"Мир Карика" компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

- Деревья я вам нарублю, а дальше уже сами решайте, что с ними делать, - слушая пока так ни к чему и не ведущий разговор, Дэвид подал голос, и дело тут же сдвинулось с мертвой точки. Почему-то кажется, что не предложи он сам, и его бы никто не решился попросить о помощи напрямую.

А потом опять случилось оно. И я сейчас не про убийство – сейчас почему-то оно кажется какой-то ненужной банальностью. Нет, я просто опять ощутила чужое присутствие, как это было до этого с Ириной. Только на этот раз какое-то, что ли, более наглое. Теперь, сравнивая, я бы сказала, что в первый раз это был осторожный взгляд, а во второй – как будто слон вломился в посудную лавку. И не только я это заметила. Тот же Дэвид моментально бросил рубить дрова и повернулся в сторону Андрея, вроде бы как и раньше бессмысленно пытающегося расправить полы своего пиджака.

И тот, кто пытался к нам прорваться, это внимание почувствовал и… Не знаю, как правильнее сказать – испугался, что ли. И исчез! А потом была паника с убийством, попытка самосуда и возвращение Василия. Кстати, мне показалось или Дэвид его позвал, когда почувствовал того чужака? Или все-таки после поджога Ольги? Не могу вспомнить! Ну да ничего, скоро мы с Василием сходим на разведку, и я все постараюсь выяснить.

Я верю в свою новую силу, уверена, что эти двое откуда-то знают больше, чем говорят. А значит, если я хочу выжить, то должна попытаться из них что-то выманить. Главное, не забывать про засевший в голове наказ Морфа – никому не доверять и искать своих. Что ж, вот этому правилу я теперь, пожалуй, точно буду следовать!

Глазами Сета Маури и Орацио Орденти

Рассказ Сета

Рассказано и записано со слов Сета

Нет, у меня бывали плохие дни, но раньше они случались как-то сами по себе. А тут до последнего теплилась надежда, что я смогу сорвать куш, и в последний момент я все упустил. Впрочем, чего еще ждать от судьбы человека, чьей удачи хватило лишь на то, чтобы родиться во втором поколении. Знай я своих родителей, уж я бы им высказал за заботу о сыне. Впрочем, будь они хоть членами верховного совета всего Союза, ничего бы не изменилось. Одно из базовых правил выживания – родители не имеют права отвлекаться на детей. Выполняй свой долг, а всеми в возрасте от нуля до шестнадцати лет займутся специально обученные люди.

Нет, нас никто не бросал на произвол судьбы, над нами не издевались, наоборот, мы получали еду и информацию, а стоимость этого особым эдиктом совета была отвязана от кредитной системы. Всего лишь рассрочка, что, учитывая не самые легкие условия существования, было более чем справедливо. Я, например, в итоге расплатился со своим долгом всего за восемь лет. Конечно, пришлось пойти на кое-какие жертвы. Так я изучил мудрость и интеллект, а потом продал доставшиеся мне после этого закладки. Много фунтов, но и при этом постоянная потеря ста очков характеристик. Учитывая, что я не из первого поколения, вероятность того, что меня примут в гвардию, крайне низка, а всем остальным повышать эти навыки строго запрещено. Один мой знакомый сказал, что это как табу на огнестрел для гражданских, но я, если честно, до конца так и не смог понять его мысль.

Впрочем, я все равно не жалею об этом решении. Оно позволило мне закрыть долг на пару лет раньше, а что насчет трат, я верю, что рано или поздно традиции поменяются, и тогда открытые мной характеристики еще пригодятся. Да и даже с нулевым значением они приносят кое-какую пользу – то же знание языков, которое волей-неволей изучают многие, подобные мне. Ноль мудрости и пятьдесят наблюдательности – навыки, где один из параметров нужен просто как данность, не требуют закладок для активации. Но и польза от них весьма сомнительная.

Хотя в этот раз именно умение понимать чужие языки чуть не позволило мне сорвать джек-пот. Я встретил самого настоящего чужака! Он, конечно, пытался выдать себя за одного из дольнцев, фанатиков, не признающих ни Союз, ни Рим, и пытающихся жить, оболванивая своих граждан. И я даже сначала поверил, скорее всего, попав под какое-то ментальное воздействие, но потом… Его вопросы, его одежда – очевидно, что это был не один из нас, и я с облегчением понял, что не зря потратил тотем для того, чтобы расправиться с коргами и попытаться заманить его в ловушку. Две тысячи фунтов! Чтобы накопить на такую штуку с учетом трат на жилье и еду, нужно не меньше месяца. И как же было обидно, что он, как будто чувствуя ее давление, ходил по краю и не заходил внутрь.

