Те, кого нельзя называть (СИ) - Булавин Иван

Дальнейшее можно описать словами «паническое бегство». Само собой, если злоумышленники смогли вычислить нас здесь, то им не составит труда отследить, куда поедет карета, а потом отправить погоню. Ну, или засаду подготовить на пути. Но местная полиция тоже не лаптем щи хлебала. Во-первых, ставка была сделана на скорость, повозка запряжена четвёркой лошадей, и не таких битюгов, как мы видели раньше, а скаковых, тех, что умеют переходить в галоп. И это было только одной частью плана. Вторая заключалась в том, что карет было три, в одной сидели мы, в другой — неизвестно кто. Из пределов города выехали вместе, а дальше разъехались по трём направлениям, попутно силы местной полиции прочёсывали окрестности на предмет наблюдателей. Кого-то даже поймали, хотя, подозреваю, это были случайные люди.

Дорога до места назначения заняла около получаса, притом, что ехали не по прямой, а выписывали петли по имеющимся дорогам и направлениям. Тут повозка остановилась и весь личный состав, буквально вывалился на дорогу. Поездка далась нелегко, транспорт был далёк от автомобиля в плане мягкости хода, да и дороги здешние мало напоминали асфальтированное шоссе.

Оказавшись снаружи, мы смогли увидеть, чего стоил это заезд. Лошади были едва живы, тяжело дышали и капали пеной с удил. Да и кучер выглядел не лучше. А нас ждала другая повозка. Куда менее комфортабельная, зато на рессорах. Запряжены в неё были те самые лошади-великаны, что так популярны здесь.

— Всё необходимое внутри, — сообщил кучер, открывая двери. — Еда, вода, одеяла. Вот ещё…

Он залез в карман и вынул бумагу, сложенную вдвое.

— Шериф передал, сказал, что при необходимости сможете предъявить в любом городе. Тамошняя полиция будет оказывать содействие.

— Передайте шерифу нашу благодарность, — сказал я, принимая листок. — Мы, кстати, имени его не знаем, он не представлялся.

Полицейский задумался, видимо, сам плохо помнил имя начальника.

— Валерий Петрович… Кошкин, да, точно, Кошкин.

— Постараемся его не забыть по приезду в Крепость, — пообещал Башкин, после чего мы, как смогли быстро загрузились в экипаж и отправились в путь.

Дорога была одна, заблудиться сложно, достаточно только временами поглядывать на глобус. Правда, скорость была черепашьей, чуть быстрее, чем пешком. Километров десять в час, не больше. С другой стороны, зато не нужно бить ноги. Карета, если эту повозку с будкой можно так называть, была достаточно тесной, поскольку часть внутреннего пространства съедали припасы и наши личные вещи. Ещё она довольно много весила, поскольку стенки были толстые, а изнутри ещё и обиты стальными листами, которые, по задумке конструктора, должны были выдерживать попадание пули. Спать придётся снаружи, разбивая лагерь. Но останавливаться и так придётся, поскольку лошади, в отличие от машин, не железные, им нужно хоть иногда спать и есть. Да и нам тоже.

Проехать нам предстояло около трёхсот пятидесяти километров, что радовало, если бы не первая поездка на пароходе, путь затянулся бы куда дольше. Дорога, понятно, оставляла желать лучшего, но хоть сплошным лесом не заросла, и на том спасибо. Управлял лошадьми Коростин, неожиданно открывший в себе таланты водителя кобылы, при этом он старался держать скорость около десяти километров в час, получалось не всегда, дорога плохая да и лошадей мы жалели.

Когда солнце садилось, мы были уже далеко от города, в совершенно диком месте, где была полно руин человеческих поселений, заросших лесом, отчего становилось жутко, казалось, что в пустых окнах таится неведомая опасность. Но остановиться было нужно, мы выбрали укромное место, окружённое с трёх сторон полуразрушенными зданиями, поставили повозку с четвёртой стороны и стали обустраивать лагерь.

Покопавшись в запасах, решили развести костёр, благо, место такое, что обнаружить нас по огоньку будет затруднительно. На костёр поставили походный таганок, а на него подвесили котелок с мясным супом. Дорога дорогой, но и питаться сухомяткой постоянно нельзя, нужно хоть раз в сутки себя побаловать горячим супом.

