"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22" (СИ) - Кожевников Павел Андреевич
Хотя я начала понимать людей и нелюдей, но как-то странно, не все фразы. Если я не прислушивалась, то ничего и не понимала, чтобы уловить смысл речи приходилось полностью концентрироваться на говорящем. Как я поняла, из людей только некоторые говорили на орчьем, как и из орков лишь немногие понимали человеческий, что создавало некоторые проблемы в общении. Я понимала оба языка, если сосредотачивалась, но говорить не могла ни на одном, только кивать или отрицательно мотать головой была способна – хорошо, что в этом мире это означало то же, что и в нашем.
На рассвете орки погрузили все награбленное на верблюдов, которые слушались их, как не слушались и родных погонщиков. Людей сажали на животных и привязывали прямо к седлам. Я сперва не поняла, почему тем не попытаться отбиться от каравана и просто ускакать в другом направлении, но потом по разговорам людей узнала, что орки как-то подчиняют животных своей воле, и те больше не слушаются никаких команд. Даже если причинить боль верблюду, его не понесет. Более того, когда мы начали движение, оказалось, что они еще и идут куда быстрее, чем раньше.
Я теперь путешествовала не в матерчатом домике, и ничто не скрывало меня от жаркого солнца. Пришлось вытащить из сумки одну из рубашек и намотать ее на голову вместо панамки. Халмир опять сидел на месте погонщика, хотя в этом уже не было никакого практического смысла – верблюдом он не управлял, орки на животных даже сбрую не надели – им она была не нужна. Пользуясь тем, что между верблюдами было некоторое расстояние, и никто не мог нас подслушать, Халмир решил со мной поговорить:
– Ты точно меня понимаешь, диковинка? – спросил он, щурясь на жаркое местное солнце.
Хотелось возмутиться и сказать, чтобы он меня так не называл, но вряд ли мне удалось бы донести до него его эту мысль, поэтому я кивнула.
– Кто ты и откуда, чудо нездешнее?
И как я должна была ответить на этот вопрос, не разговаривая? Дурак старый!
– Оксана, – напомнила я ему свое имя.
– Ксания? – опять переиначил на свой манер он. – Это название твоей страны?
Я отрицательно покачала головой:
– Оксана, – показала на себя, – Халмир, – на него, – Оксана.
– Ксания – это твое имя, диковинка?
– Оксана! – возмутилась я.
– Да понял я, понял, – хохотнул он. – А знаешь ли ты, где оказалась, Ксания?
Я отрицательно покачала головой, и он начал свой рассказ. Халмиру бы следовало бы работать сказочником, так красиво он обо всем рассказывал, будто какие-то сказки Шахерезады. По его словам, мне повезло попасть в прекрасную и справедливую страну Халифат, где каждому воздается по трудам его и заслугам (ага, потому сам Халмир оказался в рабах), где земля плодородна, а женщины прекрасны. Но Пустынные Духи не дремлют, и пытаются покорить свободный народ, а маги во главе с Халифом противостоят этим коварным планам: ограждают людей от пустыни, призывают воду и творят другие великие дела.
Красиво он рассказывал, хоть и понятно, что большая часть из этого – враки.
Глава 10
Двое орков, едущих позади, громко рыкающе заржали, заставив меня вздрогнуть и обернуться. Я прислушалась, боясь, что они обсуждают какие-нибудь ужасы, например, как принести нас всех в жертву своим безумным богам, но оказалось, что здоровяк со странной прической из множества переплетенных между собой косичек рассказывает, как его маленький сынишка подобрал маленького зайца с перебитой лапкой и целую неделю прятал его в шатре от родителей, ведь жена орка не позволяла ребенку заводить домашних животных.
– «Это кто же на новую шкуру-то что-то пролил вонючее?» – в лицах, изображая жену, рассказывал орк, – а сын и отвечает: «Это я описался. Прости, мама, сейчас застираю». Она чуть не поседела. Думала, заболел чем наследничек: по почкам ему в драке уличной ударили или траванулся чем. К шаману хотела бежать. А этот дурачок просто своего питомца покрывал!
Его приятель заржал пуще прежнего, да и я тоже улыбнулась.
– И что ты сделал? – спросил второй орк.
– Вылупил, конечно, чтобы врать неповадно было! А потом принялся учить животными управлять.
– Такого малого?! – ахнул его друг.
– Так способности-то уже проявляются, что делать, – развел руками папаша, но было заметно, что он гордится сыном и тем, что так все рано. Вроде как и смешной случай рассказал, а одновременно и похвастался наследником.
Дослушав, я перевела взгляд на Халмира, и наткнулась на его мрачный взгляд. Он по-шпионски огляделся по сторонам, а потом поманил меня пальцем. Пришлось наклониться к нему.
