Александр Горобец - В лабиринте "Ведьм"
Сержант Кумар Бабаев был дембелем. В полном смысле этого слова. Ему оставалось служить всего ничего — 15 сентября должен был прийти приказ, и он, белым лебедем полетел бы в свой солнечный Дагестан, пасти барашков со старшим братом Гурамом. Вот только какой-то идиот, нажавший кнопку, спутал ему все масти. Нет бы, подождал месяц, другой, пока Кумар доберётся до дома, а там уж и воевал бы.
Вообще, служба у Бабаева была не пыльная и, по большому счёту, даже элитная. Шутка ли, охранять огромный стратегический объект, под непонятным названием «Южный». Ну, какой же он «Южный». Вот, был бы он где-нибудь под Кизляром или Дербентом, тогда его можно было бы так называть. А под Питером, какой юг. Комары кругом, да мошки. Холодно зимой и чуть теплее летом.
Радовало только то, что жрачки на объекте хватит на всю оставшуюся жизнь, и даже — больше. Всё-таки, охранял он не просто объект, СООВ — Стратегический Объект Особой Важности, а именно, один из городских стратегических складов. Здесь было всё необходимое: продукты, медикаменты, оборудование, одежда, а ещё вооружение. Причём, если продукты менялись раз в год, то оружие просто периодически добавлялось новыми видами. Здесь можно было найти и старенький АК-47 или CКС, а можно и какой-нибудь крутой пистолет типа «Гюрзы» или «Пернача». Было также много инженерного вооружения. Зачем всё это было нужно, Бабаев не знал, да и не хотел знать.
Сегодня, на утреннем разводе, ускоглазый, сошедший с ума командир, отправил его на самый дальний и, как ему казалось, самый бесполезный пост. Пост этот был, чуть ли не в Колпино, под Ижорским заводом. Бабаев бывал раньше в Колпино. Пару раз. И оба этих раза заканчивались для него плохо. Его били. Первый раз, он пытался «заклеить» какую-то малолетку и был бит десятком каких-то гопников. Второй раз, он приехал в Колпино на почту. Ему пришла посылка из дома. За посылкой он уехал, и даже забрал её на почте. Вот только, что было дальше, он помнил смутно. Помнил, что кто-то спросил у него закурить. Помнил, что ответил, что джигиты не курят, а курят только слабаки. А потом вдруг его тело стало таким мягким, будто из него вынули кости. Так что Бабаев даже не особо ударился о головой поребрик, когда падал от удара кастета. То что это был кастет, установили следователи военной прокуратуры. Они приходили к нему в палату, пытаясь выяснить, точно ли Бабаев сам нанёс себе удар тем самым кастетом, который был в его руке, когда Бабаева нашли в канаве, у кладбища за Колпинским вокзалом.
С тех пор Бабаев не ездил в Колпино. Не нравился ему этот город. По этому, сегодня, когда «Косой» послал его сюда, у него вдруг засосало под ложечкой от ощущения какой-то опасности.
«Бред, — думал Бабаев, — Шайтан тебя путает, Кумар. Что с тобой может случиться. Здесь постоянно дежурят уже пять дней, всё, что можно — заминировали и ни с кем ничего не случилось. Тем более тебе в нагрузку дали этого свиножора — Сынко. Хохол, он и есть хохол. И хрен с ним, что он отслужил всего два месяца. Ты дембель, Кумар. А он — душара. Хотя и здоровый. Огромный просто.»
— Слышь дюшара, — обратился он к розовощёкому, огромному, как Илья Муромец, парнишке, — А нук, сиделай дэдушке абэд.
— Слышишь, дедушка, — парня, похоже, уже достали постоянные подколки со стороны дембеля, и он наставил на него автомат и клацнул затвором, — а не пойти ли тебе на ухо, — Бабаев, на секунду опешил от такой наглости. Он отшатнулся от молоденького солдата, а тот продолжал, — Я вот тебя сейчас здесь завалю, систему отключу, — он нажал кнопку на обшитом железом, военном ноутбуке и компьютер женским голосом ответил:
— Система отключена
— И вынесу твоё тельце куда-нибудь подальше, а в «Южном» скажу, что ты систему вырубил, и слинял, по-тихому, пока я спал. Ни одна собака тебя искать не будет. Тут тебе не казарма. Тут патроны боевые. Так что, сделай-ка себе обед сам.
— Ээээ. Брат, — тут же включил заднюю Бабаев и поднял руки, — Я пашютил, да.
— Не брат ты мне. И зовут меня Ростислав, если ты не знал.
— Вай, Славик. Зачэм ти так… — но договорить он не успел. Дверь, которую они должны были охранять, тихонько скрипнула, а в следующую секунду, перед его глазами вспыхнула молния. Причём, в буквальном смысле слова. Грохот и вспышка были такой силы, что он потерял ориентацию в пространстве, а когда зрение начало к нему возвращаться, увидел перед своим носом, огромный, толстый ствол ВАЛа.
— Оружие на пол! К стене! Руки на голову! — сквозь звон в ушах жёстко раздавались команды обладателя ВАЛа, и Бабаев понял, что служба закончилась.
