Раймонд Бенсон - Homefront. Голос свободы
Ну так вот, первый день, шестнадцатое января, был просто кошмаром. Уверен: вся Америка наделала в штаны. Во всяком случае, весь Лос-Анджелес. Люди проснулись утром и испытали сильнейший шок. Только представьте: ни электричества, ни воды. Дерьмо в унитазе не смоешь. Машину не завести – вся проводка сгорела. Телефоны не работают, ни мобильные, ни проводные. Газовые плиты и нагреватели не работают. Ясное дело, ни электронную почту не проверить, ни в сеть не выйти, ни, естественно, компьютер не включить. И это только домашние цветочки. А выходишь из дома – и начинаются кошмарные ягодки.
Попробуем сходить на работу? Если, конечно, у вас есть (в смысле – была) работа. Можно пешком, можно автостопом. Можно вообще не ходить. Но если уж добрались до нее, то видите: контора закрыта. Электричества-то нет. Поэтому прямиком в банкомат, хоть наличность снять. А что там? А там тоже нет электричества. Банкомат не работает. Бабки ваши застряли, заморожены в банке, который, естественно, закрыт.
Идем в ближайший продуктовый. О чудо! Магазин открыт. Полиция пытается удержать покупателей в общей очереди, что растянулась на весь квартал. Принимают только наличность. Кредиткой можете подтереться. Недовольных знакомят с дубинками, так что лучше держаться отсюда подальше. К тому же не пройдет и суток, как здесь ничего не останется.
Вот и все, что мне удалось разведать за первый день.
На следующий день, семнадцатого, я решил попытать счастья и пройти пару миль по холму в сторону Голливуда.
Оружия у меня нет, но захватить что-нибудь все равно надо было, хотя бы нож, биту или молоток. Не много же мне удалось пройти… Вскоре я наткнулся на рассерженную толпу народа. Бульвар Голливуд – сплошной дурдом. Мародеры грабят магазины, хватают и тащат всё, что попадается под руку. Винные магазины пострадали больше всех. Народ пытается штурмовать запертые банки, однако в сейфы им не пробиться.
Везде, куда ни посмотришь, дороги перегорожены заглохшими или разбитыми автомобилями. Словно ребеночек-Годзилла играл своими машинками и грузовичками, да потом высыпал их на пол одной кучей – вот как все это выглядит.
Полицейские из кожи вон лезут, пытаясь взять толпу под контроль. Я успел вовремя и увидел, как в толпу полетели гранаты со слезоточивым газом. Говорят, в центре Лос-Анджелеса толпа стащила с лошадей троих копов. Не знаю, что с ними. Наверное, забили до смерти. Могу только представить, что творится к югу от Лос-Анджелеса, где и без того криминогенные районы.
Домой я рванул так, что только пятки сверкали. Вполне достаточно приключений для одного дня. На некоторое время хватит запасов моей кладовки. Может, на неделю. Надеюсь. К несчастью, содержимое холодильника скоро протухнет. Зашел к Гомесам посмотреть, как они там. Луиза говорит, у Руди депрессия и он не вылезает из постели. Спросил, есть ли у них еды хоть на несколько дней. Напрямую она не ответила, однако, похоже, у них все в порядке. Чувствую, волнуется она в основном из-за мужа. Детишки вроде ничего, только напуганы.
А знаете что? Я тоже напуган.
Вечером по Голливуд-Хиллз промчался полицейский на лошади. Он объявил в ручной громкоговоритель, что выходить из дома строго воспрещается. С восьми вечера до семи утра вводится комендантский час. Мародеров будут стрелять на месте. Любому, кого застукают на улице после наступления темноты, не поздоровится. Сначала накажут, и только потом будут вопросы задавать.
По городу расползаются пожары. Сейчас зима и не особенно тепло. Некоторые пытаются развести костер прямо в домах, даже там, где нет камина. Естественно, все заканчивается пожаром и головешками вместо дома. Часть таких пожаров, конечно, на совести поджигателей.
Не хочу даже думать, как сейчас живется людям в северных городах вроде Чикаго или Нью-Йорка.
Боже, неужели настал судный день? Неужели именно об этом рассказывается в Книге откровений?
На следующий день, восемнадцатого, я решил пройтись в другую сторону. Думал, в придорожном гипермаркете все цивилизованней. Круглосуточный магазин оказался пуст, разграблен до основания. Бензозаправку сожгли. Вокруг бродят горожане с пустыми глазами. Видел, как плачут взрослые люди.
