Птица в клетке (СИ) - Демеш Илья
В один из дней передали приказ Цунаде, что он вместе с Шикамару должен был вступить на пост по охране врат, что было весьма странно. Причём тут Неджи? Неужели не было свободных чунинов? Он же, к их сведению, генин. Жилет не дают, но при нехватке рук к подобному привлекают?
И вот подобное времяпрепровождение оказалось ужасным. Вроде бы пост важный и почётный, но крайне скучный. Делать было абсолютно нечего. Сиди себе с активированным Бьякуганом и поглядывай на мутных торговцев, веди их учёт и давай консультации, что и где находится, как туда добраться.
Так продолжалось две смены, а на третью на горизонте появился Узумаки, покидавший селение вместе с Джираей. Блондин обновил свой гардероб, костюм вместо ярко-жёлтого, практически апельсинового цвета теперь был однородный и на несколько тонов темнее, из-за чего жилет чунина выделялся не так сильно. На плечах красовались нашивки с водоворотом, точно такая же, как и на спине жилетов чунина. Свой старый костюм он разорвал в бою с Учихой. Наруто, увидев знакомых, не мог пройти мимо них и уйти не попрощавшись, потому и саннину пришлось подойти к ним и сказать пару слов.
— Наши труды не были напрасными, — Узумаки заметно приободрился за прошедшее время и начал походить на былого себя. — Мы смогли задержать Саске, из-за этого Орочимару пришлось использовать свою технику о смене тела на ком-то другом, — Наруто взглянул на Джирайю с неприкрытым вопросом в глазах. Тот одобрительно кивнул. — Дед-отшельник говорит, что у меня теперь есть три года, чтобы стать сильнее и вернуть Саске.
— Сдался тебе этот Учиха, — фыркнул Неджи. Шикамару так же покивал словам Хьюги.
— Я дал обещание, а от своих слов не отступаюсь! — напомнил Узумаки, слегка повысив голос. — Потому мы с дедом-отшельником уйдём тренироваться.
— На долго?
— На года три, — кивнул Наруто.
— А это нормально? — Неджи перевёл взгляд на саннина. — У селения не хватает рабочих рук, а шиноби вашего уровня просто берёт и уходит в трудный для Конохи час. Так не просто уходит, а ещё и забирает с собой целого чунина! — начал возмущаться Хьюга, ему жилет не дают, но в тоже время запрягают.
— Акацуки активизировались, они ищут девятихвостого и прочих биджу, — Джирайя не переживал по поводу того, что их мог услышать кто-то посторонний. — И Наруто, в связи с произошедшим, — саннин задержал свой взгляд на Хьюге. Неджи понял, о чём шла речь. — Лучше быть в дали от Конохи.
— Вы, кстати, были последними, с кем я не попрощался, — улыбнулся Узумаки и потрепал волосы на затылке. — Так что, до встречи! — махнул рукой и побежал за Джираей.
Хьюга сдал пост пришедшим им на смену шиноби и направился к себе домой. Перекус и тренировка. Хоть в бою с Кагуей Неджи и удалось добиться некоторого прогресса в покрытии чакрой рук, но на этом всё. У него даже не удавалось воспроизвести тот результат, а про то, чтобы улучшить его — и речи ни шло. Как бы он не ломал голову и какие попытки не предпринимал — всё тщетно.
— Неджи Хьюга, — окликнули его со спины. Парень активировал и сразу же погасил Бьякуган. Это было значительно проще, чем обернуться. Канкуро пытался восстановить дыхание и вид имел воодушевлённый.
— Что? — Неджи подождал, как кукольник с ним сравняется.
— Я выпросил в качестве награды от вас тело того, кого ты называл Кидомару, — ответил кукольник. — Так что я хотел попросить тебя снова помочь мне.
— А первая марионетка уже рабочая? — удивился Хьюга. Ведь он говорил, что вся остальная работа будет проходить в Суне.
— Ещё нет, но я верю в наш успех. Да и в Песке не будет твоего Бьякугана.
— Мой ответ зависит от того, что ты сможешь мне предложить взамен, — улыбнулся Неджи.
