Райчел Мид - Клятва истинной валькирии
Мэй стояла, не зная, что сказать. Две недели? Это же ерунда! К тому же прошло в два раза больше времени! Две недели – и она уже смогла бы надеть черную форму и сражаться где-нибудь. Ведь именно этого она и хотела всю жизнь! А вместо этого какой-то человек запутал в коридорах кого-то другого. В результате она получила назначение и узнала о себе такое, от чего мир Мэй Коскинен уже никогда не будет прежним…
– Мы очень довольны тем, как ты разделалась с этими фанатиками, – продолжил Ган – он не заметил ее смятения. – Ты получишь официальную благодарность, которая закроет выговор в твоем личном деле.
Он окинул ее выжидающим взглядом, ожидая изъявлений горячей благодарности.
– Благодарю, сэр.
– Тебе возвращается право ношения формы.
Мэй задохнулась от радости. Форма! Без нее она чувствовала себя очень плохо – как без кожи. Мало кто догадывался о наложенном на нее взыскании, но ей казалось, что она ходит и на ней написано: «Коскинен провинилась и сейчас наказана». И все это видят и осуждающе качают головами.
– Так или иначе, – продолжил Ган, – некоторое время тебе еще придется обходиться без нее.
Это вывело ее из состояния эйфории:
– Но… почему, сэр?
Генерал недовольно проговорил:
– Я уже хотел отозвать тебя для исполнения обычных обязанностей. Дело с убийствами патрициев все равно почти закрыто – но из Внутренней безопасности снова позвонили и попросили, чтобы ты продолжила работать с Марчем. Уверяю, я сделал все возможное, чтобы отстоять тебя, но… одним словом, я проиграл.
Генералу Гану не часто приходилось признаваться в том, что он потерпел поражение.
– Справедливости ради замечу, что они в принципе правильно делают, предпринимая подобные меры по обеспечению безопасности служителей. Я предложил им другие кандидатуры, но директор Кайл настоял на твоей. Это почетная миссия, – добавил Ган, пристально глядя на нее. – Как и все остальные миссии, поручаемые преторианцам.
Она вздохнула:
– Да, сэр. Конечно, сэр. Просто я была немного удивлена. Вы не могли бы сказать, как долго я еще буду работать с доктором Марчем?
– Понятия не имею. Если тебе повезет, этот Марч опять что-нибудь натворит и его вышвырнут из страны.
Ган рассмеялся собственной шутке, Мэй тоже улыбнулась, хотя ей было совсем не до смеха.
– Тем не менее я уверен, что ты прекрасно справишься со своими обязанностями. Как всегда.
– Благодарю за доверие, сэр. Могу я задать вам вопрос, не имеющий отношения к заданию?
– Конечно.
Иногда ей казалось, что Гану просто любопытно узнать, о чем она думает.
– Были ли среди преторианцев случаи самовольных отлучек? Самовольного оставления службы? Побега?
Такого вопроса генерал явно не ожидал. А потом удивление на его лице сменилось хитрой улыбкой:
– Ты собираешься сбежать от нас? Тебе так не нравится поручение?
– Нет, сэр, – ответила она и беспечно рассмеялась. – Пожалуй, для того чтобы я оставила службу без разрешения, должно случиться нечто ужасное. Просто я услышала разговор двух пьяных преторианцев в баре и глубоко задумалась. А это совсем не похоже на правду.
– Я понимаю тебя, Мэй, ты по-настоящему предана Республике и всегда выполняешь свой долг. Но столь безумная верность, уж прости меня, сродни слепому пятну – ты просто не замечаешь в людях низменных черт. Да, преторианцы иногда пытаются исчезнуть… кроме того, они обычно не хотят расставаться с имплантом после того, как выходят в отставку.
Ган устремил отсутствующий взгляд в пространство и затеребил воротник с черной окантовкой.
– Я помню, как все случилось со мной. Конечно, медицина способна облегчить переход в новое состояние, существуют определенные препараты… но все равно бывает нелегко. Теряя имплант, словно теряешь часть себя. Но данная процедура необходима. Помни об этом, когда тебе исполнится сорок лет. Имплант – бесценный дар, который надо вернуть Родине.
– Да, сэр.
Сорок? До срока еще целая вечность.
– Но их, наверное, сумели схватить? Вряд ли они ушли далеко.
– Если они остаются на территории Республики, то – да.
Ган постучал пальцем по настольной панели – и экран на стене сразу ожил.
– Показать файл «Донован».
На экране возникли пять фотогррафий с именами и датами внизу. Три фамилии черным шрифтом, две – красным. Ган указал на первое фото.
– Файл назван по имени Виргилия Донована, первого преторианца, который попытался сбежать с имплантом. Его схватили, как и двух других. А вот эту парочку… – Он сердито скривился. – Они сбежали в провинцию. Если их найдут, казнят по обвинению в предательстве и краже военных технологических секретов.
– А их видели в провинциях, сэр? – Мэй изрядно удививило, что РОСА не отправила никого за предателями.
– Пока нет, но они скрываются именно там. Если бы они находились на территории Республики, их бы засекли по чипам – ведь выдан ордер на их арест.
Мэй долго рассматривала фотографии бывших преторианцев. Мужчина и рядом женщина. Лица совершенно незнакомые.
– Но есть и поддельные чипы, сэр.
Он кивнул.
– Верно, но они пригодны лишь для сканеров, не имеющих связи с национальной базой данных – иначе те бы сразу обнаружили, что чип – фальшивый. Кроме того, сканеры постоянно модернизируют, и подобные локальные чипы вскоре просигналят о подделке. Нужно либо иметь под рукой технического гения, либо стать отшельником, который боится сканеров как огня. Только таким образом можно избежать ареста.
– Значит, они точно прячутся в провинции, – пробормотала Мэй и опять принялась изучать фотографии. Ее заинтересовал снимок мужчины по имени Александр Сираи. Что-то в нем было странное. Мэй задумалась, теряясь в догадках.
Ган прищурился.
– Ты уверена, что не сбежишь в конечном итоге?
Мэй озарило – он ее просто испытывает.
– Нет, сэр. Спасибо, что посмешили.
Она покинула кабинет генерала ближе к полудню – позже, чем рассчитывала. Посмотрев расписание поездов, Мэй поняла, что все успевает, и, быстро предупредив о приезде, отправилась в Портленд. Вечером она добралась до дома Лео и Доминика. Лео открыл дверь – похоже, он свыкся с ее присутствием, но радости по-прежнему не испытывал.
– Доминик здесь? – выпалила она.
– Он в Калифорнии на винодельческом семинаре по теме «Взаимодействие компонентов почв с новыми сортами калифорнийского винограда», – заученной скороговоркой произнес Лео. Кстати, так он рассказывал и историю своего знакомства с Домиником – а Джастин заявил, что это выдумка.
– Когда он вернется?
Лео настороженно покосился:
– А почему ты спрашиваешь?
– Хотела привет передать.
