Олег Верещагин - Мир вашему дому!
— Возьми РПП и грохни этого мерзавца, — агрессивно предложила Катька. — Он же гадина!
— Нет, — улыбнулся Игорь, — пусть все будет честно.
— Он тебя хотел зарезать, — напомнил Зигфрид.
— Я — не он, — покачал головой Игорь. Германец, подумав, протянул ему свой скрамасакс:
— На, возьми…
— Не надо, — покачал, головой Игорь и повернулся к следящему за каждым его движением иррузайцу. Его биополя не стоило и касаться — оно обжигало раскаленной броней. Да, он хотел, очень хотел убить Игоря лично. Недаром вернулся на Дальнюю из Сааска.
На свою беду. Точнее — к своей смерти.
— Ты, наверное, считаешь себя очень важным и опасным, — сказал Игорь, жестом отстраняя протянутую ему Борькой шашку. — Но ты — просто мелкий досадный инцидент на одной из планет. Ты даже не можешь понять, о чем я говорю… экзаменационное задание, — Тимка весело засмеялся и поднял большой палец. — Катюха права — тебя следовало просто пристрелить. Но из-за тебя убили как-то двух мальчиков. Вообще-то не только их — но сейчас мне вспоминаются они. Поэтому стрелять в тебя я не буду. Это слишком легко.
— Скажи мне, — вдруг спокойно спросил Уигши-Уого, — вы люди? Или слуги Змея? Или кто? Скажи, прежде чем я тебя убью, а твои люди убьют меня.
— По порядку, — Игорь покачал головой. — Мы люди. Если ты меня убьешь — тебя отпустят. И последнее. Это, — он обвел руной друзей, — не "мои люди". Это — просто люди. Это мои друзья. Я их человек в той же степени, что и они — мои. Но если бы ты мог это понять — ты бы не стоял тут. Все! Хватит разговоров. — Возьми оружие, — сказал Уигши-Уого.
И тогда Игорь засмеялся. А иррузаец, помедлив миг, прыгнул вперед с быстротой молнии, размахиваясь для неотразимого удара…
…Игорь чуть-чуть посторонился — это все, что заметили окружающие (кроме Тимки, который оскалился и пригнулся). Уигши-Уого проскочил мимо него дальше, но… но уже без головы. И рухнул в траву возле дерева.
Игорь бросил окровавленный ятаган на тело, скребущее землю окованными медью каблуками высоких сапог и оказал:
— Вот и все. Дайте мне попить. Не могу больше.
К нему протянулись полдюжины рук с фляжками.
10.
Джип с прицепом, загруженным ящиками, покрытыми тентом, быстро мчался по дороге, уводившей куда-то в сторону синеющих на горизонте Зубастых Гор. Водитель, негромко насвистывая, подтягивал льющейся из динамиков балладе — молодой, веселый, только что с Земли.
Игорь сидел рядом, опершись локтем на опущенное окно и глядя наружу. На коленях он держал рюкзак с наглухо затянутой горловиной, другую руку привычно устроил на кобуре РАПа.
— Хорошая песня, — нарушил молчание водитель. — Не знаешь, кто поет?
— Полина Дашкова, — ответил Игорь. — Хорошая.
— Полина Дашкова, надо запомнить, — кивнул водитель. — Сам-то местный?
— Угу, — ответил Игорь серьезно.
— Служишь?
— Да. Приговоры в исполнение привожу, от колониальной администрации.
— Серьезная работа… А я вот, — он хлопнул ладонью по пульту, — не привожу, а просто — вожу.
— Тоже нужная вещь, — серьезно ответил Игорь.
— Нужная, особенно тут, — подтвердил водитель. — Вот еще — дорога хорошая.
— Недавно тут дороги не было никакой, — заметил Игорь, — ни хорошей, ни плохой.
— Строим полегоньку, — водитель пожал плечами. — Это еще не последняя. Тебе сюда?
— Там, за поворотом… Зелено тут.
— Красиво, — с удовольствием подтвердил водитель. — Хорошая планета. И не опасно.
— Да, не очень, — кивнул Игорь, глядя, как совсем близко бегут, кланяясь окну, пышные, в зелени ветви. Мелькнула станция струнника — достроенная, но еще закрытая. — Недавно прилетел?
— Точно… Здесь?
— Да, спасибо. Удачи тебе.
— И тебе.
Игорь проводил взглядом джип и платформы. Ему было грустно. И не от того, что предстояло сделать.
Вот уже появились люди, которые не знают, что тут, недалеко от реки Дальней, еще меньше года назад даже не бои шли — просто была неизвестная территория. И его, Игоря, люди составляли карты этих мест — для новых колонистов, для этого веселого водителя — и гибли, бывало.
Да, гибли.
И совсем уж недавно еще — гибли. Уже когда были карты, и поселки были, и дороги начинали строиться. Все еще гибли.