Глава 32: Откровения
Последний месяц осени подкрался незаметно. Похолодало, довольно часто шли дожди, но до полноценных холодов было ещё далеко. Канкуро очень долго не мог предложить что-либо впечатлившее Неджи, в качестве оплаты за его труды. Мало что могло быть соизмеримо с органами Кимимаро, учитывая те риски, что возникали при помощи кому-то из чужого селения. Кукольнику удалось заинтересовать Хьюгу лишь двумя вариантами: обучение технике Нитей Чакры и рецепты новых, разработанных им ядов. И то, и другое было не так уж сильно полезно для Неджи. Он не собирался переквалифицироваться в шиноби-марионеточника, а смысл от рецептов ядов, когда Годайме Хокаге — величайший медик. Первое, конечно, можно было использовать как специфическое средство для улучшения контроля и там, возможно, и получилось бы продвинуться в создании покрова, а второе — подарить Хинате, попрактиковалась бы. Был ещё и третий шуточный вариант: расспросить его о сестре и её вкусах, а также потребовать помощи с организацией встречи с ней. Неджи, озвучив его, получил грубый отказ, а Канкуро согласился отдать как рецепты, так и помочь с обучением технике. Хьюга чуть надавил и сумел ещё выпросить пару лекций на тему ядов и способов их применений на оружии для Тентен. В любом случае, это было полезнее простых рецептов. На том и остановились.
Правда особых успехов в освоении покрова рук так и не было. Он как копошился на прежнем уровне, не будучи способным поддерживать эту технику, так и продолжал копошиться.
За прошедшее время кризис в селении успел рассосаться. Все раненые шиноби восстановились, количество миссий уравнялось, аппарат управления селением заработал в штатном режиме. Когда больничный Ли окончился, их команда вновь приступила к миссиям. Правда, после своего первого участия в экзамене на чунина команда переставала считаться учебной, и наставник от неё откреплялся. Экзамен — демонстрация зрелости команды и её готовности к самостоятельной работе. Кстати, во многом поэтому Гай и настаивал на более поздней сдачи экзамена, чтобы лучше обучить своих учеников. Составы команд генинов тасовались между собой под определённые нужды чунина или джонина-командира, которому назначали ту или иную миссию. Исключением, конечно, служила команда Хинаты. Готовая, сбалансированная и сработанная тройка, которую предпочитали выбирать для выслеживания или преследования.
Совместные тренировки, как таковые, пропали. Гай уделял своё свободное время в основном Ли. Нет, он не отказывал, если к нему обращаться с советом, и помогал в мере своих сил, но, всё же, именно Ли был его личным учеником, к нему было особое отношение. Неджи стал реже пересекаться с товарищами, ведь все пропадали на своих миссиях, а выходные дни не совпадали. В пределах страны Огня — занимало меньше времени, сопровождение в приграничную страну — больше.
Хьюге же выпадали миссии сопровождения, причём в пределах страны Огня. Неджи за прошедших полтора месяца сумел побывать в целых трёх таких. Ничего не происходило, само наличие шиноби в охране отпугивало любого человека, не обделённого разумом. Будучи самым младшим в группе, Неджи по существу был сильнейшим. Прекрасная демонстрация уровня среднестатистического шиноби, одному было двадцать, другому — двадцать три, и оба уже давно бросили даже попытки сдать экзамен после того, как чудом сумели выжить в Лесу Смерти. Они, конечно, посильнее обычных разбойников и грабителей будут, но если бы пятерка подобного уровня отправилась за Учихой, мало того, что не смогли бы их нагнать, так если бы каким-то чудом догнали их на моменте с привалом, то все бы там и полегли.
В общем и целом, быт в учебной команде генинов и полноценной рабочей — хоть и схожие в сути, но совершенно разные в подробном рассмотрении.
Изучение органов Кимимаро продвигалось в неспешном темпе. Выяснилось, что Неджи мог достичь схожего уровня в регенерации, нужно было лишь качественно усилить телесную энергию, а единственным, хоть и крайне рисковым вариантом оставалась пересадка органов, потому Шизуне продолжала изучать ту болезнь, от которой Кагуя и скончался, и проверяла совместимость Неджи и Кимимаро.
На полигон к Неджи практически одновременно пришли Хината и Ханаби. Ученичество у Цунаде для старшей из сестёр бесследно не проходило, она менялась, приобретала уверенность в себе, изредка пыталась доказывать свою правоту и, даже, иногда перечила Хиаши. В целом, Хокаге не только обучала Хинату искусству медицины и ирьенинства, но и делала из неё нормального человека, возвращая утоптанную Хиаши самооценку из-за отсутствия успехов в Джукене и пренебрежительного отношения к ирьенинам в целом. На этой же почве возникали конфликты и ссоры и у кузин, для Ханаби отец всё ещё оставался непрекословным авторитетом и идеалом, к которому нужно стремиться.
