"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Брат Норберт тяжело вздохнул и поднялся со своего места.

— Дозволено ли представителю веры сказать слово?

— Разумеется, святой брат. Прошу вас.

— С точки зрения местного права все сказано совершенно верно. С точки зрения молодой вдовы все также сказано верно: в скорби и горе люди отказываются принимать очевидное. Всякая правда, что была сказана здесь, является правдой. Правдой является и еще одно. — Брат Норберт достал из складок рясы маленькую костяшку и бросил на стол между Истерд и Умбердо. — Королева — ведьма и колдунья. Эту рундскую гадательную руну мы нашли на полу в ее покоях. Она гадала и пользовалась колдовскими методами уже после принятия Пути и веры во Хранителя. Прибегнув к колдовству, ее величество нарушила священный закон, наказание за который — смерть, и смерть мучительная. Ибо колдовскую скверну очищает лишь огонь.

Умбердо театрально охнул. Граувер и Ланге выругались. Рейнхильда молча сжала руки в кулаки. Истерд устало опустилась на стул.

— Ну зачем, зачем вы заставили меня разыграть последнюю карту? — шепнул ей на ухо Норберт. — Ведь все могло хорошо сложиться и без этого.

— Раз так, боюсь, нам предстоит еще и суд, — сказал гацонец. — Королеву Истерд взять под стражу, но охранять с почтением. О смерти короля Грегора сообщить немедленно. Королеву Рейнхильду коронуем как новую правительницу Хайлигланда. — Гацонский король поднял глаза на эрцканцлеров. — Барон Граувер, возвращайтесь к выполнению обязанностей немедленно. Лорд Ланге, прошу вас задержаться на несколько дней для передачи дел. А брат Норберт… — губы Умбердо тронула легкая улыбка, — вернее, теперь уже наставник Норберт займется предстоящим судом. Святилище Нижнего горда в вашем распоряжении.

Норберт поклонился.

— Как пожелает ваше величество. Мы составим список обвинений и приступим к допросам. В народе ходят слухи, что ее величество приворожила короля Грегора, и лишь поэтому он согласился жениться на ней так скоро после смерти своей первой супруги. Так это или нет, нам с коллегией эллисдорских наставников еще предстоит выяснить.

Истерд взглянула на церковника.

— Вот какова ваша цена за меня? Эллисдорская церковь?

— Брата Аристида здесь нет, — пожал плечами монах. — А из штанишек его ереси я вырос достаточно давно.

Умбердо окликнул стражу. Рейнхильда вышла первой, избегая смотреть Истерд в глаза.

4.3 Миссолен

— Я найду тебя. Обязательно найду.

С тех пор, как голос покинул ее, Десари практиковалась в своих «полетах» каждую ночь. Порой ей удавалось быстро сосредоточиться и войти в поток, чтобы попасть в нужное время и место, но чаще ее кидало совершенно не туда. Сложность была и в том, что Десари съедало любопытство, интересно было все. А потому контролировать себя оказывалось трудно. Задумывая попасть в Древнюю империю, она оказывалась в Латандале или Гацоне наших дней, видела незнакомых людей и не могла заставить себя уйти: слишком долго она пробыла взаперти в Эннии, и теперь неосознанно старалась наверстать упущенные знания.

— Ладно. Нужно сосредоточиться. — Десари упала на кровать, закрыла глаза и приблизилась к потоку, который за время тренировок стал почти осязаемым. — Я хочу увидеть обладателя голоса. Или того, кто может вывести меня на него.

Под ложечкой засосало так, словно она прыгнула с высокой скалы. Казалось, внутренности закрутило, твердая поверхность ушла из-под спины, и Десари провалилась в жидкую живую тьму.

Открыв глаза, она не сразу поняла, что снова очутилась в теле человека, смотрела на мир его глазами. И мир этот был почти лишен света.

— Нам нужно больше людей, — проговорил резкий женский голос за ее спиной. — Мы не справляемся, Мезур. Я уже не уверена, что стоит продолжать.

Десари понимала, что говорили по-вагранийски, хотя не знала этого языка. Почему-то дар понимать любое наречие открывался у нее лишь тогда, когда она применяла свои способности. Мезур, глазами которого она смотрела, молчал. Десари чувствовала его скорбь, отчаяние и невыносимую усталость.

