"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Хонихоев Виталий

Он не стал забираться в седло, вел лошадь за собой, пока рощица не закончилась, и, шагнув под испепеляющий солнечный свет, увидел, что колея делает крутой поворот и сливается с той самой дорогой, с которой они недавно вынужденно сошли.

– Чудеса, правда? – простодушно спросил Фудо и, потрепав свою кобылку по спутавшейся гриве, повел ее вперед. Вскоре деревья у обочины стали чаще и гуще, а за ними показался изящный конек крыши, а потом и столбик с указателем «Рёкан «Нэкоджита»».

– «Кошачий язык»? – удивился Юдай.

– Не все ли равно, как называется? – поторопил Фудо. – Главное, чтобы еда была и чистый футон.

Они добрались до поворота, где от пустой арки символических ворот шли ярко-красные резные перила, окаймляющие усыпанную мелким камнем дорогу к двухъярусному строению. Верхний ярус под самым изгибом черепичной крыши с подвешенными к ней бумажными фонарями был открытой террасой, и на миг Юдаю показалось, что там мелькнула женская фигура – и тут же пропала.

На одном из столбиков сидела трехцветная кошка и лениво намывала мордочку лапой. Издалека завидев посторонних, она не отвлеклась и будто нарочно принялась с особым старанием вылизывать шелковистую густую шерстку.

– Вот и объяснение, – хихикнул Фудо, протягивая к зверю руку, но отдернул, едва не попрощавшись с пальцами. Кошка вмиг перестала скалить клыки и с любопытством скосила на Юдая зеленые глаза.

– Идем, – не стал он останавливаться. – Надо найти хозяина и позаботиться о лошадях.

Только в самых глухих деревнях народ не узнавал адепта Фусин и не спешил угодить ему всеми силами. Юдай был уверен – это уважение. Мацумото Хизаши как-то намекнул, что это страх. Он был странным и весьма скользким человеком, Юдай не видел причин ему доверять, но эта мысль с тех пор возникала всякий раз, когда Юдай сталкивался с подобострастием со стороны обратившихся в Фусин людей. Он пытался решить для себя, по каким критериям ему разделять лесть и правду, но не преуспел. Для ученика его школы это было полным крахом.

– Смотрите, молодой господин! – Фудо привлек его внимание громким окриком. – Наверное, это хозяйка или жена хозяина рёкана.

На пороге, в тени изящного навеса крыльца, и впрямь появилась женщина, довольно молодая, но не настолько, чтобы ее приняли за дочь владельца. Она была одета в дорогое черное косодэ, расписанное золотыми и алыми карпами, из-под которого выглядывало белое нижнее кимоно. Женщина была белокожа, с маленьким красным ртом и большими глазами, подведенными киноварью. Ее блестящие черные волосы не спускались свободно по спине, как у многих дам, а были собраны в изысканный узел и украшены гребнем-веером и бамбуковыми палочками с подвесками, издающими еле слышный звон при движении. Юдай заметил это, когда красавица низко поклонилась им, сложив узкие ладони перед собой и прижав их к телу.

– Добро пожаловать в «Нэкоджиту», господа. Мое имя Асами, я владею этим рёканом после смерти мужа. Господа изволят остановиться на отдых?

Она не поднимала глаз, но Юдаю казалось, на него пристально смотрят, причем ощущение это возникло не только что, а еще на подходе. И тут же откуда-то выпрыгнула белая кошка с разноцветными глазами, мявкнула и поспешила дальше по своим делам.

– У вас тут много кошек? – спросил Фудо.

– Если господам будет угодно, они все исчезнут, – сладко пропела госпожа Асами.

– Не стоит, – качнул головой Юдай – Мы задержимся только на одну ночь. Мое имя Учида Юдай, а это Фудо, мой слуга.

– Сразу видно благородного юношу, – подметила женщина и, выпрямившись, изящно повела рукой, указывая на вход. – Прошу за мной. Ваш слуга может отвести лошадей на конюшню, это в той стороне, и покормить их, пока я покажу вам свободные комнаты.

Она пропустила Юдая внутрь и тихо притворила за ним двери.

В помещении едва уловимо пахло кедровой смолой и удом [101]. Юдай прошел следом за хозяйкой к лестнице, и на втором ярусе здания она начала показывать комнаты, но Юдай остановил ее на первой же.