А выскочить и попробовать сразиться без поддержки артефактов я был просто не готов. Да, чужаки слабы, да, обычно они не знают тайных техник, что каждому из нас показывают еще в детском лагере – но человек передо мной был из первого поколения. А такие, напрямую общаясь с богами, говорят, способны продать душу за какое-нибудь противоестественное усиление. Тем более что далеко за примером ходить было не надо. Я же достал его разок, а он взял и выскочил из своего отравленного и парализованного тела как ни в чем ни бывало. Причем, это не маска – я же видел, что он ее не активировал. Значит, или божественная способность, или… Хотя, в принципе, он мог еще просто до конца не напитать свою «темную сущность», и тогда как раз можно использовать особые навыки в ослабленном виде и без плаща тьмы… Но кто же полезет в Разлом, не обладая хотя бы таким уровнем силы? А вдруг случится Прорыв из Серых пределов? Как при таком раскладе он себя прикроет, чтобы не застыть на месте и убежать?

Но этому чужаку, казалось, само море по колено - мало того, что он был готов рисковать своим бессмертием, он еще и носил серую метку на руке. Нет, ну кем надо быть, чтобы на такое пойти? Играться с силой, к которой с опаской относятся сами боги. Хотя, глядя на его спокойное лицо, я, кажется, даже понял, в чем тут смысл. Это как бомба, которую ты все время носишь с собой, подстраховка на всякий случай при опасной экспедиции. Пойдет что не так – и у него будет оружие, с которым не захочет связываться ни одно разумное существо. А нет – так разве сложно отрубить руку до тех пор, пока не стало слишком поздно? Надо будет запомнить этот прием на будущее, хотя я не уверен, что сам смогу решиться пойти на такой риск.

С другой стороны, это неплохо сработало и как просто дипломатический прием. Готовность подставить руку и отказаться от своей «бомбы» - сильный ход. В итоге мне пришлось тоже чем-то поделиться, даже понимая, что чужак на самом-то деле ничем особо не рисковал. Решу я сделать что-то большее, чем просто отрубить зараженную руку, он опять выпрыгнет из тела. Все продумано… Интересно, а кем этот человек был у себя до того, как попал в Разлом? Жалко, что он не расскажет, но, думаю, не простым охотником и даже не рядовым воином.

Еще в этот момент мне стоило продолжить логическую цепочку и догадаться, что такая личность будет способна на большее, чем то, что обычно фигурирует в обычных рассказах о чужаках. Пусть это и те истории, которыми любят поделиться гвардейцы из дальней разведки, периодически встречающие кого-то пришедшего с другой стороны Разлома, но я вот не подумал, и сейчас, оценивая свою смерть, приходится признавать, что это только моя вина. Раз за разом проигрывая в памяти уничтожение тотема и сжимающиеся на горле жвала корга, я не заметил, как уснул. А когда от резкого стука в дверь проснулся, только тогда пришло понимание, что, похоже, я допустил еще одну огромную ошибку. Не рассказал о чужаке никому из властей.

- Сет Маури, - двое гвардейцев внутренней безопасности выбили дверь и, бросая по сторонам презрительные взгляды, вошли ко мне в дом. – Член Совета Шив Ходжес вызывает вас для разговора. Склонитесь и подготовьтесь к переносу.

Нет, я понимаю, что дела у меня так себе, особенно учитывая, что меня хочет видеть второе лицо в Совете после председателя, но как же я ненавижу нашу гвардию! Вот только сейчас, несмотря на все чувства, что кипят внутри, у меня нет никакого другого выбора, кроме как подчиниться. Вызываю оружие, откладываю его в сторону – конечно, у большинства есть запасное, но этот жест уже стал традицией, и без него никуда – теперь опуститься на колени, склонить голову до пола и правой рукой коснуться ботинка гвардейца. Закрываю глаза, а потом чувствую, как сверху на меня пролилось что-то горячее – кровь. Гвардеец перерезал себе горло и, переносясь к надгробию, захватил и меня с собой.