Андрей Валерьев - Форпост (Тетралогия)
— А-ах!
Вода оказалась удивительно прохладной. И невероятно прозрачной — несмотря на песчаное дно мути не было никакой. Через час, закончив плескаться, Маляренко тщательно прополоскал всю одежду. Соль жгла каждую царапину, но, решив, что дополнительная дезинфекция не помешает, Ваня продолжал яростно скрести себя пучком травы. Еще через час высушенный, чувствующий себя чистым и умытым, Маляренко отправился в путь. Вода в море была очень солёной, всё тело и одежда покрылись белым налётом и при ходьбе куртка и джинсы шуршали и поскрипывали.
"А вот вам, батенька, и соль"
Иван с наслаждением облизнул губы и глотнул водички из бутылки, накинул на голову последнюю чистую белую рубашку, а сверху придавил ее дедовой кепкой. Со стороны смотрелось, наверное, забавно, но от солнца эта конструкция защищала отлично. Конечно, лучшим вариантом был бы зонтик, но и помесь бедуина с Мимино Ивана устроила. Он укрыл плечи полами рубашки и довольно притопнул ногой — песок прибрежной линии был мелким и очень плотным, словно его специально трамбовали.
"Шоссе, блин"
Маляренко порадовался, что не двинул на холмы. Идти будет легко, осталось только решить в какую сторону. С одной стороны полоса пляжа упиралась в какие-то скалы. Но до них было далековато, и солнце, если идти к ним, светило бы прямо в лицо. Иван хмыкнул и посмотрел в противоположную сторону.
— Да какая, блин, разница?
И пошагал прочь от солнца.
О том, как он ошибся, не пойдя к скалам, Маляренко узнал лишь через очень долгое время.
Глава 11
Про радужные ожидания, несбывшиеся надежды и путеводную звезду
С моря тянул прохладный ветерок, а самодельный бурнус отлично справлялся с солнцем. Иван, не торопясь, с комфортом, топал к северу, не забывая, однако, вертеть головой во все стороны. Ничего интересного вокруг не происходило. Слева пустое, в смысле полного отсутствия всяких бакенов, буёв и кораблей, море. Справа — степь. И тоже пустая. Никаких следов человека. Пейзажи были однообразными и быстро приелись путнику. Животных или уже знакомых куриц Маляренко по пути тоже не заметил. Только стайка каких-то птиц носилась над самой водой, ловя насекомых. Шагать было не трудно, но, если честно, скучновато, и, на "автомате" глядя под ноги, Маляренко погрузился в размышления.
"Иду я километра три-четыре в час. Если не делать привала и экономить воду, то до вечера тридцатник пройду".
Иван ещё раз прикинул возможные размеры заповедника и повеселел.
"К вечеру выберусь! Или людей найду. Или дорогу. "Дикари" тут точно должны быть. Пляжи-то какие!"
Представив, как он находит лагерь нудистов, Маляренко почувствовал себя еще лучше и с трудом подавил в себе желание немедленно ускориться.
"А силы лучше поберечь… — Ваня ухмыльнулся. — Пригодятся".
Через час "жёлтая дорога" неожиданно сменилась утрамбованной серой глиной, с растущими там и сям чахлыми камышами. Прикинув, что он сам себе хозяин-барин, Иван поменял свои планы и устроил привал в редком тенёчке камышей. Идти дальше уже не хотелось. Хотелось постелить на глину одежду и завалиться поспать. А потом проснуться и залезть в воду. Или наоборот — искупаться, а потом поспать. Посидев пять минут и слегка переведя дух, Иван решил, что если он прямо сейчас не поднимется, то весь день пролетит к чертям. Пришлось на практике повторить подвиг барона Мюнхгаузена и поднять самого себя за воротник. Утвердившись на ногах, Маляренко дал себе честное слово не останавливаться до вечера и бодро двинул дальше на север.
Пройдя еще километров пять, путешественник вновь вышел на песок. Но это был уже не пляж, это были настоящие барханы, которые одним боком уходили в воду, а другим — смотрели на настоящую пустыню, которая тянулась до горизонта. На самом-то деле это были, конечно, не барханы, а дюны. Но выросший вдали от моря Маляренко это слово позабыл. Шагать сразу стало гораздо тяжелее. Песок осыпался под ногами и проникал в обувь. Приходилось часто садиться и вытряхивать туфли, но уйти с барханов вниз, в пустыню, подальше от берега, Иван не решался.
Вспомнилось "Белое солнце пустыни".
— Чем я вам не товарищ Сухов? — настроение, несмотря на нелёгкий переход, всё равно оставалось отличным. Маляренко был рад, что двигается, а не просиживает штаны на "парковке".
"Движенье — жизнь!"
На преодоление дюны ушло три часа. Когда солнце потихоньку начало скатываться на запад, Иван сел на самой макушке тридцатиметровой песчаной горы и посмотрел на краснеющее море и на открывшийся перед ним степной простор. Пески осталась позади. Впереди вновь было целое море разнотравья, колыхавшееся волнами под порывами ветра. Кое-где тёмно-зелёными пятнами на этом разноцветном море лежали "клумбы" кустарника. А на горизонте, едва различался лес. Маляренко напряг зрение.
— А может и роща. Там вода точно должна быть. И по "клумбам" пошукать…
Иван был серьёзен и сосредоточен. По его прикидкам, за день он прошёл не меньше двадцати-двадцати пяти километров. Ноги болели. Вода почти кончилась. До паники было далеко, но и от шапкозакидательского "к вечеру выберусь" Маляренко избавился. Стало ясно, что сегодня он уже никуда не выйдет, и перед ним во весь рост встала проблема ночёвки. Ночевать в степи Иван не хотел — ему было страшно об этом даже думать. Допив последнюю воду, он сунул пустую бутылку в сумку и начал быстро спускаться с бархана.
Вечерело. Надо было поторапливаться. Маляренко рысцой добежал до ближайшего кустарника и принялся вырубать себе убежище. Не евший целый день, потративший уйму сил на поход, Иван, тем не менее, вгрызался в непролазную чащу, словно танк. Тупой нож почти не резал, приходилось подрубать и доламывать ветки руками. Из земли торчали острые то ли колья, то ли пни. Но всё равно это было лучше, чем ничего. Уже в полной темноте Иван закончил работу, забаррикадировал вход и повалился на колючую землю. Едва голова коснулась сумки, Маляренко мгновенно заснул.
Второй день пути дался Ивану куда как тяжелее первого. Воду Маляренко смог найти лишь после полудня. К этому времени он уже почти ничего не соображал, просто шёл вперёд, механически переставляя ноги. Двести грамм водки, плескавшихся на дне бутылки, Иван сунул поглубже в сумку, чтобы даже не слышать этот звук. Возясь с сумкой, мужчина отвлёкся от дороги на несколько секунд и со всего маху свалился в узкую промоину, полную чистой воды. Ошалев от нежданной удачи и наплевав на всех бактерий и микробов вместе взятых, Маляренко пил и пил чистую холодную воду. Утолив жажду и хорошенько умывшись, Ваня выбрался из ручья и, довольно отдуваясь и фыркая, огляделся. В сотне метров от него возле извилистой промоины росло два корявых невысоких дерева, дававших плотную и густую тень. Маляренко посмотрел в ультрамариновый зенит и решил, что немного отдыха ему не помешает. Подобрал сумку и двинул в тенёк.