Встретил одного знакомого копа, я ему в свое время, работая в редакции, подкидывал деньги за информацию. Фамилия Макдэниел, имени не знаю. В общем, он меня узнал и мы поболтали. Он выдал мне брошюрку, отпечатанную муниципалитетом. Такие раздаются по всему городу. Из нее-то я и узнал об ЭМИ. В брошюрке рассказывалось, что над территорией Соединенных Штатов произошел ядерный взрыв. Поскольку ни у кого не было точной информации, то все это были лишь домыслы. Но, вероятно, какой-то дипломированный умник что-то просчитал, мэр согласился, и рукописные копии сотен таких брошюрок потихоньку, с помощью полиции расползались по городу.
Фактически дело обстоит так: системы диспетчерского управления и сбора данных отказали. Эти системы управляли передачей и распределением электроэнергии, водоснабжением, нефтегазовыми трубопроводами по территории США. К тому же, вся энергосистема рухнула. Когда понимаешь, насколько зависимы от этих систем ежедневные мелочи жизни, осознаешь, в каком глубочайшем дерьме мы оказались.
На то, чтобы все починить, уйдут месяцы, а может, даже годы.
А теперь хорошие новости: починить МОЖНО!
Брошюра обращалась ко всем механикам и электромонтерам незамедлительно пройти по указанным адресам в городе и приступить к работе. Автомехаников просили заняться системами зажигания автомобилей. Мэр также просил волонтеров помочь со всевозможными другими задачами: оказанием медицинской помощи, уборкой улиц, приготовлением пищи.
Я спросил Макдэниела, что происходит в остальных районах Лос-Анджелеса, например на юге. Он лишь покачал головой. Банды там совсем распоясались. Одна группировка убила уже нескольких верховых полицейских.
Он также рассказал, что по городу уже ездят машины. Либо они хранились в экранированных помещениях, либо у владельцев были необходимые запчасти и люди сразу отремонтировали свои машины. Полиция, по его словам, возвращалась к антикварным автомобилям – их легче ремонтировать. К сожалению, таких машин в ремонтопригодном состоянии не так уж много. Я похвастался, что у меня есть мотоцикл и чинить в нем нечего. Магнето «Спитфайра», две свечи зажигания да генератор для зарядки аккумулятора не могли пострадать от ЭМИ. Перспектива сесть на транспорт меня взбодрила, если в этой ситуации вообще можно взбодриться.
Макдэниел рассказал мне об авиакатастрофе в Беверли-Хиллз. Множество знаменитостей лишились своих особняков и жизней – жертвами стали около 650 человек. Макдэниел также сказал, что это была не единственная авиакатастрофа той ночью. О том, что произошло в других городах и штатах, можно только гадать, но вот вблизи от лос-анджелесского международного аэропорта рухнуло немало самолетов, и последствия катастроф ужасают. Пилоты делали все, чтобы довести машины до полосы, пытаясь сесть хотя бы жестко; удалось это только одному экипажу, но на борту все равно никто не выжил. По меньшей мере пять аэробусов рухнули на жилые кварталы. Два перелетели аэропорт и упали в Тихий океан в районе Эль Сегандо. Частный «Гольфстрим» с одним из баскетболистов лос-анджелесских «Лейкерс» спикировал прямо на знаменитый пирс в Санта-Монике.
Макдэниел мог перечислять дурные новости до бесконечности. Повсюду на улицах доставалось людям с азиатскими чертами лица. Охотились, конечно, за корейцами, но на орехи получали все: японцы, вьетнамцы, китайцы. Азиатам выходить на улицу стало смертельно опасно. Прошлым вечером, как сообщил мой знакомый, толпа белых ворвалась в корейский квартал и сровняла его с землей. Поджигали магазины и рестораны, вытаскивали корейцев из домов и нескольких даже линчевали. Макдэниел опасался, что мы на грани межнациональной войны. Он считает, что полиция не будет и пытаться наводить порядок к югу от Джефферсона и востоку от Санта-Барбары, поскольку дело это гиблое.
Все оказалось еще хуже, чем я предполагал.
Ну а что же нормальные, миролюбивые, разумные люди вроде меня? Как нам справиться с этим безумием?
Ситуация казалась совершенно безнадежной.
Парки наполнялись беженцами. Думаю, это правильное слово. Представляете, каково это, стать беженцем в собственном городе? Гриффит-парк превратился в палаточный лагерь, правда, безопаснее там от этого не стало. Вооруженные дружинники посменно охраняют лагерь. Полиция сквозь пальцы смотрит на людей с оружием, если они выглядят «нормально» и вооружены, чтобы защитить свои семьи.
