Олег Шовкуненко - Оружейник. Книга 1. Тест на выживание
Меня как-то сразу резанули слова Нестерова. Больно резанули. Сперва представился этот молодой человек в белом лабораторном халате с карандашом за ухом, колдующий над каким-то совершенным летательным аппаратом. А затем на смену этой картинке пришла другая: растерзанный труп, валяющийся в коричневой полуистлевшей траве. А над трупом пирующий лев. Он уже затянул часть тела себе в глотку и сейчас только и ждет, когда она раскиснет и размякнет. Тогда-то тварь и заглотит человека полностью.
За последние четверть часа это было уже второе видение, в котором я пророчил Сергею страшную мучительную смерть. Может хватит?! Ведь некоторые утверждают, что наши мысли материальны. А я, все же не хочу для этого парня такой судьбы, даже не смотря на всю тяжесть его проступка. Пытаясь отделаться от засевшего в мозгу кошмара, я затряс головой, причем так резво, что все это заметили.
— Ты чего? — поинтересовался Микола.
— Пытаюсь переварить все сказанное вами, — сознался я.
— И как, получается? — подал голос Ковалев.
— Мало нас, — серьезно заметил я.
— В каком смысле? — не понял майор.
— Я говорю, людей мало на Земле осталось. И так легко их гробить это непозволительная роскошь.
— Ах, вот ты о чем! — хищно осклабился Нестеров. — Только видишь ли, решение уже принято. Оставлять Блюмера в лагере мы не имеем права.
— А что, если я его с собой заберу? — я внимательно обвел взглядом лица сидевших за столом людей. — Выкину где-нибудь под Троицком. Оттуда до Подольска километров двадцать. Должен дотопать.
— Я же объявил, что он завтра уйдет, — засомневался Крайчек.
— Посадите его на пару-тройку дней под арест, чтобы глаза не мозолил, — придумал я.
— А как же воспитательный момент? — не унимался Нестеров. — Прилюдное изгнание преступника это отменный урок для всех остальных.
— А ты, батенька, оказывается садист, — покачала головой Нина.
— Скорее инквизитор, — парировал милиционер. — Всю ересь на костер, причем с искренней верой в правоту своего поступка.
— Если уж так необходимо, посажу его в БТР связанного и с кляпом во рту, — то ли в шутку, то ли всерьез предложил я. — Пусть народ думает, что я Сергея на тот свет конвоирую. А вы по этому поводу храните гордое молчание.
Некоторое время все действительно молчали, словно репетировали. Единственное, что позволили себе отцы-основатели, так это обмен быстрыми многозначительными взглядами.
— Ну как, годится? — я решил подтолкнуть их к верному решению.
— Я за, — первой согласилась Нина.
— Мы тоже, — хором поддержали ее Горобец и Ковалев.
— А я не уверен… — начал было майор, но его перебил Крайчек.
— Ладно уж, сделаем как ты, Максим, предлагаешь. — После этих слов Томас обратился к Нестерову: — Майор, отведешь Блюмера в подвал и запрешь. Объяснишь, что его изгнание откладывается на три дня. И все, больше ничего не говори, пусть помучается, поломает голову что тут и к чему. Да, вот еще что… Автомат его спрячешь у себя. Смотри, чтобы не пропал.
— Подчиняюсь воле большинства, — милиционер поднял руки. Сделал Нестеров это как-то уж очень резво, отчего мне подумалось, что финал этой истории все же устроил его, снял камень с души.
Майор встал и ушел. Он изъявил желание поскорее справиться с порученным ему заданием. Сказал, что чем раньше упрячет преступника под замок, тем спокойнее всем будет. Блюмер, мол, сейчас в состоянии аффекта, черт его знает, что может вытворить. Не думаю, что Сергей действительно представлял угрозу. Скорее Нестеров почувствовал себя неуютно в нашей компании. Мы все тут такие белые и пушистые, а он один палач с руками по локти измазанными в кровь невинных жертв.
После ухода милиционера мы еще долго сидели. Сперва вчетвером, потом к нам присоединился профессор Дягилев и архитектор Хлебников. Оба они были наслышаны о случившемся и оба поддержали наше решение дать Сергею шанс.
Мало-помалу беседа отошла от недавнего происшествия, потом от событий последних лет, и мы хорошенько повспоминали былое житье-бытье, былой мир. Хлебников с Ниной даже попробовали в два голоса затянуть песню. «Черный ворон» у них хорошо получился. Натурально так, по-фронтовому. На столе лежало оружие, исполнитель был одет в старый офицерский китель, а исполнительница вся в бинтах и синяках. Так что ни дать, ни взять бойцы после жестокого боя. И происходит все это году так в сорок третьем, где-нибудь на Курской дуге.
