Андрей Буревой - Девятый герцог империи
Временно прекратив исходить на Кована желчью, я взял сие послание, да не мешкая сломал грозную печать. Развернул письмо и погрузился в чтение.
Приветствую вас, сэр Кэрридан! Надеюсь, вам передадут мое послание до того, как разнесете все там… Так вот, прошу вас воздержаться от опрометчивых поступков. Убедительно прошу не совершать глупостей, а принять все как есть. Увы, но в наше соглашение о передаче леди Энжель ди Самери вам на поруки, вмешалась третья сила… в лице родственников покойного графа ди Сейта. И мы вынуждены были принять их условие освобождения девушки с каторги в обмен на прекращение вражды между семействами и отказ от преследования леди Энжель в дальнейшем. Здраво полагая, что «довесок» в виде кровной вражды не нужен ни вам, ни уж тем более леди Кейтлин… (Надеюсь, вы с этим согласитесь.) Тем более что за подобную сговорчивость семейством ди Сейт поставлена, в общем-то, не самая высокая цена — вам всего лишь придется взять ди Самери под полную опеку. Да-да, именно под полную!
Рассчитываю на ваше благоразумие в этом вопросе, сэр Кэрридан. И искренне надеюсь, на то что вы не совершите роковой ошибки, и не откажетесь из-за своего необычайно рыцарского характера пойти навстречу всем заинтересованным сторонам, желающих миром завершить длящуюся много лет кровную вражду между семействами ди Самери и ди Сейт, унесшую так много людских жизней, и уж тем более не втянете во все это еще и ди Мэнс…
И еще один момент, сэр Кэрридан, который, возможно поможет вам принять правильное решение… Несмотря на то, что леди Энжель трижды перепроверена нашими лучшими менталистами на предмет отсутствия у нее желания каким-то образом навредить вам или леди Кейтлин, а так же нахождения в сокрытых областях ее разума низкоуровневых ментальных закладок — «подарков» от наших аквитанских друзей, я все же не могу унять своего беспокойства касательно того, что данная особа окажется вскоре близ вас и вашей невесты. Я постоянно задаюсь вопросом, почему мои коллеги так запросто выпустили из своих рук подготовленного мага боя в лице леди Энжель, даже не попытавшись ее остановить… Несмотря на явную самоубийственность такого поступка ди Самери, а таким образом — бесцельную трату драгоценного времени и немалых средств на ее обучение и подготовку… Что-то здесь не так… И, боюсь, вполне вероятен такой вариант, что наш противник замыслил какое-то немыслимое коварство… Ведь я, к моему превеликому сожалению, не воспринял ваше предложение по вытаскиванию леди Энжель из Аквитании как реальное, и необходимые операции сокрытия поведены не были… Так что не исключено, что моими заморскими коллегами был достоверно установлен тот факт, что вы находитесь на свободе и никакая казнь вас не ждет. Что давало им возможность начать свою игру… К примеру, полагая, что удавшееся однажды ее копии, тем более получится провернуть и самой ди Самери, они могли сделать ставку на еще одну любовную аферу. (На мой взгляд это наиболее вероятно). Главное, вас в нее втянуть, а там сразу появятся варианты развития сложившейся ситуации к их вящей выгоде. Но если ди Самери окажется под вашей полной опекой, то вольное или невольное использование девушки в таком плане против вас окажется попросту невозможным… Иначе же, боюсь, попыткам втянуть вас через ди Самери в какую-нибудь аферу не будет конца… А вам такая головная боль в доме, полагаю, совсем не нужна…
В общем, единственно верным вашим решением в данных обстоятельствах, на мой взгляд, является — принять все как есть. И взять леди Энжель под полную опеку. Так явно будет лучше как для нее, так и для вас…
Эрих Кован.
— Но Энжель же никогда не согласится на такое условие ее освобождения и ни за что не примет полную опеку! — с отчетливым отчаянием воскликнул я, порывисто поднимаясь и сминая прочтенное письмо.
— Не согласится поменять каторгу на свободу? — насмешливо хмыкнул эйр Риатис. После чего, как-то по отечески мне улыбнувшись, проникновенно сообщил: — Сэр Кэрридан, знаете, кого у нас тут только нет среди осужденных… Есть: и карманницы, и разбойницы, и мошенницы, и убийцы, и даже три контрабандистки… — Прервавшись на миг, он выдержал интригующую паузу, а затем убедительно продолжил. — А вот дур… Тех нет ни одной! — И руками развел, как бы выказывая таким образом искреннее сожаление по этому поводу.
— Нет! — от избытка чувств заходив по кабинету туда-сюда, несогласно замотал я головой. — Нет, так нельзя! — И, остановившись как вкопанный у стены, в дальнем углу, решительно произнес, обращаясь к начальнику каторги: — Нужно сделать все иначе. Раз уж опека леди Энжель необходима, давайте оформим не полную, а обычную.
— Нет, сэр Кэрридан, — не менее решительно ответил эйр Риатис, отстраняясь от стола и несогласно покачивая головой. — Боюсь, пойти на такой подлог я не могу. Ибо имею на сей счет прямой и недвусмысленный приказ. Полученный под роспись. Нарушать который, как сами понимаете, чревато. Так что если вас что-то не устраивает, то решайте вопрос со своим покровителем. А крошка ди Самери пока побудет у нас… — И, сложив руки, с искренним недоумением признался: — Хотя я, сознаться, не понимаю, что вас смущает в полной опеке…
С отчаянием прикинув, сколько времени займут возможные мытарства по поиску Кована, которого в столице может банально не быть, и людей принимавших решение по данному вопросу, и попытках убедить всех заинтересованных лиц все переиграть, я чуть за голову не схватился. Это ж месяцы может занять!
Неимоверным усилием воли взяв себя в руки, я резко выдохнул, разжимая судорожно стиснутые зубы. И, малость успокоившись, решил не рубить с плеча, а для начала поговорить с Энжель. Объяснить ей сложившуюся не по моей вине ситуацию, успокоить и попросить еще немножко подождать своего освобождения с каторги…
Пока я размышлял так, ее и привели…
Короткий стук и, приоткрыв дверь, в кабинет сунула голову какая-то женщина-надзирательница. Вопросительно посмотрела на эйра Риатиса, а тот сразу ей рукой замахал — давай, мол, сюда. И она исчезла. На миг. Затем дверь полностью открылась и надзирательница зашла к нам. Введя под локоток сложившую руки за спиной и опустившую голову хрупкую девушку, в сильно ношенном сером платье, с парой тщательно, но несколько неумело заштопанных прорех, в старых, разбитых башмачках, и в застиранном почти до белизны платке… Энжель… С настолько осунувшимся, усталым лицом, что я немедля проникся неимоверным сочувствием к ней.
