Борис Царегородцев - Время больших побед
– Торпедная атака. Товсь! Пуск. Ныряем на семьдесят метров, право руля.
Тут же раздался взрыв торпеды.
Первая мысль – попали. Вторая – куда?
Надо было спасать свою шкуру и шкуру экипажа, ни о какой попытке глянуть, куда попала торпеда, и мысли не было. Но тут все опасения развеял акустик. Торпеда попала именно в противолодочник. И теперь он погружался носом рядом с транспортом. По достижении пятидесятиметровой глубины раздался мощный подводный взрыв, который даже на таком расстоянии встряхнул подлодку. Это детонировали глубинные бомбы на корме противолодочного корабля. Отойдя на милю, Малафеев все же решил посмотреть, что произошло с транспортом. Он тоже агонизировал, ему оставалось мало времени, чтобы продержаться на поверхности. Детонация глубинных бомб не прошла для него бесследно.
– Ну, вот и все, теперь можем возвращаться на базу, торпеды израсходовали полностью, продовольствия кот наплакал после почти месяца в море. На нашем счету три транспорта и два противолодочных корабля.
– Товарищ командир, шумы винтов двадцать справа, подводная лодка, похоже, идет параллельным курсом, как и мы, к берегу.
– Это, наверное, та, что потопила транспорт, – предположил старпом.
– Надо узнать, кто еще кроме нас не выполнил приказ конвой не трогать, надо держаться друг за друга, когда адмирал начнет пропесочивать за нарушение приказа, – предложил Малафеев.
– Не похоже, что это кто-то из наших, все они остались восточнее. Должно быть, англичане забрались в нашу зону, но так можно и друг друга утопить.
Из сообщений от К-3 и наших авиаторов мы узнали, что конвой потерял пять транспортов и два корабля охранения, еще один транспорт числится за неизвестной подводной лодкой. Сама К-3, израсходовав весь боезапас, возвращается на базу.
Мы остались ждать противника, который скоро должен подойти. Вскоре на западе показался дым, а через некоторое время из-за горизонта стали выступать мачты. В конвое еще оставалось шесть транспортов и полтора десятка конвоиров. Но мы не станем их трогать, пропустим дальше, пусть им занимается авиация. На подходе тот, кого мы так ждем. Они уже догоняют впереди идущий конвой и должны через пару часов выйти на нас.
В основном конвое под охраной двух миноносцев «тип 1938», четырех тральщиков восьмисоттонников, такого же количества шнелльботов и пары дюжин бывших рыбаков, ныне охотников за подлодками, одиннадцать транспортов водоизмещением от пяти до двенадцати тысяч. Севернее в пятнадцати милях шел отряд прикрытия, он же ударный отряд для перехвата мистического русского конвоя.
– Товарищ адмирал, предлагаю подлодкам С-55, Щ-403 и Л-20 заняться конвоем. А всем остальным отойти севернее и расположиться на пути эскадры.
– Это твоя операция, ты и командуй.
– Передать все данные о конвое на С-55, ему первому начинать. Предупредите, что над конвоем висят два стервятника. Ну, капитан-лейтенант Сушкин, удачной охоты тебе.
Следующая должна выходить в атаку Л-20, ей также передали все данные о конвое. Шуйского с Щ-403 предупредили, что после атаки двух первых подлодок конвой может изменить курс и скорость и ему самому придется выбирать позицию для перехвата конвоя. Если мы сможем, обязательно подкорректируем его место, чтобы он точно вышел на противника.
Остальные подлодки я увел севернее на перехват немецкой эскадры.
Глава 4
Разгром эскадры
Стоим на предполагаемом пути. Все предупреждены, первым в атаку выхожу я, после моего залпа выходят остальные и добивают подранков. У Лунина почетная миссия – добить и по возможности заснять момент попадания торпед в корабль, кадры будут незабываемые, они облетят весь мир.
Операторы ГАКа отслеживают курс и скорость кораблей противника. Корабли идут противолодочным зигзагом, часто меняют курс и скорость, но меньше двадцати узлов не сбрасывают. Сверху их также прикрывают самолеты, проверяя, есть ли по курсу эскадры препятствие, в виде подводных лодок. Не все шумы операторы смогли идентифицировать. Да, на эсминцы у нас почерки в базе данных есть, а вот на крупные корабли, извините, еще их не встречали в открытом море. Но и так стало понятно, акустики и без этого смогли определить, где кто из крупных кораблей примерно находится. Впереди два эсминца типа «Нарвик». Им первым вступать в бой, с их мощной артиллерией, если вдруг они встретятся с кораблями противника. Следом шел крейсер, а вот за ним два линкора, кто есть кто, мы должны поглядеть. Если вспомнить, как шли «Бисмарк» и «Принц Ойген» в свой прорыв в Атлантику, то можно предположить, что, возможно, и тут будет аналогично. Первым идет «Шарнхорст», за ним «Тирпиц», так как дальше прослушиваются шумы винтов еще одного крупного корабля – но не линкора. Это, должно быть, «Хиппер» идет в авангарде, а на траверзе с обоих бортов всю эту эскадру прикрывает четверка эсминцев и дюжина шнелльботов.
