"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22" (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

Остальные гости сидели молча все больше мрачнея. Я видела, как молодой орк хотел что-то сказать, но отец ткнул его локтем, и он не посмел.

— Разве достойна звания невесты племени Золотых Соколов женщина, которая неспособна приготовить традиционное блюдо? — расплывшись в жабьей ухмылке, вопросил Шамана.

И его подручные в один голос выдохнули:

— Нет!

Я так сильно напряглась, что зрение само собой переключилось на магическое, и я вдруг увидела полупрозрачные энергетические нити, что окутывали всех присутствующих. В центре этой зеленой паутины сидел Шаман. А его подручные будто псы на привязи были окутаны зелеными всполохами с ног до головы, но главное — вокруг шеи. Если остальные орки ограничивались одной полупрозрачной нитью привязки к племени, которая вела к шаману, то эти… я вспомнила, что говорил Кирим о своих друзьях, что вместе с ним попали в плен. По описанию это было похоже на зомби в исходном смысле этого слова — людей, полностью подчиненных шаману племени, лишенных собственной воли.

Людей Кирима это вскоре привело к смерти.

Глава 16

— Как вы смеете? — прохрипел СакрКруш, и я увидела, как натягивается нить, связывающая его с шаманом. Тот явно пытался заставить непокорного заткнуться. — Вы с удовольствием ели нашу еду, наслаждались квашеным мясом, брали добавки, а теперь заявляете, что оно несъедобно⁈

Я увидела, как линия связи СакрКруша затрепетала, не то пытаясь оборваться, не то придушить его. Не выдержав, призвала свою силу. Создал магическую нить и попыталась ею оборвать привязку СакрКруша к Шаману.

Но ничего не произошло. Моя желтая нить прошла сквозь зеленую, племенную, даже не задержавшись. Они будто были на разных слоях реальности. Линии и визуально отличались… только я не могла понять, чем. Золотые нити Воздуха тоже были полупрозрачными, но… как-то иначе. Я не могла это четко охарактеризовать, но чуяла. Моя сила была здесь не помощницей.

— Мальчишка, который прикрывает ошибки никому не нужной девки, недостоин быть главой рода, — ухмыльнулся Шаман.

СакрКруш побледнел еще сильнее, хотя казалось, уже дальше было некуда. Кажется, шаман прицельно бил по самому больному.

— Глава рода, который не способен защитить своих подопечных и готов отказаться от любого при первой же мимолетной опасности, недостоин зваться главой, — буркнула я.

Я не ожидала, но орки перевели на меня свои взгляды, и на их лицах мелькнуло что-то… грусть, раскаянье… но самое главное, даже те двое, что были полностью подчинены Шаману, отреагировали, в их глазах мелькнуло что-то осознанное.

— Защищать женщин — обязанность каждого мужчины племени Золотых Соколов, — решил я попытаться укрепить результат.

Зрачок одного из подчиненных орков будто дрогнул расширяясь.

— Ты — не член племени, а лишь наглая девка, место которой в наложницах, — обозлился Шаман.

— Я выиграла достаточно боев, чтобы заслужить право зваться невестой племени. Таково было повеление Вождя, ты не забыл?

Последняя фраза заставила орков будто чуть встрепенуться, частично сбрасывая морок. Я увидела, как они, прежде сидевшие неподвижно, чуть зашевелились, переглянулись между собой. Ну же!

Я вспомнила то, о чем задумалась еще по пути в племя — у Золотых Соколов есть две противоборствующие силы, два центра силы: Вождь и Шаман.

— Или вы хотите сказать, что слово Вождя для вас теперь ничего не значит? Вы хотите нарушить его? Вождь дал мне шанс, и я достойно показала себя на боях. Шаманы всех племен подтвердили, что я заслужила стать невестой для представителя любого орка. Решение совета Шаманов тоже теперь для вас пустой звук⁈ Вы решили опозорить своего вождя и племя, лишив одну из невест статуса прямо посреди праздника, когда о ее роли уже объявлено⁈ Это же скандал на все племена!

— Но… как же… готовка… — пробормотал один из орков-зомби. Зрачки его пульсировали в дикой пляске, наверное, так проявлялась его борьба с влиянием Шамана.

— А вы попробуйте-ка мясо снова, может, вам понравится? Может, вы просто не распробовали? Ведь Вождь невестой племени абы кого не назначит, — предложила я, пользуясь чужим авторитетом.

Шаман с удивлением следил за тем, как все орки, включая его приспешников, тянутся за мясом. Кажется, он был слишком удивлен тем, что лишился контроля. Мужчины вновь занялись жеванием.

