Игорь Абакумов - Модератор реальности
— Вах…
Димон сидел с закрытыми глазами и, кажется, созерцал то же самое.
— Ну, как? Хоть ты представляешь, что это такое? — Славе пока было не до ответа. — А точку под ногами видишь?
Кротков мысленно опустил голову, глянул под ноги и действительно на одном из стволов разглядел тускло мерцающую желтую точку. И, похоже, она двигалась назад.
— Поближе бы посмотреть… — произнеся эти слова, Вячеслав мигом создал команду, и точка полетела на него. — Я придумал код, слушай…
— У меня уже получилось, — Димка не вычислял, действовал по интуиции. Что ж, тоже метод.
Точка росла, приобретала какие-то очертания, и уже появилось ощущение, что это не она приближается, а друзья-однополчане падают в нее, падают…
Все дальнейшее произошло быстро и неожиданно. Точка резко потухла, превратилась в огромный черный шар, падение на который уже ощущалось на физическом уровне. На темном фоне появилось мерцающее пятно, быстро распавшееся на отдельные очаги белого и желтого света. Слава успел разглядеть освещенные дома, улицы, реку и мосты, когда траектория падения увела его чуть в сторону. Лес под ногами. Трасса. Два несущихся автомобиля. ЗИЛ и двое в кабине… И неприятное ощущение остановки в собственном теле.
Сержанты сидели в кабине застывшего на скорости сто пятьдесят километров в час грузовика и смотрели друг на друга.
— Я знаю, что это…
Димка смотрел вопросительно.
— Ты ж уважаешь фантастику. Вот она тебе, в самом чистом виде. Этот куст — система различных вариантов бытия, их временные линии. Параллельные миры, если хочешь. Ветка с точкой — текущая действительность. Точка — текущий момент в ней.
— А другие ветки?
— Другие, — Слава сделал ударение на этом слове, — и есть…
— А туда…
— Уйти?
— Да.
— Попробуем?
— Спрашиваешь!
Они сделали несколько попыток. Во время падения намечали одну из соседних веток, сосредоточившись, рисовали на ней точку, падали в кабину… Они успевали заметить перед капотом машины густой серый вихрь, но тот мгновенно рассып а лся.
— И что это за фигня?
— Ну… пусть будет портал. Только не срабатывает почему-то.
Еще попытка.
— Слухай, Слав, а ведь там, на этих ветках, мы же уже есть, наверно…
Слава, с разгону изготовившийся еще к одному прыжку, резко вернулся к действительности.
— А ты мозг, Димка! Нам надо найти ветку, где нас нет. Ветку, которая отделилась еще до нашего рождения, даже до рождения наших родителей. Тогда есть вероятность, что в восемьдесят восьмом нас не будет, и конфликта можно избежать… А?
— Ну да, подальше прыгнем?
В зеркалах заднего вида по-прежнему маячил жигуленок. После третьей попытки на дальние ветви, вихрь перед капотом оказался светящимся.
— Оно?
— Наверно.
— Выключаем ускорение? — Димка, не дожидаясь ответа, застыл. Решительный мужик.
— Да…
Сорвавшийся с места ЗИЛ влетел в мерцающее кольцо, и оно со свистом захлопнулось позади. Слава глянул в зеркала и изо всех сил нажал на педаль тормоза.
23.57 . Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом N 15.
Весь сегодняшний день Ирина плакала, и слезы не иссякали. Сначала плакала одна, теперь вместе с сыном. Сережка весь горел, она постоянно вытирала с его маленького тельца пот, он плохо ел, начал покашливать и почти не просыпался.
Врачиха заходила еще, самостоятельно делала младенцу уколы и пыталась успокоить молодую мамочку.
Ира, уже в который раз пытаясь прижать младенца к груди, почувствовала, что пеленка в очередной раз промокла, и понесла его к специальному столику, чтобы перепеленать. Развернув пеленку, она заметила на Сережкином животике безобразную красную сыпь…
Следующий день тоже начался со слез.
Глава III
— У тебя сигареты есть?
Слава достал из кармана джинсов пачку «Столичных».
— Держи. Позаимствовал у крепыша. Часовому, все равно, не положено…
Друзья стояли на маленьком пятачке, который освещался фарами урчащей машины, и вглядывались в окружающую темноту. Дорога по-прежнему уходила вперед, только покрытой теперь не асфальтом, а хорошо подогнанными бетонными плитами. И вдоль трассы больше не было фонарей.
Закурили.
— Н-да… Чего-то здесь не так. С другой стороны… — Слава помолчал, — дорога на месте и идет в том же направлении. Как думаешь, есть там впереди аэропорт?
