Вадим Львов - Сталь и пепел. На острие меча
Услышав голос вождя, все синхронно, как болванчики, закивали головами, вызвав у председателя внезапный приступ острой неприязни.
«Тьфу, марионетки. Трусливые, никчемные марионетки. Только и умеют башкой кивать и взятки хапать».
Сидящий по правую руку от генсека товарищ Си Цзейпинь, его публичный партийный заместитель (был еще теневой, ныне уже покойный — пронырливый и хитрый Чэн Юаньчао, контролирующий разведку и Службу безопасности КНР), наклонил голову к раскрытой папке и пробубнил своим скрипучим, тусклым голосом:
— На повестке дня первый пункт о ситуации на фронтах. Докладчик — начальник Генерального штаба, генерал-полковник Хао Цземинь.
Сидящие за столом украдкой переглянулись. Всегда о положении на фронтах отчитывался министр обороны, престарелый Чжень Лу… Теперь потребовали прямой отчет от начальника Генштаба. Что бы это могло значить? Опалу Чжень Лу и возвышение Хао Цземиня? Или, наоборот, генсек выводит из-под удара своего старого соратника, сваливая всю ответственность на Генштаб? Ведь известно, что генерал Хао Цземинь — выходец с юга страны, его назначение лоббировали партийные организации южных провинций, а там сейчас фактически открытый мятеж против центральных властей. Не пахнет ли дело заговором и изменой?
Военный совет, как и Политбюро, сейчас напоминал свору псов, готовую вцепиться в любого из окружающих, если вожак словом ли, малозаметным жестом или взглядом укажет им жертву. Война пошла совсем не так, как планировалось, значит, надо искать виноватых.
Начальник Генерального штаба встал, одернув мундир, и чуть склонил голову под пристальным взглядом председателя КНР Лю Хайбиня.
— Товарищ Председатель, разрешите доложить?
— Докладывайте. — Генсек пошевелил ладонью. Черт, жаль, что у него нет трубки. Вот товарищ Сталин всегда знал, чем себя занять во время доклада. Либо курил, либо просто вертел в руках трубку. А тут не знаешь, куда руки деть.
— Сначала о обстановке на северном стратегическом направлении. Здесь наши войска, несмотря на серьезное противодействие противника и потери, продолжают удерживать стратегическую инициативу. Шестнадцатая общевойсковая армия ведет позиционные бои с противником, сковывая его силы на приморском направлении.
— Какие силы противника, товарищ генерал?
Генерал-полковник Хао Цземинь на секунду замялся, но быстро ответил:
— Силы отдельного приморского корпуса и Бикинский укрепленный район. Около десяти бригад…
— Продолжайте, генерал.
— Тридцать девятая армия удерживает Хабаровск совместно с частью сил двадцатой армии, успешно отбивая атаки противника и пытаясь расширить захваченные ранее плацдармы. Далее на северо-запад части шестьдесят пятой, тридцать восьмой и сороковой армий удерживают плацдармы на забайкальском направлении, ведя позиционные бои за их расширение.
— Почему позиционные бои? Где оперативные успехи? Что это за тактика времен Первой мировой? — В кругу партийной и военной элиты генсек любил блеснуть знаниями истории.
— Местность, товарищ председатель. Она во многих местах абсолютно непроходимая для техники. Обилие рек, болот, озер и заболоченных участков плюс непроходимые леса. Двигаться технике можно только вдоль дорог. Даже на Забайкальском направлении нам пришлось протискивать дивизии, дробя их на части, по нескольким маршрутам Не следует также забывать о господстве в воздухе авиации противника. Все это позволяет русским относительно небольшими силами обороняться, сводя все наши первые успехи к позиционным боям. Приходится буквально выталкивать противника, но это тоже не просто. К сожалению, сказывается отсутствие у НОАК необходимого боевого опыта. Пока сказывается.
— Дальше, генерал. Выводы об эффективности действий НОАК будет делать Центральная военная комиссия и Политбюро.
— Наибольшие успехи достигнуты северо-западной группировкой генерал-лейтенанта Цзоу в составе двадцать первой, сорок седьмой армий и части сил пятнадцатой армии. Им удалось прорвать фронт противника и достигнуть стратегически важного города — Омска.
— Но взять не удалось, — прервал генерала генсек.
— Так точно, товарищ председатель. Несмотря на применение противником тактического ядерного оружия, группировка сохранила боеспособность и после решения проблем со снабжением наступление будет продолжено.
— Русские и международные информационные агентства сообщают об окружении товарища Цзоу.
— Это не так, товарищ Председатель. Пятнадцать тысяч ополченцев и тыловиков не могут окружить девяностотысячную группировку, оснащенную новейшей техникой. Да, противник наносит постоянные ракетные и авиационные удары, но ни о каком окружении речи не идет.
— Хорошо. Что там в Средней Азии?
— Мы удерживаем крупные города, но навести порядок в сельской местности пока не удается даже днем. Они же фанатики, эти мусульмане. Армия, одна армия — не справится. Но в целом инициатива на нашей стороне.
— Интересно у вас получается, товарищ Цземинь! — раздраженно заметил генсек. — Что толку от вашей инициативы, если вы нигде не можете сдвинуться с места и даже не можете навести порядок в вашем тылу?! Вы вообще в курсе, что происходит в Европе? В курсе, генерал, что американская армия в Европе вдребезги разбита и Германия уже заключила с русскими сепаратный мир? Завтра-послезавтра с русскими договорятся остальные европейцы, и тогда… Тогда, генерал, шесть русских армейских корпусов, укомплектованных ветеранами, будут переброшены сюда, на восток. Скажите, что они сделают с НОАК, если вы не можете справиться с тыловиками, резервистами и ополченцами?!
Сидящие за столом тут же стали хмурить брови и делать серьезные лица. Слава богу, козел отпущения и аутсайдер назначен! В конце концов, разведка и дипломаты могли ошибаться, но армия для того и армия, чтобы их ошибки исправлять. А что вместо этого? Череда поражений и руины Хабаровска как награда? На армию за последние четверть века потрачены такие деньги, что можно построить мост из чистого золота до Сан-Франциско через весь Тихий океан! А что в результате? Мышиная возня и позор на весь мир!
— Товарищ Председатель! — Генерал бледнел на глазах собравшихся. — Вы же знаете, что мы готовились к вторжению в Среднюю Азию в предельно короткие сроки. Тем более что разведка дала нам неверные данные об ожидаемом сопротивлении исламистов и реакции русских.
Генерал-полковник Хао Цземинь не собирался сдаваться без боя и покорно, словно баран, ждать решения своей судьбы. Он не зря упомянул о провале стратегической разведки. Ее деятельность курировал лично Лю Хайбинь.
