Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич
Со вторым, что бодрствовал, я поступил просто. Подошел, и не успел тот дернуться, всадил в горло нож, один из трофейных. Я подумывал о том, чтобы воспользоваться пиджаком только что отправленного за борт бандита, так сказать замаскироваться под него. Однако у нас комплекции разные. Пацана под взрослого мужика никак не замаскируешь, вот что обидно. А тут просто выскользнул из-за угла и, влетев в купе, насадил горло вора на клинок. Как тот ни берегся, а ничего сделать не успел, даже просто пошуметь. Я же удерживал его руки, чтобы тот не произвел шума. Издавал звуки, конечно, но не до такой степени, чтобы спящие дружки проснулись. Пока тот булькал горлом на полке, я быстро осмотрел спавших воров. Тихо. Взяв за ствол револьвер, он у меня до этого за поясом был, и со всей пролетарской ненавистью опустил рукоятку на голову того, что лежал на нижней полке. После этого, подхватив под мышки все еще дергающееся тело подрезанного, он, похоже, отходил, и так же волоком потащил к тамбуру. Блин, да я бревна на нашей стройке таскал, так вот, тела убитых не менее тяжелые. Не знал, что трупы становятся тяжелее, чем при жизни. Как-то раньше заниматься их перетаскиванием не приходилось. Раненых во время службы в армии носил, но на носилках, а так нет, не бывало.
Зрелище, наверное, сюрреалистическое. Ладно хоть все спят, глубокая ночь, да и сам перестук колес и шум поезда гасил все звуки. Крови вроде на полу не оставил, клинок из раны я не доставал. Сделал это уже в тамбуре, тем более пока тащил, вор, подергавшись в агонии и поскоблив сапогами по полу, отошел. Эту тушу я и так с перенапряжением своих детских сил волок, так он еще дергался, мешая мне. Пришлось постоять в тамбуре, перевести дух. Пот по спине так и струился, майку хоть выжимай.
Выдернув нож, вытер клинок о полу пиджака и быстро его обыскал. В этот раз трофеи убирать в свой вещмешок не стал, в углу сложил, некогда было. Кстати, у вора я нашел патроны в карманах, а вот револьвера не было, похоже, он остался на полке, где тот сидел. Нужно посмотреть. Открыв дверь, я выкинул тело обчищенного бандита наружу. То, что бандита, уже смог убедиться, у него документы были на нескольких человек. Вот так избавившись от тела, я побежал за следующим, уже третьим вором. Прежде чем его тащить к тамбуру, снова перевел дух, заодно и потерянный наган нашел, действительно с краю нижней свободной полки лежал. Тот, видимо, на нем сидел, прижимая бедром, когда я налетел и ударил в горло ножом, ладно хоть не смахнул на пол, когда тело брал. Вот с третьим вором затык, если два первых вора в принципе имели, скажем так, тщедушное телосложение, и я кое-как перетаскивал их, при это стараясь не издавать шума, движение поезда гасило скобление ног по полу, то этот третий был боровом, и я его просто не утащу. Даже поднять сложно, честно говоря. Пришлось поступить по-другому. Я встал на нижнюю полку и приголубил четвертого, потом перебрался на полку напротив и так же рукояткой нагана прошелся и по пятому. По несколько ударов делал, чтобы наверняка. Ну вот и все. Теперь за дело. Открыл окно и, сняв со стола всю еду и карты, подтащив третьего, перевалил его через окно. А прежде чем выкинуть, нанес три удара рукояткой револьвера в висок. Судя по хрусту, не жилец. Обыскать его предварительно, конечно же, не забыл. Надо же, почти такой же комплект, да и наган имелся. Когда сталкивал, даже не смотрел, как тело кувыркается по откосу. Луна, можно увидеть. Закрыл окно, в купе занесло паровозного дыму, и задумался, правильно ли поступил. Воры могут и мстить, если поймут, кто их распотрошил, а оно мне надо, да еще с семьей за спиной? Нет уж, никаких свидетелей и точка. Двух оставшихся тоже нужно сопроводить наружу, желательно в неживом виде. Жаль проводника не приголубил, может и выжить, как и опознать, наверняка ведь запомнил. Ладно хоть, когда вырубал его, не светил лицо, но тот и по комплекции мог догадаться, кто на него налетел.