— Будем надеяться, — Димка щелчком отправил окурок за обочину. — До него должно было остаться километров пять, не больше. Поехали?
Слава кивнул, развернулся к кабине, шагнул в темноту и уперся грудью в ствол автомата.
— Оп-па…
— Вот тебе и «опа». Руки вверх! — из темноты шагнул, передергивая затвор, старый щупленький знакомый.
Подтянулся Димка:
— Чего за дела? О! Привет, начальник.
— А ты стой, где стоишь, — настроен бывший разводящий был серьезно. — А то обоих одной очередью срежу.
Слава с Димой переглянулись, и Кротков улыбнулся. Он легонько надавил пальцем на ствол автомата, опуская его вниз.
— Ишь, грозный-то какой. Неужто, в живых людей стрелять будешь? А-я-яй…
Димка сплюнул и направился к пассажирской двери, бурча по дороге:
— Брось его, Крот, поехали, надоело мне тут…
— Стой! Стрелять буду! — автомат снова поднялся и теперь смотрел Славе в лоб.
Неожиданно воинственный разводящий обнаружил, что серые глаза находящегося под прицелом больше не улыбаются. И не известно еще, приятнее от этого стало, или нет.
— Димон, погоди-ка, — ледяной взгляд буравил краснопогонного сержанта, который сразу почувствовал себя как-то неуютно. — А ты слушай сюда. Во-первых, стрелять ты не будешь. Не получится. Я не зря заходил в туалет с твоим автоматом — патроны остались там.
Действительно, оп-па… Разводящий опустил ставший тоскливым взгляд на подсумок с запасным магазином.
— Во-вторых, стрелять ты не будешь еще раз. Если ты помнишь, совсем недавно я положил на пол троих, включая тебя. Уложил так, что ты этого не заметил. А посему — даже не думай о возможности перезарядить оружие.
На этот раз ствол автомата опустился сам собой.
— В-третьих… Кстати, как тебя звать?
— Младший сер… Андреем, а что?
— Вот что, Андрюха, неприятно об этом сообщать, но… В-третьих, мне придется огорчить тебя еще разок. Ты фантастику читаешь?
Совсем обескураженный сержант смог только просто кивнуть.
— Так вот тебе огорчение: ты вместе с нами и вот этим агрегатом, — Слава похлопал ладонью по крылу ЗИЛа, — пребываешь сейчас не где-нибудь, а в самом натуральном параллельном мире. С нами ты сюда попал, и только с нами сможешь отсюда выбраться. Но. Поскольку мы на такую нагрузку, как ты, не очень-то и рассчитывали, планов своих менять не намерены. И выходить обратно мы будем в другом месте и не сейчас.
Напряжение отпустило, и разводящий расслабился. Психи шутят. Ха-ха-ха…
— И у тебя есть вот такая альтернативка: либо ты сейчас садишься спокойненько с нами в кабину, и мы продолжаем свой путь, либо иди так же спокойненько на все четыре стороны. Мы не огорчимся.
Андрей снова почувствовал себя уверенно и чуть опять не поднял ствол автомата. Правда, не стал этого делать, вспомнив о пустом магазине.
— А у меня, граждане психи, есть третий вариант: мы сейчас разворачиваем машину и едем обратно в госпиталь. А там уж в тепле и уюте все и обсудим. Ну, или хотя бы в комендатуру, на Арсенальную…
Скрывшийся уже было за высоким капотом Базов снова появился в свете фар.
— Слышь, Слав, чего ты с ним возишься? Он не понял.
— Да нет, он не поверил.
— А может, он издевается?
— Но не можем же мы его просто так здесь бросить?
— Это еще почему? Его никто не звал.
Объект обсуждения только успевал вертеть головой. Казалось, что про него уже забыли и разговаривают о нем, как о предмете вовсе постороннем.
— Но, все ж таки, он здесь из-за нас. Надо бы объяснить…
— Из-за дурости своей он здесь. И дальше дурить продолжает.
Друзья обратили взоры к Андрею. Слава слегка подпрыгнул и посмотрел вниз.
— Андрюша, это что, по-твоему?
— Дорога.
— Какая дорога?
— А я-то откуда знаю?
— Ты что, не видел, куда мы ехали?
— Да вы так неслись и машину раскачивали, что я ничего не видел, кроме лавки, за которую пытался держаться!
— Ладно, просвещу.
Слава был донельзя терпелив и вежлив, в отличие от Димона, который скрипел зубами, закатывал глаза, цедил что-то сквозь зубы и потирал кулаки.
— Это Бориспольская трасса.
— Ну, и что?
Димка что-то промычал.
— А то, что здесь должен быть разноцветный такой асфальт…