— Мы будем разбирать завалы до тех пор, пока не откопаем подземный храм, — наконец ответил ваграниец. — Таков приказ Шано.

— Три десятка крепких мужей нужны мне наверху!

— Приказ Шано, — глухо повторил Мезур. — Когда вернется Шано Толл или Шано Ройтш, поговори с ними. Но до той поры мы будем разбирать завалы.

Мезур развернулся и зашагал вглубь пещеры. Он не особенно смотрел по сторонам, но Десари смогла разглядеть его глазами руины древнего и некогда величественного сооружения. Свет исходил лишь от факелов да масляных ламп — рабочие как могли прилаживали светильники к острым краям камней.

— Мы должны спасти барельефы, — шепотом сказал сам себе Мезур. — Наша история, наша память. Это единственное, что у нас осталось.

Десари быстро сопоставила увиденное. Руины, вагранийцы — ее занесло в современный Рантай-Толл, разрушенный после землетрясения. Но как это могло быть связано с обладателем голоса? Неужели он был вагранийцем?

Держать контакт с Мезуром почему-то оказалось очень сложно. Десари еще немного побыла в его голове, убедилась, что ваграниец снова приступил к разбору завалов. Больше ничего интересного она не обнаружила и ушла. Поток подхватил ее — возвращаться всегда было немного проще — и она распахнула глаза в своей комнате.

В окно заглядывал узкий серп луны, горизонт оставался темным. Лишь слуги, поднимавшиеся на раннюю смену, тихо переговаривались под окнами. Десари потянулась к столику и отпила глоток воды из заготовленной чаши, затем снова упала на кровать. У нее было время на еще одну попытку.

— Почему мне показали руины? Что было разрушено? Я хочу увидеть причину. Прошу, покажи мне ее, кем бы ты ни был, прошу, покажи…

Она не успела договорить и даже закрыть глаза: на этот раз не Десари привычно вошла в поток, а поток влился в нее, выбив весь дух. Она вскрикнула, когда перед глазами завертелась комната, внутренности вновь подпрыгнули и, казалось, перемешались у нее в теле. На перестала чувствовать руки и ноги, а голова отяжелела настолько, что девушка выгнула спину от внезапного напряжения.

— Ох боги…

— Ты еще кто?!

Она вздрогнула, услышав голос. Чужой голос — совсем не тот мягкий, вкрадчивый и по-отечески заботливый. Нет, этот голос был груб и скрежетал, как несмазанные петли калитки на ветру.

— Ну? Чего тебе?

Десари изо всех сил напряглась, пытаясь сфокусировать зрение. Смотреть было тяжело — помещение, в котором она оказалась, заливал плотный молочный свет.

— В третий раз повторять не буду, — проскрипели сквозь пелену света. — Покажись и назовись.

— Меня зовут Десария. Я кое-кого ищу.

— Ты кое-кого нашла.

— И кого же? Покажись — и я покажусь.

— А ты нахалка, я погляжу, — скрипуче усмехнулся незнакомец. — Нечасто мне попадаются нахалы. Ладно.

Свет ослаб, и Десари заметила, что он исходил от какого-то предмета, расположенного в центре помещения. Она огляделась и поняла, что находилась не то в храме, не то в гробнице. Потолок был высоким, но ниже, чем во дворце дяди Демоса. Пол покрыт бронзовыми плитами с рисунками, стершимися за многие годы. Стены из красного камня с золотистыми прожилками отражали свет загадочной сияющей сферы.

— Покажись-покажись, дева. Дай на тебя взглянуть.

Десари шагнула вперед. Из-за сферы вышел старец — древний, как предание. Некогда высокий и статный, он горбился, словно все прожитые годы навалились на него всем скопом и тянули к земле. Длинные седые волосы спутались и не знали гребня очень давно. Глаза впали, под ними пролегли глубокие морщины, да и весь этот старик скорее походил на сушеную сливу.

— Где же я оказалась? В храме?

— Можно и так сказать. Я Кайран, Хранитель Сердца Эннии.

— Сердца?

Старик указал на сияющую сферу и, казалось, удивился.

— Раз ты смогла до меня достучаться, я думал, ты знаешь, во что лезешь.

— Я оказалась здесь случайно.