— Это ведь ужасно, правда? — с намеком спросил Шаман, вновь затягивая путы вокруг своих зомби.

— Вкусно, — откликнулся один из орков с другого конца стола.

— Очень вкусно, — добавил другой.

— Вождь плохую женщину невестой не изберет, — заявил третий.

— Вкусно… очень интересно… необычно… хочу добавки… — голоса орков раздавались со всех сторон, а лицо Шамана все больше темнело, приобретая глубокий болотный оттенок.

— А что сама не ешь? — наконец, спросил он злобно.

— Не голодна, — попыталась отпереться я.

— Ешь, — прошипел он.

— Я не хочу.

Тут мрачное выражение лица Шамана сменилось на победное, и я сразу поняла, что лоханулась:

— Так, может, ты не уважаешь наши традиции? Сама сготовила, а сама же и есть не желаешь⁈ Или, быть может, мясо отравлено? Смотрите, люди тоже не едят! Они что-то задумали! — все больше заводился Шаман.

И орки действительно замерли, подозрительно приглядываясь к нам, кто-то даже отбросил мясо в сторону.

Чтобы заткнуть Шамана, пришлось просто взять кусок мяса, Лис тоже взял, как и остальные люди, удостоенные чести сидеть за «столом» вместе с орками.

— Если кого-то стошнит или кто плюнет… — шепнул Лис по-халифатски, не договорил, но по мрачному взгляду и так было понятно.

Я пыталась сдержать выражение омерзения на лице. Запах был отвратительный, чем больше я принюхивалась, тем больше, казалось, он раскрывался: запах грязных мужских носков, чего-то сладковатого, немного перчинки… эта смесь ассоциировалась у меня с мусорными бачками в конце лета — начале осени, когда люди едят слишком много арбузов, а их шкурки воняют на всю улицу. Есть мягкое темное и склизкое нечто совершенно не хотелось, но… я увидела, как Лис положил кусок мяса на небольшой обрывок лепешки, завернул в конвертик и сунул в рот, пережевывая, и последовала его примеру.

«Главное — чтобы не стошнило прямо сейчас. Потом с животом помучаюсь, отравление переживу, травок найду каких заварить… главное сегодняшний день пережить!» — билось в голове.

Это было похоже на… дуриан. Отвратительный фрукт, который я по дурости попробовала когда-то в Азии. Подружка утверждала, что на вкус он не такой противный, как на запах (а пах он грязными носками и еще какой-то дрянью). Но нет, на вкус он был таким же ужасным, если не хуже: маслянистая какая-то структура, отвратительный запах, сладкий вкус, вызывающий тошнотворные ассоциации.

Лепешка не могла скрыть слишком мягкую структуру мяса, будто его передержали в маринаде или переварили или… не знаю даже, как можно так сильно ее изменить. Отвратительно, но… в то же время не испорчено, нет. Какое-то другое, какое-то странное.

Мой разум как-то сам заработал, подбирая обрывки где-то услышанного, случайных зацепленных памятью знаний, выстраивая их в стройную цепочку. Оно не испортилось. Оказавшись без доступа воздуха, бактерий, мух и других внешних факторов, мясо подверглось ферментации собственными внутренними механизмами. Да, вспомнилось, как в прошлой жизни кто-то рассказывал, как стейку нужно дать отдохнуть, прежде чем готовить… перед внутренним взглядом мелькнул человек в летах у нас в гостях, рассуждающий о «настоящем мясе». А рядом… вторая мужская фигура будто скрыта за пеленой, но отозвалась в сердце любовью и сожалением, и в то же время белым шумом, запрещающим смотреть… я поспешно отвела от нее внимание, было не время. Главное, обрывки знаний прошлого позволили осознать — да… это съедобно…

Съедобно, но от этого не менее противно. Никогда не мечтала есть сырое мясо дичи, да еще и так обработанное. Единственное, что спасало — это привкус остроты. Сделав глубокий вдох, я заставила себя все же проглотить, а потом взяла еще кусок лепешки и, обмакнув прямо в хрен, засунула ее в рот. Слизистую обожгло остротой и горечью, очищая рецепторы от противного привкуса, больно и в то же время приятно, будто съесть имбирь после суши. Только еще острее и жарче во рту, потому что это не имбирь и не приготовленный, а что-то местное. Лис покосился на меня, а потом последовал примеру. Цапнул, правда, хрена слишком много, глаза Лиса покраснели, на них выступили слезы, но он все равно выдохнул: