Павел Корнев - Чёрные сны
Жахнуло. Правда, непонятно — зацепил кого или нет.
Присев сбоку от оконного проема, я повернулся к ввалившимся в комнату солдатам. Насчет благополучно укрылись, это, конечно, громко сказано: одного из служивых — судорожно изгибавшегося и что-то нечленораздельно кричавшего — втащили на руках.
— Куда?!! Куда лезете?! — заорал я на сунувшихся в дверь солдат. — Быстро в подвал! Напалм, займись раненым!
— Много вас? — перебежал через комнату и присел рядом со мной усатый лейтенант, в разгрузке которого одиноко болталась единственная граната. Да и та РГД-5.
— Откуда? — хмыкнул я, узнав своего старого знакомого: именно этот парень командовал нарядом в мое последнее посещение гетто. — Четверо, если со мной. Пошли своих, пусть оборону занимают. Раненым мой спец займется.
— Вот и встретились, — невесело усмехнулся лейтенант и перезарядил АКМ. — Степа! Кликни Володю, ваш торговый зал.
С крыши пролаял короткую очередь пулемет, и вновь все стихло. Правда, ненадолго — немного погодя в окна с визгом влетело несколько пуль. Так, наугад пальнули, для острастки. Чтоб, значит, мы лишний раз не высовывались.
— Я на другую сторону, — спустилась по лестнице Вера. — Они в обход пошли…
— Степа, прикрой! — распорядился лейтенант, и бородатый солдат с РПК, придерживая болтавшийся на груди футляр с прибором ночного видения, бросился вслед за Крыловой.
— С той стороны пустырь еще больше, — на карачках перебрался к входу в торговый зал Володя. — Не попрут они с той стороны.
— Точно, там их один наш пулеметчик положит, — согласился с парнем появившийся из подвала пиромант.
— Что там с раненым? — Я слегка приподнялся глянуть в оконный проем, но тут же спрятался из-за щелкнувшей о бетон пули.
— Вколол обезболивающее, он очухался уже. — Пиромант, пригибаясь, перебежал в торговый зал. — В общем, он с Верой и бородатым остался. Мы значит, южную сторону держим. Вся надежда на Колю.
— Отобьемся, — без особой уверенности заявил я и повернулся к лейтенанту: — Чем зацепили вашего, вообще?
— «Трясуном», — отползая к соседнему окну, ответил тот. — Думали, не откачаем.
— А кто? — Я уселся поудобней и с головой ухнул в черную яму ясновидения. Вокруг тут же замигали алые огоньки чужих жизней. И слишком уж много было ползавших по черной атласной подкладке моей черепной коробки светлячков. Измененных никак не меньше трех-четырех десятков.
— Уроды, — с каким-то странным смаком произнес это слово лейтенант. — Не в курсе, что ли?
— Не-а. Что за херня творится?
— Уроды бунт подняли, — прислушавшись к стуку пулемета на противоположной стороне здания, просветил меня усатый. — Началось?
— Разведка боем, — ответил я, не открывая глаз. На ту сторону не больше десятка измененных ушло. Остальные так в проулке и тусуются. — Так что там с уродами? Оружие у них откуда?
— Без понятия. Ух, узнать бы мне, кто их подогрел… — стиснул зубы служивый и, дождавшись, когда стихнет стрельба, продолжил: — Они воду давно мутили, а как Повар появился, так вообще с катушек слетели. В отряды самообороны чуть ли не половина гетто записалась. Чистые с Крестоносцами тоже маслица в огонь подливали, но нам-то казалось, что ситуацию контролируем. А вон оно как…
— Напалм, сбегай, пусть Вера и Степа наверх подымаются. На той стороне одного автоматчика хватит. — Тусклые огоньки аур начали стекаться в проулок и группироваться вдоль выходившего на пустырь забора. — Как повалят, их сразу пулеметами к земле пусть прижимают. Там уже сориентируешься, куда «Шмеля» лучше зафигачить. И как отобьемся, сразу к Красному отходим.
— Дальше что планируешь? — Лейтенант похлопал себя по карманам и вытащил пачку «Беломора». — На своих двоих не оторваться.
— У нас там машина, — открыл я глаза. — Да ты рассказывай, рассказывай…
— А чего рассказывать? — пряча в кулаке огонек сигареты, затянулся усатый. — Стену они без проблем в нескольких местах повалили и в город выбрались, а как патруль по периметру в обход пошел, так и началась веселуха. Парней сразу на куски порвали, мы на проходной отбились. А потом по нам «Трясуном» вдарили, ну мы и подались в бега.
— Хотелось бы мне знать, на что они надеются? — вздохнул я, прислушиваясь к доносящейся откуда-то со стороны центра Форта стрельбе. — Такую операцию с бухты-барахты не замутить.
— Кто этих убогих знает? — пожал плечами лейтенант. — Только зря они это затеяли, сейчас такая кровавая баня в гетто начнется…
— С чего бы это?
— Стрельбу в окрестностях слышал? — Cлуживый затушил окурок о стену. — И я нет. Значит, куда-то в город штурмовые группы перебрасывают. Кто в Черном квадрате останется? Немного охраны и совсем убогие, из которых бойцы никакие. Думаешь, местная шпана свой единственный шанс упустит? Да Чистые о такой оказии и мечтать не могли. И в арсеналах у них тоже кое-что посерьезней пугачей водится…
— Мне интересно, что же такое надо было пообещать уродам, раз они на такую аферу подписались? — Я подполз к окну. — Не могут же не понимать — Дружина им не по зубам.
— Провокация…
— Все может быть. И это, конечно, вопрос безумно интересный, — хмыкнул я, — но сейчас, похоже, будут начинать.
— Что ж, потанцуем…
— Да, это… — опомнился вдруг я. — Тебе фамилия Ялтин ни о чем, случаем, не говорит?
— Как не говорит? Говорит! Где-то по осени в клинику при гетто устроился. Наши говорили, специалист грамотный, но какой-то он мутный…
— Как думаешь, кирдык дохтуру сейчас?
— Ну уроды его уважали, думаю, не тронут… — Лейтенант запнулся на полуслове, когда из переулка по магазину выпустили длинную пулеметную очередь. Пули со свистом принялись выбивать бетонную пыль и рикошетить от стен, но что самое паршивое — верхний этаж вздрогнул от попадания средних размеров шаровой молнии. Как бы кого не зацепило…
И почти сразу же послышались выстрелы с другой стороны дома. Под прикрытием бестолково паливших автоматчиков несколько уродов бросились через пустырь, но моментально залегли, стоило Вере выбить двух самых ретивых. Ну и выпустивший почти наугад несколько очередей раненый боец тоже внес свою лепту.
По нашим окнам тут же начали палить еще несколько стволов, а скопившиеся в переулке уроды бросились на штурм. Бросились — и угодили под кинжальный огонь двух установленных на втором этаже пулеметов. А стоило измененным попадать в снег, как их накрыл выстрел из огнемета. Выпущенный Напалмом заряд «Шмеля» враз сжег пару десятков человек, и я махнул рукой лейтенанту:
— Уходим!