– Леня, пошли телеграмму на гитлеровскую эскадру, и знаешь что, отправь ее на английском языке.
– А какой текст?
Кочетков сделал стойку, как охотничья собака, почуяв дичь.
– Это вы о чем, товарищ Лазарев?
– Как – о чем, хочу фрицев предупредить. – Кочетков уже рот открыл, пытаясь что-то сказать, но я продолжил: – Чтобы вели себя смирно, не хулиганили, а сразу шли в Кольский залив и подымали белые флаги.
– Тьфу ты черт, – в сердцах воскликнул полковник, – никак не могу привыкнуть к их шуткам.
– Леня, передашь примерно такой текст. «Командующему фашистской эскадрой и всем командирам в отдельности. Советское командование поддерживает стремление германского командования к добровольной сдаче своих кораблей. Прием как самих кораблей, так и их экипажей будет производиться на рейде Полярного. Всем добровольно сдавшимся гарантируем курортные условия содержания в живописных местах по своему желанию. Кто не согласен, можем предложить альтернативу, не менее заманчивую. В очень гостеприимном месте с постоянным видом на океан, только места для проживания – многоместные отсеки ваших кораблей на дне этого океана. Выбирайте, что вам по вкусу. Заранее благодарим за правильный ответ. И спасибо за доставленные корабли».
В центральном стоял хохот.
– Ну ты, Михаил Петрович, даешь! После такого послания фрицы сейчас же развернут свою эскадру и драпанут до самой Германии.
– Я, товарищ адмирал, шанс им дал: или сдаться и поехать в живописные места Сибири, или…
– Да, с вами не соскучишься.
– Товарищ адмирал, а вы бы попробовали вот в этом замкнутом пространстве три месяца без шуток прожить.
– Да ладно, я все понял, конечно, с шутками легче переносить все тяготы долгих походов.
Когда эскадре оставалось пройти до нас миль пять, я решился глянуть в перископ, в каком же порядке идут корабли противника.
Красота! Я понимаю, вот она сила, кто ее может остановить. Как и предположили акустики, впереди шел «Нюрнберг» и два эсминца, а вот за ним сразу «Тирпиц», а не «Шарнхорст».
Акустики уже точно знают, где кто идет, параметры уже загружаются в БИУС. Остаются считаные минуты до залпа.
– Старший лейтенант Малышев, твоя цель – «Тирпиц», по нему ударишь двумя шестидесятипятимиллиметровыми, и, как только торпеды выйдут, сразу перезаряжай аппараты. Сколько у нас пятьдесят треть их? – Хотя я и так знал, что их у нас последние три штуки.
– Товарищ командир, всего три. Даже на полный залп не хватит, я в последний аппарат загрузил 53–38 на всякий случай.
– Ты смотри только, первым залпом ее не выпусти в запарке, а то она всю малину нам испортит, своим следом выдаст атаку по кораблям. Целями для пятьдесят третьих будут «Хиппер» и «Шарнхорст», их надо остановить, чтобы не убежали. У «Шарнхорста» шкура толстая, ему парочку пошлешь, потом, когда перезарядишь аппараты, добавишь одну шестьдесят пятую.
– Товарищ командир, а я что, опять без работы?
– Да нет, Три Эс, там еще есть шесть эсминцев и крейсер. Двенадцать ракет мы уже использовали, осталось столько же, но четыре со спецголовкой, их не трогаем, парочку нашим оставим для изучения, остается шесть. Вот эти шесть и готовь, будем использовать после того, как выйдут в атаку наши лодки, и посмотрим, что после этого выйдет.
– Торпедная атака!
Все были в ожидании – вот он, миг наивысшего напряжения, адреналин так и приливает, кажется, что ты сейчас сам, голыми руками, не прибегая к торпеде, пробьешь этот бронированный борт.
Я глядел на планшет оперативной обстановки, остаются какие-то мгновения до пуска, и ничто уже не спасет этого бронированного исполина.
И вот командую:
– Торпедные аппараты с первого по пятый товсь. Пли.
Первыми в сторону «Тирпица» устремились две 650-миллиметровые торпеды с полутонной мощной взрывчатки. Следом вышли три 533-миллиметровые торпеды, которые устремились к своим целям из блока самонаведения. Как только торпеды покинули свои места, так в торпедном отсеке закипела работа. Надо было перезарядить торпедные аппараты новыми подарками для фрицев. Первым, как мы и рассчитывали, получил свои гостинцы «Тирпиц». Первая торпеда поразила линкор между девятым и десятым отсеком. В девятом находился пост энергетики и живучести, главные распределительные щиты, коридоры гребных валов, а в десятом две носовые турбины, но они могли работать и в затопленном отсеке, вторая торпеда попала между тринадцатым и четырнадцатым отсеком. Тринадцатый отсек – это носовая группа котельных отделений, а в четырнадцатом отсеке располагались турбогенераторы. Линкор разом лишился половины электричества, также вышла из строя энергетическая установка правого борта. Линкор стал терять ход и поворачивать на обратный курс. Прозвучали еще три взрыва – это пятьдесят третьи нашли свои цели.
