Андрей Левицкий - Я - сталкер. Рождение Зоны
Май придвинулся к нему и объяснил:
– Вот, видишь рычаг? Нажимаешь его, и отсюда, – он прикоснулся к стволу, – вылетает заряд, делает в противнике дырку.
– Калибр какой?
Вопрос Пригоршни вогнал парня в ступор, до меня же дошло, что это – подобие гаусс-пушки.
– Это гаусс-пушка в миниатюре, – объяснил я.
– Ааа, здорово. Давайте уже пойдем, что ли? А то в сон от обжорства клонит.
– Боюсь, не сможет она идти, – я покосился на девушку. – Сутки будет спать.
– «Батарейку» надо, – резюмировал Пригоршня. – Последняя осталась, но не нести же девушку на руках!
– Я сам.
Незачем нашим диким друзьям знать, что у нас полный рюкзак артефактов, поэтому я сделал вид, что достаю еду, и незаметно вынул «батарейку». Люди остаются людьми – могут и прирезать по-тихому за материальные ценности. Пригоршня тоже это понимал. Он взял артефакт, активировал его, отвернувшись от Мая. Тот перестал жевать и таращился на нас с недоумением.
Пригоршня сел у головы Искры, лежащей возле Мая, и вложил ей в ладонь артефакт. Девушка застонала, попыталась перевернуться со спины на бок, но Никита сжал ее пальцы, чтоб арт не выпал.
Вскоре «батарейка» зарядила девушку энергией. Искра села рывком, заморгала. Глазища у нее были редкого янтарного цвета, в коричневых пятнышках.
– Где я? – она огляделась. – Не дома?
Пару секунд она бездумно смотрела перед собой – вспоминала, что случилось, потом ее перекосило, она дрожащими руками ощупала продырявленный тулуп, побледнев, задрала рубаху и ахнула, увидев розовый шрам. Засмеялась, заплакала, истерически расхохоталась и взяла себя в руки:
– Я ведь не умерла? Сколько времени прошло? Неужели… недели – без сознания?.. Май?
Он обнял ее, погладил по волосам.
– Все хорошо, успокойся. Ты жива, я тоже. Эти люди, – он обернулся к нам, – спасли тебя. Не знаю, как их благодарить.
Девушка отстранилась:
– А остальные наши?
Май потупился, ноздри его затрепетали, лицо сделалось злым.
– Пока мы охотились… В общем, нам повезло. Все мертвы.
Девушка потупилась и свела брови у переносицы. Май протянул ей флягу с травяной настойкой:
– Выпей, ты потеряла много крови.
Напившись, она еще раз задрала рубаху и осмотрела шрам:
– Как они это сделали? Зачем? Вы ведь из города?
Пришлось представляться и еще раз рассказывать, кто мы и откуда. Искра тоже ничего не знала ни про аппарат у них в поселке, ни о Небесном городе.
Неплохую систему защиты они разработали. Враг-телепат только тогда одержит верх, когда доберется до старейшины, простые крестьяне роли не играют. А еще из ее рассказа я понял, что дети, рожденные летом, имеют привилегии.
Мы шли довольные, улыбаясь друг другу. Май радовался тому, что сестра, с которой он уже простился, вернулась с того света. Я – скорому возвращению домой. Пригоршня – тому же и еще, видимо, еде. Вскоре мы добрались до поляны, такой же, какую мы видели прежде, но здесь полдня назад еще была деревня: трубы печей тянулись в небо, обугленные бревна изб еще тлели, и гарь сдувало в нашу сторону. Наверное, в Черном городе мы видели дым горящей деревни.
Май, сжав кулаки, – выругался. Искра замерла, подтянулась, будто охотничья собака, взявшая след, и прошипела:
– Нечисть.
Пригоршня повел дробовиком из стороны в сторону и воскликнул:
– Твою ж мать!
– Что?
Проследив за направлением его взгляда, я зажмурился и с трудом подавил рвотный рефлекс. Да, я видел всякое: простреленные головы, мозги на стенке, выпущенные кишки, но все это было частью войны со стихией и с противниками. Я и сам убивал, меня пытались убить, и, уверен, если бы враги взяли в плен, просто пустили бы пулю в лоб. Потому что они были людьми.
Здесь же…
На стволе одного из ближайших деревьев были распяты обезглавленные люди. У некоторых из вспоротых животов кишки свисали неопрятными гроздьями. Два человека лежали ничком, в руках обоих я заметил по пистолету.
Видимо, манипуляторы взяли людей под контроль, и все зверства с соотечественниками творили эти двое несчастных. Естественно, психика не выдержала, и они застрелились после того, как манипуляторы ушли.
Искра всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Их нужно предать огню, – проговорил позеленевший Май и, стиснув зубы, направился к трупам. – Искра, организуй костер.
– А где их головы? – поинтересовался бестактный Пригоршня.
– Нечистые забрали. Когда мы разгромили их обиталище, головы были развешаны на стенах. Боевые трофеи. Хотя в разумности нечисти я сомневаюсь.
Признаться, я тоже засомневался. Насколько знаю, манипуляторы могут проникать в разум других существ, у которых есть мозг или хотя бы ганглий. При этом они, скорее всего, синхронизируются с сознанием жертвы и очень хорошо представляют, что чувствуют подвергаемые экзекуции создания. Наслаждались ли они терзаниями главных жертв – тех двоих, что выступили в роли палачей, хотели что-то изменить, но помимо воли резали сестер и братьев? В голове не укладывается. Только маньяки способны на подобную жестокость. Выходит, здешние манипуляторы – община маньяков-убийц?
Искра сняла тулуп, нагребла в него листьев и отнесла на еще теплое пожарище, где недавно стоял дом. Она держалась в стороне и старалась на нас не смотреть, лишь спустя некоторое время я сообразил, почему: девушка плакала, слезинки бежали по щекам и срывались с подбородка. Видимо, у этого народа не принято прилюдно лить слезы, потому помогать ей я не спешил и Пригоршню остановил.
Интересно, где они собираются ветки ломать, когда самая тонкая, которую я вижу, в два обхвата толщиной? И еще любопытно, как им удалось расчистить поляну от деревьев?
Ответ на первый вопрос я получил, когда Искра поддела кору гигантского дерева ножом, и она отошла пластом. Девушка потянула полотно на себя, дернула и потащила к будущему кострищу. Мы с Пригоршней подключились к процессу, и вскоре образовался холм, куда Май принялся таскать снятые с деревьев обезглавленные трупы. Их было восемь плюс двое застрелившихся. Погибших Май сбрызнул жидкостью – какой-то легко воспламеняющейся смесью, – и мы все вместе начали накрывать усопших сорванной корой, больше похожей на грубые брезентовые полотна.
У Мая обнаружилось подобие зажигалки, преклонив колени, он чиркнул ею, поджег фитили и швырнул в кострище. Огонь занялся мгновенно, раскидал языки, загудел, выплевывая снопы искр, повалил жирный черный дым. Девушка встала на колени рядом с братом, взяла его за руку, и они, потупившись, затянули то ли песню, то ли молитву – слов было не разобрать.