– Ты что же, поняла, о чем орки говорили? – спросил старик свистящим шепотом.
– Ну, да, – ответила, а потом сообразила, что он не понимает и кивнула.
Он опять сощурился с очень подозрительным видом, хотел отвернуться, но тут уж я схватила его за плечо, не позволяя. Всем своим видом изобразила вопрос.
– Люди не знают языков орков, – пояснил Халмир.
Я удивилась. Многие из людей в караване могли разговаривать с орками, я это видела и слышала – они говорили не только на человеческом, но и на орчьем. Махнула рукой в сторону наших спутников и вопросительно задрала брови.
Халмир устало вздохнул, а потом пояснил:
– У орков много отдельных племен и много языков. У каждого племени язык свой, а все языки всех племен выучить человеку невозможно. Но есть также общеорчий, он куда проще. Это смесь языков разных племен, да еще и с халифатским вперемешку – суржик. Его используют для торговли с людьми, его знают торговцы. Но между собой орки говорят на языке своего племени, чтобы их никто не понимал. Я даже не знаю, из какого именно племени наши похитители.
Я озадачилась. То есть получается я теперь понимаю множество языков. Понимаю, да, но не говорю на них.
– Халмир, – окликнула я его и показала на рот.
– Хочешь, чтобы я помог тебе научиться говорить? – догадался он.
Я радостно закивала.
– Ох, и дурочка, – поморщился он, словно я сморозила, что земля плоская. – Из какой только дыры ты вывалилась, чудо-чудное, диво дивное… не нужно тебе говорить!
Я глянула на него возмущенно. То есть это как «не нужно»?! Это что, он так за свое место при мне переживает? Эгоист проклятый! Я злобно сощурилась и скрестила руки на груди, выпрямляясь в седле.
Но Халмир дотянулся до меня, притянул к себе ближе и зашептал быстро-быстро мне на ухо:
– Тебе не нужно говорить на нашем языке, дура! В немоте твое спасение. И никому, слышишь, никому не показывай, что понимаешь чужую речь!
Я посмотрела на него удивленно, явно показывая, что мне нужны объяснения. Так просто на веру его слова я принимать не собиралась.
– Ты знаешь, как работают рабские ошейники? – спросил Халмир.
Я отрицательно покачала головой. Конечно, нет, я о таком прежде и не слышала.
– Они основаны на магии земли, потому влияют только на физическое тело. Ошейник не может внушить тебе мысли или чувства по желанию хозяина. Владелец может отдать любой приказ, если он не нарушает контракта – а поверь, твой контракт я видел, там нет никаких ограничений, которые бы тебя защитили от хозяйского произвола. Прикажет хозяин тебе крылья вырвать – и ты сама пойдешь вырывать, поняла?!
Я шокировано уставилась на него. Разве такое возможно?!
– Раб может сопротивляться приказам хозяина, но тогда его будет преследовать боль, очень сильная боль. Это одна из самых мучительных пыток – приказать рабу то, что он не может сделать физически. Он не сможет есть, не сможет спать, не сможет ничего. Единственный выход – притвориться, что ты делаешь что-то, чтобы достичь цели. Однажды мне приказали достать луну с неба. Я не чувствовал боли, только пока мог прыгать на месте. Это страшное наказание, поверь мне, Ксания.
Я сглотнула. Но, кажется, мой ошейник работал как-то совсем иначе! Я даже растерянно коснулась золотого колье рукой.
– Некоторые безумцы приказывали своим рабыням полюбить их, и те умирали в муках, не в силах сделать этого. Невозможно внушить себе какие-то чувства, можно только делать то, что приказано. Но это если ты понимаешь приказы своего хозяина. Если же нет, то смысл приказывать тебе что-то сложное – ты не поймешь, и только измучаешься. А портить такой товар никто не хочет, поэтому тебе ничего и не приказывали прежде, – он с улыбкой похлопал меня по плечу. Я удивилась – приказывали ведь! То встать, то сесть, то не выходить из палатки! – самые простые приказы ошейник может заставить выполнить даже ничего не понимающего раба-иностранца или глухонемого. То, что не требует сложных действий, инициативы, творчества, когда хозяин видит и контролирует процесс: сидеть, стоять, не покидать. Это простые вещи, минимальные ограничения. В остальном же ты была свободна, девочка. Твоя немота и глухота – твое спасение. Не пытайся выучить местный язык и никому не показывай, что знаешь его, пока не поймешь, что в безопасности. Мой тебе совет, – и он сунул мне в рот очередной орешек, погладил по голове, как ребенка, а потом отвернулся. Я увидела мрачного орка с колечком на клыке, который проехал мимо, проводив нас подозрительным взглядом.