* * *— Назад, — шёпотом скомандовал Никотин, в два прыжка оказался у предыдущей решётки и, выстрелив в маленький замок, спрыгнул в какую-то подсобку.
— Он похоже систему отключил, — шепнул ему сверху Тёма.
— Отлично. Берём, — времени на раздумье не было, поэтому Никотину оставалось только надеяться, что Тёма прав, — Через десять секунд кидаю «Зевса». Как только громыхнёт, вскрывай замок. Если меня завалят, вали их. Поехали, — он открыл дверь и вышел в длинный коридор.
Тёма был прав. Мины были отключены, и Никотин начал считать про себя: «ДЕВЯТЬ, ВОСЕМЬ, СЕМЬ, — он подошёл к двери и удивился тому, что она была простой, деревянной, — ШЕСТЬ, ПЯТЬ, — посмотрел на просвет дверной косяк, — замок был простой. Обычная ручка, которую надо было потянуть вниз, чтобы открыть, — ЧЕТЫРЕ, — Никотин сдёрнул с разгрузки свето-шумовую гранату „Зевс-4М“, — ТРИ, ДВА. Тёма глаза, — и, потянув ручку, чуть приоткрыл дверь, — ОДИН!!!»
«Зевс — громовержец» — штука злая. Да ещё и в бетонном мешке. Капитан успел закрыть дверь и прижаться к ней спиной, но даже за закрытой дверью, он ощутил на своей спине всю мощь и силу античного бога, заключённого инженерами в этот небольшой, алюминиевый цилиндр.
«Пошёл, Андрей!» — скомандовал снайпер сам себе и, распахнув деревянную дверь, как ураган влетел на центральный пост управлением убежища. То, что он увидел, вызвало у него шок и ликование одновременно. На посту было двое бойцов. Один из них — молодой здоровый парень сидел на заднице, прямо на полу и тряс головой. При этом глаза его крутились в разные стороны, один по часовой стрелке, а другой — против.
Второй, явно кавказец, согнулся пополам и, зажав уши ладонями, пытался, буквально, пройти сквозь стену. Он стукался об неё головой, затем отходил на шаг назад и снова шагал вперёд, натыкаясь на бетонную преграду вновь и вновь.
И тут появился Тёма. Точнее, он дал очередь по замку, который не давал ему возможности попасть на пункт через вентиляцию. А вместе с замком, он прошил и ноутбук, который стоял на столе, точно под люком. Как только погас монитор компьютера, освещение перестало мигать и стало постоянно-ярким. Никотин, было, думал расстрелять Тёму, за то, что он сделал, как только тот спустится, но увидев его физиономию, не смог сдержать улыбки.
Глаза у Архангела крутились так же, как и у парня, который сидел на полу и тряс головой. Звуковая волна ударила и по вентиляционной трубе, в которой сидел его товарищ, поэтому ругать его было бессмысленно. Он просто плохо соображал, что делает.
А вот кавказец начал потихоньку приходить в себя. Он уже не бился головой об стену, а выпрямился и пытался разглядеть хоть что-нибудь вокруг. Однако вспышка от «Зевса» была настолько яркой, что его зрачок сжался в точку. В царящем повсюду полумраке, граната дала двойной эффект.
— Оружие на пол! К стене! Руки на голову! — командовал Никотин и кавказец, похоже понял его. Хоть и немного заторможено, но он скинул автомат с плеча и встал к стене, — А тебе что? — капитан взял за шиворот парня, который тоже пришёл в себя и, поставив его на ноги, толкнул к стене, — Особое приглашение надо?! СТОЯТЬ И НЕ РЫПАТЬСЯ!!! ПРЕСТРЕЛЮ НАХРЕН!!!
— Ш-ш…котину, Дон…ину. Никотин ответь…
— Тёма, давай слезай и посмотри, что ты наделал, — капитан махнул рукой обалдевшему Архангелу и сдёрнул с петлицы рацию.
— Ш-ш. Дон…коти…,…он Ни…ину…тин от…
Никотин подошёл к кавказцу, резко развернул его лицом к себе и, приставив автомат к его лбу заорал:
— Проход на «Южный» здесь!?!? ЗДЕСЬ, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ???!!!! ГОВОРИ, СУКА!!! ЗДЕСЬ ПРОХОД???
— З-з-здесь, — еле выдавил тот из себя и затряс головой.
— Ну вот и молодец, — Никотин моментально изменился в лице и протянул сержанту сигарету, Курить будешь? — парень замотал головой, — Нет? И правильно. Никотин убивает, — он зажал тангенту рации, — Здесь Никотин. Связь плохая. Потерь нет. Скоро будем у вас. С Китяжа пузырь! Конец связи!
— Ё-моё, что ж я сделал то, — Тёма, наконец, спустился из вентиляции и рассматривал прострелянный монитор железного ноутбука. Взяв его в руки, он начал рассматривать невиданную доселе технику. Осмотрев его, он приложил к компьютеру ухо и изменился в лице, — Андрей. По моему, он живой.
— Да чито иму будит, — затараторил сержант, — он же — биранировоный.
