение – остаток после этих изделий остается им, за работу. Если спросят откуда, пусть говорят: с неба свалилось, но обо мне – ни слова. Главхимик смотрит влюбленным взглядом и кивает с пулеметной скоростью; они на все согласны. Тут же вываливает на меня кучу ненужной информации: какие они хорошие и по какой передовой технологии они все мне сделают. Даже настроение поднимается от такого энтузиазма.
Срок обещает – до утра, ночь спать не будут. Одно к одному: видимо, топать мне завтра к доктору… Напоследок просит завещать им в случае смерти мой скелет. Не дождется.
С утра принимаю несколько кофров с будущим своим скелетом, заглядываю внутрь – там все стерильно запаковано в прозрачные пакеты. Я видел людской скелет, но эти изделия мало похожи на стандартные: похоже, руки-ноги будут гнуться во все стороны. Грудная клетка прикрыта щитком, это ожидаемо. Зубы! Даже зубы мне поменяют. Они полые, спрашиваю – отвечают, мол, там контейнеры заложены по чертежу. Ладно, разберемся.
Благодарю, жму довольным химикам руки и двигаю к доку.
Господин врач уже ждет меня, будто бы мы договаривались прямо на утро. Одобрительно посматривает на содержимое кофров и обещает все сделать в лучшем виде.
Ложусь внутрь регкапсулы; легкий укол в шею – и весь мир уплывает.
Следующее пробуждение все-таки наступает, как бы я ни боялся заснуть навеки на хирургическом столе. Над глазами маячит чья-то физиономия, промаргиваюсь – ассистент доктора, замечает мой взгляд и уносится куда-то. А вот и сам доктор, смотрит на меня как на новую машину. Оглаживает по руке, извращенец. А, нет – это он проверяет работу капилляров. Потом проверка рефлексов, застолье с коньячком и индивидуальный инъектор на левом предплечье, но его можно будет снять уже через два дня. Чувствую себя каким-то похудевшим, хотя весы отображают сто десять килограмм. Пьяненький док начинает рассказывать, что сотворил на моей базе свою мечту, и мне надо будет обязательно написать ему, как я себя буду чувствовать. То есть он внедрял такой скелет впервые, вот гад!
Суставы могут гнуться во все стороны, но по умолчанию это заблокировано, так как организм еще не привык. Болевые центры синхронизированы с нейросетью и допускают отключение, разблокировка подвижности конечностей – тоже через нейросеть, но врач рекомендует относиться к новым возможностям очень осторожно, поскольку можно легко повредить самого себя. В качестве скидки заменили ногти на выдвигающиеся зацепы, сохранив при этом чувствительность пальцев.
В общем, сейчас я какой-то перечеловек. Доктор сказал, что теперь оценивает мои шансы на выживание весьма высоко, в целых шестьдесят процентов, так как от артобстрела, биооружия, химоружия, нанитов, отравления и крупного калибра он защиту не гарантирует. И еще минут пять рассказывал, какой смертью я могу погибнуть, даже несмотря на гениальность сконструированного скелетного каркаса. Весьма оптимистичное напутствие… С нелегким настроением покидаю гостеприимное учреждение. Осталось уладить финансовые вопросы – и вперед, в вербовочный пункт.
Я сбросил Анне сообщение по поводу встречи, получил ответ от корпоративного автоответчика: мол, наш ценный сотрудник занят работой, но обязательно ответит в обеденное или нерабочее время. Вот рабовладельцы, а ведь обещали ей недельный отпуск после такого стресса. Вызываю календарь, все верно, совсем забыл – это я загостился у доктора.
Целых три недели вычеркнуты из жизни на операцию, будто их и не было. Зато, судя по отражению в зеркале, меня точно не узнают старые знакомые, даже если пройдут в метре от меня. Плечи стали шире, я чуть ниже и коренастее. Даже цвет глаз поменяли на зеленый. Не звезда тиви-шоу, но и отторжения не вызываю. Деньги, особенно большие, творят чудеса. Голос соответствует виду – операции на связках изменили тембр на более низкий и глубокий. Раньше я выглядел моложе своего возраста, сейчас – года на два старше.
Чтобы не терять время, занялся изучением предложений от вербовщиков. Планета числится независимой и предоставляет услуги по набору рекрутов для всех заинтересованных лиц. Не то чтобы великие державы так нуждались в новобранцах, но с точки зрения имиджа и большой политики вынуждены держать вербовочные пункты там, где открыты аналогичные пункты от их конкурентов. Тобого, кстати, – крупный поставщик пехоты. Половина планеты фактически принадлежит корпорации, другая половина живет шантажом и набегами на эти корпорации, так что воевать – тут престижное и денежное занятие. Некорпоративная часть планеты заселена в основном темнокожими – хорошие, выносливые, сильные бойцы. И страшные расисты в отношении белых, даже удивительно. Стандартно вербуются к американцам, юаровцам и прочим братьям по цвету кожи, мне с ними как-то не по пути. В этом плане выгодно смотрится представительство Российской Империи, по форумам – это последнее место, куда решится завербоваться местный туземец. Значит, нам туда дорога.
Заодно интересуюсь прессой, интересна судьба линкора. Пролистываю: списки пострадавших, сбор денег на мемориал погибшим, день траура, заявления политиков. О, да тут крупного шишку со смешной фамилией Собрарбе ведут в кандалах на рудовоз, вот это общественный резонанс – даже элиту затронуло. Слова сочувствия владельца борта, страховые выплаты… все не то. Наконец попадется разворот про непрерывно продолжающиеся работы в месте падения. Фотографии роботов для глубоководных работ, но ни одного видео с места крушения. Пишут – все заблокировано из-за угрозы заражения, но почему-то установлен запрет на аэросъемку и космическое наблюдение. Конспирологи всех мастей выдвигают сотни версий. Местные власти в решении проблемы не участвуют, работы выполняют наемники. Двадцатитонный контейнер все-таки не иголка в стоге сена, найдут быстро. Самое интересное начнется после того, как его найдут и вскроют. И надо бы мне быть очень далеко от планеты в этот момент.
Время пролетает быстро, уже вечер. Ловлю ответ от Анны – на работе аврал, но уже все завершили и скоро будут. Просят заказать что-нибудь из кафе, это мы легко.
Встречаю их на пороге и смеюсь, рассматривая их испуганные и удивленные лица – я забыл скинуть им свой новый вид. Подтверждаю свою личность по сети, разряжая обстановку.
Чуть погодя празднуем сразу по четырем поводам, три из которых связаны со мной – новый вид, новые документы и вербовка в славные вооруженные силы Англии (на всякий случай путаю следы), и один – с долгожданным повышением Анны до Большого Босса.
Семейная пара быстро закругляется с выпивкой и уходит праздновать в интимной обстановке, а я остаюсь читать подсунутый мне в последний момент финансовый отчет по реализованным драгметаллам. С учетом всех моих трат, за вычетом доли моих друзей остается весьма скромная сумма. Думаю, мне не сказали об этом словами, чтобы не портить праздник. Ерунда, у солдат, говорят, призовые, и кормят бесплатно. Проживем как-нибудь…
Утром ухожу не попрощавшись, оставляю записку со словами благодарности и просьбой поскорее меня забыть. Пункты вербовки находятся на территории посольств, одновременно выступая в качестве охраны представительства, а сами посольства размещены в элитной центральной части столицы. Добираюсь на общественном транспорте за двадцать часов; чувствую, устраиваться спать уже бессмысленно, до открытия пункта – четыре часа.