– Меня все устраивает, спасибо.

– Но вы не видели еще наших самых лучших апартаментов, – мягко укорила госпожа Асами. – С прекраснейшим видом на внутренний двор с садом.

– Это не важно. Я остаюсь тут.

– Как будет угодно молодому господину, – низко склонилась хозяйка и, опустившись на колени, раскрыла тонкие сёдзи. – Прошу, располагайтесь. Моя дочь принесет вам обед. Вы, должно быть, устали.

Юдай прошел в комнату и окинул взглядом скупую, но не лишенную аскетичной красоты обстановку. Внимание привлекла икебана с веткой лиственницы и нежными желтыми цветами.

– Это работа моей второй дочери, Миюки, – заметила интерес гостя госпожа Асами.

Юдай кивнул, и она понятливо удалились, оставив его одного.

Комната и впрямь была самой простой, на шесть татами. Задняя стена раздвигалась, сквозь натянутую на бамбуковую сетку бумагу просачивался слабый свет, в углу стояла ширма с изображением красавицы с пионами. Был еще низкий столик и пара подушек-дзабутон [102]. Юдай раздвинул сёдзи, выходящие на улицу, и почувствовал приятное дуновение прохлады. Внизу раскинулся маленький садик с прудиком, в котором резвились карпы-кои. И пусть за садом давно как следует не ухаживали и он разросся, в такую жару от его пахнущей листвой свежести становилось только лучше. Закачался на сквозняке подвешенный снаружи стеклянный ловец ветра.

Юдай вышел на террасу и посмотрел по сторонам. Если другие постояльцы и были, они вели себя очень тихо, никто не впитывал прохладу, глядя на пруд, не вел неспешные беседы за тонкими перегородками. А впрочем, уж больно укромное место выбрал этот рёкан, чтобы претендовать на поток посетителей.

Закрыв сёдзи, Юдай установил нагинату в углу за ширмой, дабы не нервировала обслугу, сел на дза-бутон и снова посмотрел на икебану. Отчего-то ветка лиственницы напомнила ему о Мацумото [103]. Это отнюдь не добавляло настроения, и когда в коридоре послышался шорох одежды, Юдай как раз заканчивал справляться с приступом гнева. К сожалению, они случались все чаще.

– Могу я войти, господин? – раздался снаружи нежный девичий голосок. Получив дозволение, его обладательница чуть сдвинула створку, показались тонкие белые пальчики с длинными заостренными ноготками, а после створка отъехала полностью, являя Юдаю одну из дочерей госпожи Асами. Девушка была на диво хороша, в скромном голубом косодэ с цветами и бабочками поверх нежно-розового нижнего кимоно, длинные волосы, собранные у концов лентой, почти касались пола.

– Миюки-сан? – припомнил он названное хозяйкой имя.

– Нет, это моя старшая сестра. Меня зовут Момоко. Я принесла обед и кувшин нашего фирменного рисового вина, которое матушка делает по семейному рецепту.

– У госпожи Асами две дочери? – удивился Юдай. По виду мать недалеко ушла от собственных уже вполне взрослых детей.

– У меня еще три сестры, – улыбнулась Момоко. – Минори и Миюки старшие, Михо младшая.

– О… – только и смог сказать Юдай, у него была всего одна сестра. – Вашей матушке непросто приходится.

– Матушка очень умная, – уже гораздо шире улыбнулась девушка и, спохватившись, прикрыла рот рукавом. – Простите, господин. У нас не так часто появляются новые постояльцы.

У нее были очень красивые глаза, Юдай сам не заметил, что изучает девушку слишком уж пристально, поэтому отвернулся и неловко кашлянул.

– Неудивительно. Рёкан лучше строить поближе к главному тракту.

– Наша семья любит уединение, да и люди к нам все же заходят. Иногда.

Голос Момоко стелился нежнейшим бархатом, одно удовольствие слушать. Но тут в глубине дома что-то с грохотом упало, и очарование момента было нарушено. Тонкие высокие брови Момоко гневно изогнулись.

– Вот же неловкая девчонка!

– Кто?

– Молодому господину не стоит забивать себе голову ерундой, – ответила Момоко и поклонилась. – Мне нужно вернуться к делам. Прошу, ешьте и отдыхайте.