Эрик Ниланд - Падение Предела
– Порядок, мэм, – вяло прошептал Джон, – Медсестра сказала, что снотворное скоро подействует. Я стараюсь бороться, чтобы не засыпать как можно дольше... – Его веки затрепетали. – Это нелегко.
Заметив Мендеса, подросток попытался сесть и отсалютовать, но ему это не удалось.
– Я понимаю, что это одно из заданий наставника. Но мне не удаётся понять, в чём подвох. Вы не могли бы мне подсказать, доктор Халси? Хотя бы разок? Как мне победить?
Мендес отвёл взгляд.
Халси наклонилась поближе к юноше, когда он закрыл глаза и задышал глубже.
– Я подскажу тебе путь к победе, Джон, – прошептала она. – Ты должен выжить.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Время: 00:00, 30 марта 2525 (по военному календарю)
Крейсер ККОН «Атлас», на пути к системе лямбда Змеи
– Мы предаём пространству тела наших павших собратьев.
Мендес на мгновение устало прикрыл глаза – церемония подошла к концу. Он нажал на кнопку, и урны с прахом медленно поплыли к торпедному аппарату и ожидающей впереди пустоте.
Джон был напряжён и по-прежнему стоял, вытянувшись по стойке «смирно». В ракетном отсеке крейсера – обычно многолюдном, тесном и бурлящем жизнью – было необычайно тихо. Орудийную палубу «Атласа» очистили от боеприпасов и экипажа. Длинные, ничем не украшенные чёрные знамёна свисали с каждой балки.
– Почтить погибших!.. Сми-ирно! – проревел Мендес. Джон отсалютовал в унисон с остальными уцелевшими спартанцами.
– Долг, – произнёс Мендес. – Честь и самопожертвование. Даже смерть не может отнять этого у солдата. Мы будем их помнить.
По отсеку «Атласа» прокатилась серия хлопков, с которыми урны вылетали в космос.
Обзорный экран замерцал, и на нём высветились звёзды. Одна за другой урны проплывали мимо, исчезая позади крейсера и продолжая свой путь.
Джон наблюдал. С каждым контейнером из нержавеющей стали, скрывавшимся во тьме космоса, он словно терял крупицу себя. Ему казалось, что он бросил на задании часть своего отряда.
Лицо Мендеса с тем же успехом могло быть выточено из камня. Он наконец опустил руку и повернулся к остальным.
– Экипаж свободен.
Ещё не всё было потеряно. Джон огляделся по сторонам: Сэм, Келли и тридцать других кадетов стояли рядом с ним, облачённые в чёрные форменные костюмы. Им всем удалось уцелеть в последнем... Слово «задание» не слишком годилось здесь.
Кроме них выжить удалось ещё дюжине бойцов, но в солдаты они уже не годились. Джону было больно смотреть на них. На Фахджада, сидящего в инвалидной коляске и сотрясаемого неконтролируемой дрожью. На Кирка и Рене, плавающих в наполненных желеобразной жидкостью резервуарах и дышащих через кислородные шланги; кости этих двоих были настолько изуродованы, что тела кадетов утратили всякое сходство с человеческими.
Были и другие выжившие, не способные даже пошевелиться из-за полученных травм.
Санитары повлекли Фахджада и остальных пострадавших к лифту.
Джон сорвался с места и преградил им дорогу.
– Приказываю вам остановиться! – требовательным тоном произнёс он. – Куда вы уводите моих людей?
Санитары замерли, испуганно разглядывая его.
– Сэр, я... – тяжело сглотнул один из них. – Я только выполняю приказ, сэр.
– Командир, – позвал Джона Мендес, – позвольте вас на минутку.
– Не шевелиться, – приказал сто семнадцатый санитарам прежде, чем подойти к наставнику. – Слушаю, сэр.
– Отпусти их, – шёпотом произнёс старший инструктор. – Они уже не смогут сражаться. Им здесь не место.
Сам того не желая, Джон бросил взгляд на обзорный экран, пытаясь отыскать исчезающую вдали длинную вереницу контейнеров.
– Что вы собираетесь делать с моими людьми?
– Во флоте своих не бросают, – ответил Мендес, чуть вздёргивая подбородок. – Пускай они не смогут стать лучшими и сильнейшими солдатами, но яркий интеллект остался при них. Они могут планировать операции, анализировать информацию, служить военными советниками...
Джон облегчённо выдохнул.
– Ничего большего нельзя и пожелать. Сэр, мы живём ради того, чтобы служить. – Он повернулся к искалеченным бойцам, вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал.
Фахджад с трудом поднял трясущуюся руку, чтобы ответить ему тем же.
