Алексей Фомичев - Меньшее зло
– Ближе к делу. Зачем вы вновь создали невробан?
... Переход через отрезок сети прошел быстро и спокойно. Миг — и мы на территории главного блока установки невробана. Это было здание раза в три больше, чем бетонный колпак отвода. Несколько помещений, два квадрата перехода, огромный блок установки и энергоблок.
Персонал станции — три молодые девчонки-техника. Они даже не успели пикнуть, как оказались связанными. Антон отвел их в какое-то небольшое помещение и велел сидеть тихо.
Невед закрыл наглухо все входы и выходы и занялся установкой. Антон помогал ему, одновременно приглядывая за пленницами. Кажется, он запал на них. А я допрашивал Тексину. Допрашивал на ее родном языке.
Барышня разговорилась. После того как отошла от шока. До последнего не верила, что мы сможем перейти через невробан. Теперь смотрела на нас, как на кудесников. Все спрашивала, кто мы. Но я откровенничать не спешил. Сейчас очередь прекрасной дамы...
– ... Все эти годы мы использовали обычный транспорт. Машины, катера, геликоптеры. И одновременно восстанавливали невробан.
– Зачем? Вам плохо без него?
– Это огромная экономия металла, энергии, производственных мощностей. Невробан вечен. И потом. Как только мы сможем ликвидировать остатки заражения у людей, население острова будет быстро расти. Сначала мы заселим весь остров. Потом...
– Потом перейдете на материк. И вступите в игру по захвату земель, — закончил я за нее. — У вас преимущество в техническом развитии и оружии. Оттяпаете кусок побольше и пожирнее. И построите новый Коуортахет. Чтобы когда-нибудь вновь начать войну на истребление...
– Все не так! Мы больше не хотим воевать. Да, первое время придется применять оружие. Но только для захвата и удержания земель. И потом, мы уже давно имеем связь с материком. Металлы, руды. Этого на острове нет. Получив достаточно земель, мы начнем строить новое государство...
Я смотрел на женщину. Зрелую, прекрасную, умную, сообразительную. Но с уровнем критического мышления как у десятилетней девочки.
Втолковывать, что благими намерениями выстлана дорога в ад, нет смысла. Не поймет. Да и незачем.
– Ты можешь сказать, сколько прошло лет с момента вашего появления здесь?
– Да. Сто двадцать семь.
– Что?
Вообще-то этот срок с небольшими вариациями уже назывался. Но тогда я не знал, что пришельцы с острова — потомки цивилизации Миренады.
Там, на Миренаде, равитанские ученые называли приблизительный возраст домов и строений. Тысяча лет. Не меньше. Сто двадцать и тысяча! Кто ошибался?..
– Тексина, вспомни точнее. Не больше?
– Нет. Это точно. Первые переселенцы вели подробный подсчет. Сто двадцать семь лет.
Я покачал головой. Загадка.
Тексина почувствовала мое смятение, подвинулась ближе. Меня вновь обдала волна тепла, приятного аромата свежего тела и женских гормонов. Это невыносимо!..
– Что случилось?
Я встал с низкого диванчика, на котором мы сидели, прошелся вдоль комнаты. В голове шумело, мысли скакали как шальные. Как такое может быть? Куда исчезли девять веков? Или, если быть более точным, — где эти годы были переселенцы?
В переходной области? Но ее как таковой нет. Бродили по мирам? Но они нигде не выходили. Что тогда? Признать факт, что невробан сработал не только как «контур», но и как «сжиматель» времени? Но это бред! Или нет?..
В комнату вошел Невед.
– Артур, у меня все готово. С местной техникой разобрался. Как уничтожить невробан, знаю.
– Что для этого нужно?
– Вся взрывчатка, что есть. Плюс кое-что разрушить врукопашную. Остальное я сделаю сам.
– Где Антон?
– У пленниц.
– Давно ушел?
– Минут десять назад. Сказал, что заодно проверит обстановку вокруг центра.
Я хмыкнул, но промолчал. О том, что мы здесь, никто не знает. По прибытии мы заставили девчонок отправить сообщение, будто они проверяют режимы работы и чтобы им не мешали. В крайнем случае нас ищут у отвода невробана. Так что проверять обстановку нет смысла.
Видимо, Антон не устоял перед очаровательными пленницами. Интересно, он с одной или тремя сразу?..
– Вызови его. И готовьте подрыв.
Тексина слушала незнакомый язык, с тревогой глядя на нас. Слов не понимала, но интуитивно догадывалась, что мы готовим нечто страшное.
– Кто же вы такие? Как попали сюда? Ведь ясно, что вы не местные.
– Да, девочка. — Это я женщине, которая старше меня на девять лет. — Мы не местные. Мы пришли сюда из другого мира. Из других измерений. По своим делам. И застряли здесь. Из-за вашего невробана.
– Как?
– Ваша система скоростного сообщения не только перебрасывает вещи с места на место. Она работает и в другом качестве.
– В каком?
– В том самом. Как невробан перебросил вас сюда? Через три измерения сразу.
– Я не понимаю!
Ее глаза умоляюще смотрели на меня. Голос дрогнул. До сих пор Тексина держалась за счет силы воли и самообладания. Но сейчас нервы сдали. Слишком много новой информации, слишком велико потрясение.
– Твой мир, Коуортахет, находится во втором пространстве, восьмом сопряжении, втором расходе. А эта планета — во втором пространстве, одиннадцатом сопряжении, первом расходе. Это система координат, принятая... в одном мире.
– Но... Как?..
– Ты говорила, что некоторые ученые предупреждали о побочных эффектах при работе невробана.
– Да...
– Они были правы. Он сработал как установка переноса из одного мира в другой. Вот и все. А сейчас вы вновь построили его. И по старой схеме. Значит, рано или поздно невробан опять выкинет тот же фокус. И забросит кого-то из вас в другой мир.
– Этого не может быть! То есть я хочу сказать, это не может быть невробан! Он безопасен.
– Скажи об этом тем, кто попал сюда сто лет назад.
Тексина вскочила, прижала руки к груди и застонала. Мои слова добивали ее.
– И что... — она задыхалась, — что вы хотите сделать? Уничтожить его?
– Да. Разрушим. Нет, не весь. Только главный блок и энергоблок. Чтобы снять излучение.
– Какое?
– То самое, из-за которого мы здесь застряли. Если захотите — потом все восстановите. Но лучше не делайте этого. Или делайте, но иначе.
Тексина подошла ко мне вплотную.
– Нет. Это невозможно. Это работа всей моей жизни. Это...
Больше ничего сказать она не успела. Я и так держался из последних сил. А когда она встала рядом со мной...
Это заняло всего пять минут. Недолгая борьба, слабое сопротивление, скрытая жажда ласки, желанное проникновение, сладостные мгновения слияния, стоны и крики женщины, в тридцать пять лет только ставшей таковой.
Она была нежна, горяча и покорна. Потом. А вначале жесткой и холодной. Целых три секунды...
