Татьяна Живова - Джульетта без имени
Крыся поежилась и опасливо покосилась наверх.
— Нет уж... лучше так, как есть...
— Да, — согласился Восток, с трудом отгоняя непрошеные воспоминания. — Сейчас, под ЭТИМ солнышком, лучше не загорать!
Крыся кивнула, и воцарилась пауза. А потом Восток вспомнил, что рассказывали сталкеры. И решил узнать правду, так сказать, из первых уст.
— Скажи, — начал он, — а вот я слышал, что вы, скавены, приносите пленных людей в жертву солнцу. Привязываете Наверху к чему-нибудь и оставляете до восхода. Это... правда?
Крыся вздрогнула, втянула голову в плечи и зачем-то опасливо огляделась.
— Не надо о них... — тревожно прошептала она.
— О ком? — не понял Восток.
— Об алтуфьевских... — голос крысишки дрогнул, да и сама она казалась не на шутку испуганной. — Это их обычай... Только... они не только людей приносят в жертву, но и своих соплеменников тоже... Кого в плен захватят или похитят... Натешатся вволю и... Не надо о них, не накликай!
Она снова зябко вздрогнула и обхватила себя руками за плечи, словно от холода. Прислонилась к стене и совсем сникла.
— Даже я в их края боюсь ходить, а ведь я столько тайных лазов и путей знаю...
— Надо же, — в голосе человека прозвучало совершенно искреннее удивление. — А вы, оказывается, гораздо больше похожи на людей, чем о вас думают.
— О чем ты? — не поняла Крыся.
— О том, что вы унаследовали от своих человеческих предков одну из самых наших главных способностей, — губы сталкера искривились в горькой усмешке. — Вы тоже убиваете себе подобных.
Он покачал головой и закончил:
— И, судя по твоей реакции, вы в этом явно преуспели.
На время в коллекторе воцарилась тишина. Скавенка переваривала сказанное сталкером, а сам он только сейчас начал осознавать всю странность положения, в которое попал. Ведь он шел на север Москвы не развлекать молоденькую крысишку и не распивать с ней воду из помятых фляжек, сидя на полу невесть какого богом забытого лаза в канализацию. Он пришел затем, чтобы поймать и доставить научникам живой образец homo-rattus sapiens, получить свои две тысячи патронов и зажить припеваючи где-нибудь на Ганзе.
Так что сейчас самым разумным и логичным было бы осторожно, не привлекая внимания скавенки, достать из-за уха маленький пластмассовый шприц-тюбик, незаметно приклеенный там кусочком телесного цвета пластыря. В нем находилась вытяжка из корня какого-то растения, названия которого Восток не знал, да и не старался запомнить. Для него было важно другое: имеющейся дозы этой дряни было достаточно, чтобы любого, даже самого здорового амбала мгновенно отправить в страну сновидений минимум на двенадцать часов. Уколом этого шприца (или — если что-то пойдет не так — одного из резервных, спрятанных в других местах) сталкер должен был усыпить захваченного крысюка и доставить его своим «яйцеголовым». О том, что будет дальше с захваченным таким образом «живым образцом», Восток не думал. Да и с какой стати ему было думать о том, как и каким образом будут потрошить злополучного крысюка научники в своих лабораториях? Для него ратманы все были на одно лицо, все — кровожадные мутанты, в которых нет ничего человеческого.
А вот теперь... Восток поймал себя на дикой мысли, что еще в библиотеке, когда он свалился на молодую скавенку, и потом, когда понял, что перед ним — крысюковская девушка, в его душе шевельнулось какое-то чувство, что-то очень давно и очень старательно забытое им много лет назад.
«Я и... эта... — рассеянно подумал он. — Бред какой-то...»
Мысль, медленно кружившаяся где-то на границе его сознания, давно не давала сталкеру покоя. Какой-то вопрос, не слишком важный, но никак не желавший уходить.
«Интересно... А если бы мы... с ней... Нет, ну я явно схожу с ума!.. Если бы мы с ней... Интересно, а какие бы получились детишки? Маленькие, зубастенькие, хвостатенькие...»
Внезапно сталкер понял, что за вопрос так долго волновал его. Это было как-то очень глупо и до ужаса нелепо, но Восток не мог удержаться.
— Можно спросить? — обратился он к скавенке. Девушка оторвалась от задумчивого созерцания туннельной черноты и, вопросительно склонив, повернула голову к человеку.
— Что?
— А у вас... — Востоку вдруг стало до жути неловко, словно он собирался спросить о чем-то невероятно личном, почти интимном. — У вас это...