Обернувшись, аккуратно сбросил с верхней полки четвертого, благо тот имел невысокий рост, но весил, правда, изрядно. Пришлось и его в окно. Видимо, перетаскивание первых двух подорвало мои силы, их просто не осталось. Обыскал прямо тут на полу в купе, нормально, да и добил, сбросив тело через окно, а вот когда с пятым возился, видимо, кого-то разбудил, сбрасывая тело с верхней полки вниз. С четвертым такого не было, а тут кто-то проснулся. Мимо четырехместного купе плацкартного вагона, подтягивая штаны, прошел мужик с самым сонным видом, и щелкнула защелка туалета. А я так и просидел у тела, пока тот не вернулся, вместе с запахом табачного дыма. Вот что его задержало, он еще и курил. Ладно, после обыска пятого смог приподнять его и, перевалив через створку окна, отправил под откос. Только после этого, сидя на нижней полке и переводя дыхание, смахивая пот со лба, я снова включил ночник, сняв мешки с полок. Тяжелые какие. На вид обычные деревенские наспинные мешки с лямками, даже не сидоры. Не скажу, что редкость, но все же вещмешки как-то больше были распространены, чем вот такие наспинные мешки из мешковины или другого материала. Во всех деревнях хозяйки их сами шьют, так что единого образца нет, вот и тут два от трех отличались.
Открывал по очереди и доставал содержимое. Через пару минут я сидел, озадаченно разглядывая добычу. Без сомнения, воры были курьерами, как я предполагал, но я думал, деньги везут, а тут золото, даже в слитках было с оттисками банка СССР, ну и разная ювелирка. Все это тщательно упаковано, примерно по два «кирпича» золота груза в каждом мешке, остальное тряпье, чтобы мешки не казались полупустыми. Хотя деньги тоже были, тысяч триста в новых купюрах, некоторых даже имели банковские пачки. Сложив все обратно, забрал все пять мешков. Только в трех был ценный груз, в двух еда, ну и все, что нужно было в дорогу. Даже две непочатые бутылки водки нашел, видимо, планировали отметить прибытие и сдачу груза. А все мешки взял, чтобы подумали, что те сами покинули поезд, и проводника на них свалил. Разберутся, конечно, когда тела найдут, но это когда еще будет, тем более война на носу.
Вернувшись в тамбур, быстро сложив всю добычу в один из свободных мешков воров, мой и так был полон, открыл дверь и стал сбрасывать мешки один за другим, после чего, сгруппировавшись, шагнул и сам с гитарой в руке. С такой добычей в поезде оставаться глупо, значит нужно покинуть его. Все я просто не унесу, будем делать схрон. Покрутило изрядно, но я остановил падение и быстро себя ощупал. Гитару я, когда упал и стал перекатываться мягко, даже осторожно откинул в сторону, чтобы не повредить и не раздавить своим телом. А так отлетела в траву и вроде цела, нужно посмотреть. У самого синяки, возможно, есть, но, к счастью, не пострадал.
Достав из-за пазухи кепку, надел ее на голову и, оставив осмотренную гитару на месте, к счастью, пережила она полет благополучно, пробежался вдоль путей, собирая добычу. Проблема была с одним мешком, еле нашел его в камышах, далеко укатился. После того как добыча оказалось сложена в одном месте, я спустился к болоту, метрах в ста серебрилась вода, и стал смывать кровь с рук. Все же уделался. Потом, отмыв обувь, вернулся к мешкам.
Там достал одежду, купленную на рынке Москвы, хорошую, крепкую, для похода самое то, и переоделся, а свою отнес обратно к воде и тщательно постирал. Правда, все больше на ощупь, рассветет только часа через два, но хоть так, зато очень тщательно это сделал. Выжал и вернулся к мешкам. Было прохладно, так что я накинул сверху кожанку, купленную в Москве. Теперь нужно думать, что делать дальше. Все я не унесу, это факт, значит нужно отобрать, что беру с собой и что оставлю в сделанном схроне. Когда я еще собирал мешки, то видел на путях, откуда мы приехали, какие-то огоньки. Нужно сбегать и посмотреть, что там, вообще определиться на местности, а то я даже не знаю, где находился. Пробежка немного остудила разгоряченного меня. Проведенная разведка показала, что огоньки были у сторожки, тут проходила автомобильная дорога через пути. Отлично. Главное местному работнику на глаза не попасться. С новыми данными идея со схроном тихо угасла, попутками я и с добычей доберусь до своей деревни. Попутки наше всё. Правда, много времени потеряю, но что ж делать.