Винокур и Никита сразу же прочесали окрестности, желая удостовериться, что там никого нет. Живых врагов не нашли, зато выяснили, что одна из квартир долго служила прибежищем какого-то крупного зверя, природу которого мы определить затруднились. То ли медведь, то ли какая-то разновидность мутанта. Ну, или медведь-мутант. Но был он тут явно очень давно, скорее даже несколько лет назад. А потом ушёл насовсем, ну, или постарел, ослабел и отправился в желудок того, кто сильнее. Природа жестока, а теперь, с появлением мутантов и почти полным исчезновением человека, в ней начнётся новый виток эволюции.

Но нас это интересовало в последнюю очередь, поскольку после долгого и насыщенного дня, всем требовалось только еда и сон. А ведь кому-то ещё на часах стоять придётся.

После ужина смены распределили по два часа, столько выдержать можно. Попутно произвели обход прилегающей территории. Всё спокойно, где-то птица пытается петь, где-то грызуны бегают, ветер изредка завывает в пустых квартирах, но ничего подозрительного не слышно. ПНВ пока работал, но аккумуляторы подходили к полному истощению, а замены не было. Теоретически, их можно было зарядить от чемодана нашего учёного, но имелась проблема с разъёмами, решить которую можно было, поковырявшись в потрохах волшебного прибора, но сам Башкин, разумеется, такого кощунства не допустит.

Первым дежурить вызвался я, не велика проблема, посидеть два часа в темноте, напрягая слух и зрение. Прибор пока отложил, поскольку проще было сесть спиной к огню и смотреть в темноту. Место, кстати, было выбрано не совсем удачно, обзор всего метров на восемь. Зато и подобраться к нам не так просто, поскольку всё вокруг завалено строительным мусором, обломки кирпичей, шифер, куски насквозь проржавевшей арматуры. Чтобы через всё это пройти незаметно, нужно быть матёрым ниндзя или владеть левитацией. В существовании среди наших врагов настоящих диверсантов я сомневался, а вот второй вариант мог иметь место, а потому следует поглядывать не только в стороны, но и вверх.

Когда все улеглись, а лошади мирно жевали овёс, стоя в углу, я развернулся лицом от костра, положил на ноги автомат и весь обратился в слух. Лошади, кстати, тоже полезны, они, при появлении кого-то страшного, обязательно панику поднимут.

Первый час подходил к концу, глаза уставали, подкрадывалась сонливость. У Башкина, вроде бы, оставались ещё волшебные таблетки, но их берегли на крайний случай. Вместо них имелось небольшое количество растворимого кофе, что я сейчас отхлёбывал из жестяной кружки. Помогало, надо признать, слабо. Огонь постепенно затухал, угли скрывались под пеплом, поляна погружалась во мрак, но привыкшие к темноте глаза всё равно видели окрестности. К тому же тут, в отличие от предыдущего мира (как легко я стал оперировать таким понятием, как мир) имелось чистое небо, на котором присутствовали звёзды и половинка луны, а потому полной темноты можно было не ждать.

Поводы для беспокойства появились в середине второго часа. Сначала ночная пичуга, что надоедала своим пением, резко замолкла, просто заткнулась на половине ноты. Странно? Может быть, её сова слопала? Но это дало мне повод привстать и пройтись кругом, оглядывая стоявшие рядом дома. Нет, всё спокойно. Вроде бы.

Тут налетел порыв ветра, сильный и отчего-то очень холодный. Настолько, что у меня мороз между лопаток пробежал. В воздухе почудилось какое-то зловоние, словно неподалёку лежит разложившийся труп. А ведь минуту назад пахло только ароматами леса и дымом от костра. Уши у меня встали топориком, пытаясь уловить хоть один звук, мелькнула мысль разбудить кого-то, но не хотел выглядеть паникером.

Следом раздался звук, который я описать вряд ли смогу. Вздох, но настолько громкий, словно бегемот зевает. И снова наступила тишина. И направление звука я не понял, он словно бы шёл со всех сторон. Я водил стволом во все стороны, палец подрагивал на спусковом крючке.