И были бои. Там, где сейчас едет этот джип. Где "не опасно".
И грусть исчезла. Игорь улыбнулся. Что ж — это и есть награда.
Он прошел мимо станции. Тропинка, попавшая под ноги — он был уверен что идет верно — оказалась выложена полированными плитами местного серого гранита. А в ее конце, между двух могучих кедров, в такую же гранитную рамку был вделан обгорелый, черный, оплавленный кусок стенки фургона.
Игорь подошел. Теперь он видел — нарочито кривоватые, словно выцарапанные ножом на гари, на него смотрели строчки…
17 СЕЧЕНЯ 203 ГОДА Г.Э.
на этом месте от рук иррузайских бандитов
погибла семья Хлоповых
11 человек.
Ниже шли фамилии и даты. Игорь скользнул по строчке глазами…
…Ярослав Сергеевич Хлопов,8 лет…
…Владислав Сергеевич Хлопов, 8 лет…
— Значит, все правильно, — сказал Игорь и огляделся. Он узнавал и не узнавал место. — Да, все правильно.
Он сбросил, с плеча рюкзак, раздернул горловину, запустил внутрь рут;
— Вот что, ребята. Спасти вас я не смог, но я принес вам это. По-моему, и это — правильно.
На землю возле основания памятника со стуком упала голова с залитым кровью ртом. Глаза закатились под запавшие веки, «хохол» на макушке отвердел щеткой. Игорь подтолкнул голову ближе и пояснил:
— Это Уигши-Уого. Мы победили.
Чутье не подвело его и на этот раз, Игорь обернулся — на тропинке ее начала, стояли одетые в пионерскую форму, мальчишка и девчонка лет по четырнадцать. Возле дороги виднелись новенькие электро. На поясах пионеров висели в пластмассовых кобурах небольшие РПП, Игорь не мог понять, какой модели.
— Здравствуйте, — почти хором поздоровались они. Игорь молча наклонил голову и поинтересовался:
— Откуда вы?
— Из поселка Хлопово, — мальчик указал рукой. Игорь поднял брови:
— Есть такой?
— Мы его недавно основали, сударь, — почтительно и гордо ответила девчонка. — Мы ухаживаем за этой могилой. Мы — в смысле, мы, пионеры, сударь.
— А как называется ваш отряд? — поинтересовался Игорь.
— Мы вас узнали, сударь, — неожиданно сказал мальчишка. — Наш отряд называется — имени братьев Хлоповых, сударь.
* * *
ИНТЕРЛЮДИЯ: НА СМЕРТНОМ ЛОЖЕ[69]
"Государство служит только себе.
Закон пред ним упадает ниц."
(Связки в гортани, словно в трубе.
Голос рождается между ключиц.)
Один от раны, как бык, ревет.
Другой молчком покидает свет.
Один умирает, промучась год. —
Другой — внезапно. А этот — нет.
"Regis suprema voluntas lex…»
("Взгляните, пуля попала в рот".)
Того бортами сомнет, как кекс,
Того обломком доски проткнет.
Один взывает: "На помощь, друг!" —
В окопе заживо погребен.
Того кончина — короткий звук,
Того — протяжный и долгий стон.
"Нет в этом мире Добра и Зла.
Есть Государство. В нем воля воль."
("Бессилен скальпель — худы дела.
Вколите морфий — уменьшить боль.")
Тот умирает святей святых,
С надеждою, с верою в мир иной.
Его кончина — что легкий чих,
А тут — страданий комок сплошной.
"Смету любого! Мне — не перечь!
Ты предал? К стенке! Ты трус? Туда ж!"
("Пишите — вы потеряли речь, —
Вот вам бумага и карандаш.")
Иной отходит под свой же вой:
Ему себя бесконечно жаль.
А тут — угасший, полуживой,
И все ж — характер! Натура — сталь.
"Враги явились ко мне с войной,
И стал я драться — за право жить."
("Ещё раз — дозу. Объем — двойной;
Здесь нужно болью боль заглушить."
Сейчас умрет. Не помочь ему.
Эффект лекарств подошел к концу.
В его глазах — вопрос. Но к кому?
К Спасителю нашему и Творцу?..).
* * *
"Лотос" Светланы с откинутым верхом остановился на площадке возле придорожного кафе-автомата, где несколько удобных столиков с тремя стульями возле каждого живописно стояли прямо среди деревьев под незаметными плавно изогнутыми прозрачными навесами.
Не открывая двери, через откинутый верх, Светлана ловко выпрыгнула на покрытие. Игоря она увидела сразу — скрестив ноги и задумчиво склонив темноволосую голову на плечо, он рассматривал что-то, чем играл в пальцах. Возле кресла стоял пустой рюкзачок. Внешне Игорь как две капли воды походил на студента-туриста или отпускника из колониальной администрации.