Санитары выкатили их из отсека.
Джон обвёл взглядом то, что осталось от его отряда. Ни один из них не пошевелился за всё время, прошедшее с начала поминальной церемонии.
– Какими будут приказания, сэр? – спросил Джон у Мендеса.
– Два дня постельного режима, офицер. А затем – физиотерапия в условиях пониженной гавитации на борту «Атласа», пока вы полностью не оправитесь от побочных эффектов вашего преобразования.
Побочные эффекты. Джон согнул и разогнул руку. Та была словно ватной. Он с трудом мог ходить, не падая.
Доктор Халси заверила его, что эти «эффекты» – хороший знак.
– Твой мозг должен заново научиться yпpaвлять телом, обладающим теперь более высокой скоростью реакции и усиленной мускулатурой, – говорила она.
Но его глаза постоянно болели, а этим утром даже немного кровоточили. Ему досаждали постоянные мигрени. Казалось, в его теле ломит каждую кость.
Джон не понимал происходящего с ним. Он знал только то, что должен исполнять свой долг, и боялся, что окажется не в силах.
– Это всё, сэр? – спросил он.
– Нет, – ответил Мендес. – Как только вы будете к этому готовы, Дежа станет обучать твой отряд на симуляторе управления десантным кораблём. И, – добавил наставник, – если вы готовы к такому испытанию, она расскажет вам ещё кое-что об органической химии и высшей математике.
– Да, сэр, – произнёс Джон, – мы готовы к этому.
– Хорошо.
Джон не двигался с места.
– Вы хотели спросить что-то ещё, офицер?
Сто семнадцатый нахмурился, помедлил и наконец сказал:
– Я был командиром. И отвечал за это задание. Часть моего отряда погибла. В чём я ошибся?
Мендес посмотрел на Джона непроницаемо-чёрными глазами. Потом оглянулся на отряд и вновь перевёл взгляд на молодого командира.
– Следуйте за мной.
Он отвёл Джона к обзорному экрану, где остановился, наблюдая за тем, как последние урны с прахом исчезают во тьме.
– Командир всегда должен быть готов отправить своих солдат на смерть, – произнёс Мендес, не оборачиваясь. – И это правильно, поскольку твой долг перед ККОН превыше долга перед собой и даже перед твоим отрядом.
Джон отвернулся от экрана. Он больше не мог смотреть в эту пустоту. Ему не хотелось думать о навек утраченных товарищах – друзьях, ставших для него братьями и сёстрами.
– В случае необходимости, – добавил Мендес, – жертвование их жизнями может быть оправдано. – Затем он наконец повернулся к Джону и встретился с ним глазами. – Но неприемлемо растрачивать их жизни. Вы понимаете разницу?
– Я... думаю, я понял, сэр, – сказал сто семнадцатый. – Но что произошло при исполнении этой миссии? Жертвование? Растрата?
Мендес вновь отвернулся к черноте космоса и ничего не ответил.
* * *
Время: 04:30, 22 апреля 2525 (по военному календарю)
Крейсер ККОН «Атлас», боевое дежурство в системе Лямбда Змеи
Джон едва не потерял равновесие, входя в тренажёрный зал. Из неподвижного коридора легко было заметить, что эта секция «Атласа» крутится. Непрерывное вращение зала создавало некоторую гравитацию.
Но в отличие от других секций крейсера, эта была не цилиндрической, а скорее имела форму составного конуса. Внешнее кольцо было шире и вращалось медленнее, чем дальний край. В зависимости от удаления от входа можно было испытать на себе влияние гравитационных сил от одной четверти до двух g.
Здесь были беговые дорожки, различные боксёрские груши, ринг и тренажёры для приведения в форму каждой группы мышц. Джон знал, что никто не приходит сюда в такую рань. Поэтому весь зал был сейчас в полном его распоряжении.
Офицер решил начать с подъёма тяжестей. Он вышел в центр тренажёрного зала, настроенный на одно g, и взял двадцатикилограммовую гирю. Что-то было не так. Эта штука оказалась слишком лёгкой. Должно быть, сбилась настройка вращения, решил Джон. Тогда он взял сорокакилограммовую гирю. Этот вес его устроил больше.
В течение всех трёх последних недель спартанцы ежедневно разминались, занимались спортивной гимнастикой, проводили лёгкие спарринги и много ели. Им было приказано поглощать по пять богатых протеинами обедов в сутки. А после каждого приёма пищи они отправлялись в медицинский отсек, где им вводили минеральные и витаминные комплексы. Джон просто не мог дождаться того момента, когда вернётся на Предел, к своей привычной жизни.