— Ну что? — Крысю уже саму заинтриговала эта таинственность.
— У вас... у кры... у скавенов, в общем, у вас... хвосты есть? — наконец выпалил сталкер и снова — уже во второй раз за сегодня —почувствовал, как краска приливает к его лицу. «Хорошо, что темно! — подумал он. — Да что это? Краснею, как мальчишка!»
— Что?.. — от такого вопроса Крыся даже растерялась. — Хвосты?!..
Она посмотрела сперва на человека, затем зачем-то огляделась вокруг, словно сомневалась, не скрываются ли в темноте зрители, ради которых и затеян весь этот балаган. Наконец ее взгляд снова вернулся к сталкеру.
— Нету... — она помедлила. — Нет у нас хвостов. По крайней мере у меня нет, — добавила она, — да и у других как-то не замечала... Правда, я и не смотрела.
— Нет? — Восток чувствовал себя донельзя глупо. Еще глупее было только переспросить. — Правда нет?
Он подозрительно посмотрел на Крысю так, словно у нее в любую минуту мог отрасти длиннющий ворсистый хвост.
— Да правда нет!.. Но тебе придется поверить на слово! — добавила она, строго подняв указательный палец.
— Да? А почему? — Восток снова подозрительно заглянул за Крысю, словно все еще надеялся увидеть там извивающийся хвост. Та слегка отодвинулась от него к стене.
— Почему? А ты как себе это представляешь? — проговорила она с уже знакомыми склочными интонациями. — Прямо здесь тебе стриптиз устроить или сначала доставить на станцию?
Девушка в очередной раз негодующе фыркнула и отвернулась, покусывая нижнюю губу. Но Восток заметил даже в темноте, что кожа на ее щеках как-то потемнела. Румянец? Кажется... крысишка смущена?
— Нет у нас хвостов, — проворчала Крыся. — Уж прости, если разочаровала...
Сталкер не нашелся что ответить и только смущенно развел руками, мол, вот... ну так получилось.
— Кстати, о хвостах, — продолжила Крыся через некоторое время уже более спокойным тоном. — Надо подумать, как бы нам незаметно просочиться по туннелям. Просто пройти через наши станции нельзя. Тебя, человек, там просто грохнут, и не спросят, как звали. А за тобой следом и меня могут. Чтобы не водила к нам кого ни попадя... Ладно-ладно, — примирительно продолжила она, когда Восток недовольно засопел в ответ на такое определение, — я верю, что ты у нас — уникальный представитель человеческой породы, с которым можно иметь дело. Но на наши станции тебе все равно нельзя. И приближаться к ним тоже не стоит, можно на патрули наткнуться. Как же быть?
Она задумалась, забавно приложив указательный палец к чуть приподнятой верхней губе. В свете фонаря блеснули мелкие зубки с характерно выдающимися вперед резцами.
— А что, окольных путей нет? — осторожно поинтересовался Восток. — Ну там, через технические туннели, кабельные каналы или вентиляцию? Или ты их не знаешь?
— Есть... — рассеянно отозвалась крысишка. — И я их дофига знаю... Не мешай — я как раз думаю, как идти.
В коллекторе воцарилась тишина, нарушаемая лишь редким «кап-кап» из какой-то трубы да неким еле уловимым далеким шумом.
— Так... — спустя минут десять проронила Крыся. — Вроде, путь намечен, вот только...
— Что?
— Там в одном месте все-таки придется пройти по туннелю. Между Отрадным и Бибиревым. Метров с полста до нужного лаза. Места не сказать, что сильно посещаемые, но там время от времени патрули появляются. А других путей нет.
— Может, как-нибудь сумеем просочиться?
— Может, и сумеем... — задумчиво кивнула скавенка. — Если зевлом щелкать никто не будет... — она встала и решительно надела свой рюкзачок. — Ладно, хорош отдыхать, пошли. Держись за мной и не отставай. Ходы на этом участке пока что чистые, но обольщаться все равно не советую... Кстати, автомат убери. Он тебе тут не нужен.
— Да сейчас! — тут же возмутился сталкер. — А чем отбиваться — если не дай бог что?
— Ножом отобьешься! — отрезала крысишка. — Или прикладом! Хочешь добраться до своего Медведкова в целости и сохранности? Тогда соображай, что любой подозрительный звук непременно обратит на себя внимание патрулей. А уж тем более — автоматная очередь здесь, в подземельях!.. Кстати, верни мне мой нож!
