Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
Пока же всё идёт неплохо, это всё отработано, командиры действуют уверенно, зная свой манёвр, всё это в теории отрабатывалось не раз, теперь на практике немцы принимали экзамен. Ну а я поехал в штаб ВВС округа, потому как там конь не валялся, сонное царство. А время уже одиннадцать дня было. Пройдя в штаб, там совещание шло, и сказал, заходя в зал, хмуро изучая присутствующих:
- До назначения нового командующего, временно принимаю на себя командование. Итак, что по сводкам? Докладывайте.
***
Мощный рывок вернул меня в сознание. Стараясь не трясти головой, именно ей досталось больше всего, я осмотрелся, наблюдая как опускаюсь на парашюте на тёмный лес. М-да, всё же подловили. Месяц мои бомбардировщики бесчинствуют ночами на Юго-Западном фронте, уже две недели как немцы сюда перегнали всех возможных истребителей-ночников, уходили и отбивались уверенно, а сбила нас зенитка. Детонация бомб в бомбовом отсеке моей «пешки», как я понял, защита помогла, меня просто вышвырнуло из самолёта, из того что от него осталось, но всё же не до конца прикрыла, повреждения имею. Кажется, нога правая и голова. Дальше вижу отсвет пожара. Догорают обломки «пешки», пилот и стрелок-радист явно погибли, ну а у меня шанс есть. Остальные бомбардировщики, оставшиеся без ведущего, летели дальше на цель, это несколько крупных складов за Бугом. Вчера лично выявил в дальнем ночном разведывательном вылете. Сейчас командование принял следующий по старшинству командир, мы это обговаривали, зенитки ещё хлопали им вслед, но звук моторов удалялся.
Время есть, я достал запасной накопитель, и сменил в амулете личной защиты. Уф, снова под защитой, мало ли что? Дальше лекарский достал, и проведя диагностику, стал восстанавливать голову первым делом. Перелом ноги тут не так важен. Чёрт, у меня обломок куска обшивки «пешки» в черепе торчал. Как я жив ещё? Вот так, когда комбинезон зашуршал о листву, и мне повезло не напороться ни на что, а повиснуть на стропах, купол за верхушку высокого дерева зацепился, я уже обезболил места травмы, и аккуратно выдернул железку. Ну не так и глубоко та была. Хотя кость пробита. Впрочем, это всё что успел. От рывка я потерял сознание, один вернул в него, другой снова выбил. Так что повис на стропах. Очнулся видимо не сразу, уже рассвело. Ну похоже утро, часов пять прошло. Обшарил себя, я не нашёл амулета, хотя значок на сетчатке левого глаза показал, что тот активен. Глянул на листву внизу, похоже там лежит, в двух метрах под ногами. Выронил, когда вырубило. Осмотревшись, сканнер при мне, как и защита с ночным и дальним виденьем, в двух километрах прочёсывание идёт в эту сторону, тут немцы, а сбили меня, помниться, в районе границы Львова. Между ним и Бугом нахожусь, где уже неделю как немцы хозяйничают. Они кстати и Львов тут взяли, четырнадцатого июля. Сейчас двадцать второе наступило. Не знаю, тут быстрее или нет с настоящей историей и сильно ли изменилось она из-за моих вмешательства? Главное надо валить, и поскорее.
Достав из аурного хранилища нож, начал резать стропы, особенно те, что сильно натянуты, отчего провисал на остальных ниже, зависнув в метре над землёй. Тут уже перерезал остальные, приняв землю на не травмированную ногу, заваливаясь на бок. Чуть сознание не потерял, но к счастью обошлось. Пошарив в листве, не сразу, но нашёл амулет, и оставшиеся шестьдесят процентов маны, потратил на удаление травмы, зарастил полностью кость и убрал внечерепные повреждения. Маны на лечение повреждение кожи уже не хватило. Там ещё текла сукровица. Сменив накопитель, рядом уже работал амулет зарядки, тот камень что с личной защиты, заряжал, я начал сращивать кость на ноге, мне подвижность нужна, и срочно. От немцев побегать придётся. Похоже плотно ищут. А это значит одно, купол парашюта в темноте, кто-то рассмотрел и знали, что есть спасшийся с уничтоженного самолёта. Это не очень хорошо. Это ещё не знают кого те сбили. Накопитель улетал влёт, но кость срастил на девяносто процентов. Вставил следующий накопитель, и продолжил. Закончил полностью с ногой. А я ещё активно жевал, пополняя материалом желудок, для лечения. Ну и с головой закончил. Нет, у меня хватало синяков и травм, чёрт, да моё тело сплошной синяк, но самое сложное и важное убрал, так что встал на ноги, прихватив амулет зарядки, и быстрым шагом направился прочь. В той стороне чисто, сканер показал, что солдат нет. Ну и вот пока иду, опишу что было за этот месяц. А рассказывать есть что.