Надо сказать, что под протяжные звуки их голосов я и поплыл. Глаза стали закрываться, мысли путаться. Последнее, что я в этот день четко запомнил, были слова Крайчека: «А ну, мужики, покажите полковнику где он может прилечь».
Глава 3
— Максим… Максим! — Кто-то тряс меня за плечо.
— А? Что? — Я резко вскочил, с ходу хватаясь за автомат.
— Да нормально все, успокойся, — Нина сидела рядом на корточках, а возле нее стояла зажженная керосиновая лампа. — Я тебя разбудить пришла, не то завтрак проспишь.
— Спасибо, Ниночка, — я расслабился и протер рукой глаза. — Бр-р-р… Чушь всякая снилась. Как побитый сейчас. Правду говорят: после сорока всю ночь спал, а чувство такое, будто пил и гулял.
Женщина улыбнулась:
— Не думаю, что тебе удалось выспаться. Мы ведь вчера допоздна засиделись, а сейчас восемь утра. Так что дрых ты от силы часов шесть.
— Да-да, — согласился я.
К этому моменту я уже более или менее раздуплился и мог оглядеться по сторонам. Ночь я провел в общей комнате. Когда-то это была гостиная одной из квартир первого этажа четырнадцатиэтажки, той смой, что вместе со спортзалом и образовывала убежище. Нар здесь не было. По периметру комнаты лежало с десяток ватных и паралоновых матрасов. Ну а мне, должно быть как гостю, достался мягкий, пружинный. В комнате мы с Ниной сейчас были одни. Весь народ уже давно пробудился и ушел. Только я один что-то заспался. Видать Крайчек это сразу заметил и послал ко мне дневального, который и должен был прокричать «Рота подъем!».
— Сейчас, Ниночка, я уже встаю. Свету бы добавить, а?
— Дизель уже два часа как выключили, — Нина отрицательно покачала головой. — Так что теперь придется довольствоваться керосинкой.
— Ладно, не голубых кровей.
Я натянул свои армейские ботинки и стал их шнуровать. Пока занимался этим увлекательным делом, в голову пришла мысль: раз генератор заглушили, значит, в убежище больше нет нужды.
— Тучи ушли?
— Ушли, — кивнула Нина. — Еще ночью ушли. Ветер сменился. Томас говорит, что за Одинцово стоит держаться хотя бы только потому, что тут преобладают западные и северо-западные ветра. Именно поэтому весь этот яд с Проклятых земель сюда доходит не так уж и часто.
— Это он правильно говорит, — я встал на ноги, накинул на плечи жилет, взял в руки вещмешок и автомат. — Я готов. Пошли, что ли?
Несколько минут мы брели по лабиринту обшарпанных комнат и коридоров. В свете керосиновой лампы мелькали то затертые бумажные обои, то дверные арки и фактурная отделка евроремонтов, то окрашенные масляной краской стены подьездов.
Чтобы превратить этаж в единое подземное общежитие, пришлось пробить множество новых дверей. Запомнить маршрут новичку казалось практически невозможным. Всякий раз, когда я попадал сюда, то ориентировался только лишь по нарисованным на стенах стрелкам. Но сейчас напрягаться не приходилось. Меня вел местный проводник.
Приближение к кухне сразу почувствовалось. По ушам ударил грохот кастрюль, а в нос запах все той же ячневой каши.
— Что у нас на завтрак? — поинтересовался я, хотя уже догадался каким будет ответ.
— То же, что и на ужин, — рассмеялась Нина. — Только чай мятный.
— Мятный это хорошо, — я обрадовался хоть какому-то разнообразию.
— Давай котелок, я тебе наберу, — предложила женщина. — А ты пока сходи, умойся. Помнишь где?
— Идет, — я протянул Нине крышку от котелка и свернул в правый коридор.
Здесь уже сопровождать меня не требовалось. На стенах висело несколько коптящих масляных светильников. Ориентируясь по ним, как по бакенам, указывающим кораблям безопасный фарватер, я быстро добрался до общественного умывальника.
В ванной комнате, в которую превратили целую трехкомнатную квартиру, я встретил майора Нестерова. Милиционер развел в кружке мыльную пену и готовился нанести ее на свою небритую физиономию.
— Приветствую правоохранительные органы, — поздоровался я.
— И вас туда же, — пошутил майор.
— Какие новости?
Я достал из вещмешка зубную щетку и абсолютно новый тюбик «Colgatа». Благо с этим добром проблем пока не возникало. Мыло и зубной пасты в магазинах припасли на сто лет вперед. Вот только мыться теперь было некому.
— Если ты, полковник, о Блюмере, то с ним все нормально, — отозвался милиционер. — Сидит под замком.