Надо сказать, передали мне командование с заметным облегчением, не знали, что делать и ждали приказов сверху, хотя несколько генералов были выше по должности, но так рисковать карьерой те не хотели. Около часа я входил в курс дела, распространяя вонь горелой плоти, от меня несло. Я хоть и переоделся в форму генерала, но не мылся, врачи запретили, бинты на шее, так что попахивало от меня заметно. И кстати, на это не обращали внимания, и вообще поглядывали с заметным уважением. То, что я утром сбил пять самолётов противника, и сам горел в кабине своей машины, уже было хорошо известно. К тому же Политуправление штаба округа, в газете об этом дало статью. Так что разобравшись что происходит, от меня посыпались приказы и неповоротливая махина управления ВВС округа, начала работать. Убедившись, что всё заработало, связь с частями есть, посыпались доклады, передавались приказы, я проверил что у меня там в дивизии происходит, вот там порядок, ну и по ВЧ-связи, вышел на Москву. На Шапошникова, соединили быстро:
- Добрый день, Борис Михайлович. Генерал Шевченко беспокоит. Птухина с командования сняли, управление парализовано, я принял командование ВВС Киевского округа, пока замены нет. И верните Птухина, нормальный же командир. А то что аварийность высокая, значит, учил лётчиков. Без учёбы такого бы не было. Вон, время два часа дня, а по последним данным, авиация округа уже сбила сто тридцать шесть самолётов противника. Из них сорок восемь моя дивизия. Нанесли два удара по вражеским аэродромам. Это что-то да значит.
- Понял вас, Владимир Илларионович. Что смогу, постараюсь сделать. Пока же добро, согласен на временную замену. Командуйте. Есть какие свежие новости?
- Нет, всё штатно, истребительные части осуществляют прикрытие передовых подразделений, там похоже каша, хотя кое-где отбивают атаки противника. Я выслал три высотных разведчика, опытные лётчики на «мигах». Надеюсь скоро будут свежие данные. Да, есть личная просьба, думаю вы сможете её решить.
- Говорите, слушаю.
- У меня знакомец, в наркомате иностранных дел, и я через него сделал заказ, купить внедорожные легковые машины, раз наша промышленность никак не разродиться. Для дивизии нужны. Тот потратил деньги, деньги народные, я ничего не говорю, и приобрёл двадцать два «Доджа», новые, причём в патрульных версиях, с радиостанциями и крупнокалиберными зенитными пулемётами. Технику я уже получил, она тут в лесу укрыта, под охраной. Проблема в том, что сделка насквозь незаконная, подкупили майора британской армии и тот списал их как уничтоженные, и продал нам. Техника до сих пор носит тактические знаки британской армии, я не перекрашивал. Личный гешефт майора, это понятно, но мне как их в свою дивизию вводить? Как трофеи с немцев? А тут стал временным исполняющим обязанности командующего, и понял. Эти машины отличное средство для наших постов наблюдения на передовой. И рации, и мобильность, и пулемёты, отбиться от противника. Я желаю пяток передать своей дивизии. Остальные именно постам наблюдения. Вот и хочу попросить вашего разрешения этого сделать. Чтобы мне потом по шее не надавали за такую аферу. А это афера, глупо отрицать очевидное. Деньги народные, так и машины в армию идут. Мы же тоже народ.
- Да, я вас понял, Владимир Илларионович. По «Доджам» пока ничего не скажу. Нужно поинтересоваться у профильных специалистов, вечером с вами свяжусь, там всё и решим. Пока же командуйте дальше. Любая важная информация, немедленно доклад к нам.
