Алексей Бергман - Сын безумия
Кавалер вприпрыжку бросился на запахи камбуза, Даяна, размышляя о странной близости двух далеких планет, вошла в столовую и ахнула. Застолье, приготовленное для леди и кота, могло бы удовлетворить потребности трех изголодавшихся мужиков. Кухонные роботы заставили тарелками двухметровый стол, от горячих блюд поднимался трепетный дымок, охлажденные закуски и напитки стояли в специальных ячейках, мисочки кота выделялись квадратной формой и явно сырым видом провианта.
«Вот и спорь после этого, разумен электронный мозг или нет. — Вздохнув, леди села за стол. — Компьютер как будто соскучился по обществу за два с половиной столетия и теперь не знает, как угодить…»
Впрочем… Предупредительность электронного мозга можно объяснить и более просто. Активированная после долгого бездействия база проверяла в действии работу служб жизнеобеспечения и автоматически включила ее на максимальный для двух посетителей режим. Куда бы ни шли Даяна и кот, их везде сопровождали комментарии станции, свет горел во всех помещениях — база проверяла саму себя.
— Отличная работа, — похвалила леди компьютер, но съела чуть больше одной трети, и то с помощью кота. Кавалера почему-то совершенно не заинтересовали миски с кошачьим кормом, он привычно закусывал тем же, что и его хозяйка.
«В следующий раз буду давать более конкретные указания», — сделала леди зарубку в памяти и, оставив стол заботам кухонных роботов-уборщиков, пошла к ангару с орбитальными челноками. Спуск на планету в ее корабле вряд ли возможен. Даже крошечная яхта с подпростраственным приводом была слишком велика для незаметных посещений планеты. Целям Даяны больше соответствовал одноместный челнок спасательной станции.
Холодный гулкий ангар вмещал две миниатюрные полусферы посадочных шлюпок. Проверив зарядку атомных батарей, Даяна освоилась с управлением и тут же убрала из навигационных приборов все опознавательные импульсы. Аварийные и географические. Если в момент ее посещения планеты на Миаллу прибудет другой корабль, челнок не должен подавать признаков жизни. База сообщит Даяне, что появились чужаки, но месторасположение шлюпки и сам факт спуска на закрытую планету должен оставаться в тайне.
Станция же обязана выполнить любое, самое странное указание госпожи Гунхольд, поскольку та ввела в ее память код секретной полицейской операции. И перебить тот код, переподчинить себе станцию мог только высший чиновник служб безопасности этой части галактики.
Или легис.
Но вряд ли высокопоставленный чиновник потерпит аварию в этом пустынном секторе. Подобные лица покидают насиженные места и оживленные трассы только при проведении каких-то полномасштабных акций.
А леди Геспард была очень осторожна. И не оставляла следов.
Орбитальный челнок пришлось затопить в океане.
К счастью для Даяны, выбранный ею город с крупным университетом стоял на побережье, так что, едва спустившись на пустынный берег песчаной бухты, леди приказала шлюпке укрыться в пучине и ждать ее возвращения, не подавая признаков жизни. Челнок послушно взмыл вверх, плавно, почти без брызг нырнул в глубину акватории и заглушил двигатель. Дистанционный пульт управления, закамуфлированный под кулон-амулет, перестал едва заметно вибрировать и повис на груди Даяны Геспард обычной камеей.
Леди стояла на берегу бухты и, ежась от порывов бешеного ветра, вслушивалась в бухающие удары штормовых волн, что падали на скалы, полукругом опоясавшие отрезок песчаного берега. Ни единый посторонний звук не примешивался к дикой какофонии бури. Удары волн, свист ветра и клацанье зубов, выбивающих нервную пляску.
Даяна покрепче закуталась в меховой плащ и, не найдя тропинки, напролом пошла сквозь путаную поросль корявых кустарников. Раннее штормовое утро прекрасно подходило для незаметного спуска на поверхность запретной планеты, но, говоря честно, леди Геспард предпочла бы менее экстремальные условия. Например, тихую звездную ночь, треск цикад (или как тут называют местных кузнечиков) в сухой траве.
Но на побережье наступил сезон осенних бурь, и выбирать не приходилось. Тем более что зимние шторма бушуют с еще большей яростью.
Подгоняемая ветром, Даяна куталась в накидку и добрым словом вспоминала заботливую станцию. В каждый шов мехового плаща пошивочная мастерская базы вмонтировала климатические регуляторы, и накидка, хоть и выглядевшая насквозь промокшей, изнутри оставалась сухой и теплой. Облепленные песком и мокрыми листьями ботинки не чавкали жижей, а согревали ноги путницы, и если бы не дождь — лупивший сбоку, сверху, снизу, — полуторачасовой марш-бросок до первых пригородных построек Даяна посчитала бы легкой, приятной прогулкой. Пройдя через прибрежные заросли, она сразу же попала на ровную, выложенную каменными плитами дорогу, и идти стало совсем не утомительно. Дважды встречным курсом проследовали тяжело груженные крестьянские телеги, но леди, испытывая непонятный страх, всегда скрывалась в густой поросли невысоких деревьев, прикрывающих дорогу с обеих сторон.
«Не надо трусить, не надо трусить, — уговаривала себя леди Геспард. Нет, теперь госпожа Гунхольд. И напоминала себе: — Еще до поступления лорда на дипломатическую должность ты прошла спецкурс адаптации к условиям иных цивилизаций. На базе ты прошла гипнокурс трех основных языков Сахуристара. Ты знаешь, как себя вести, у тебя есть деньги, изготовленные базой, — ни один казначей не заподозрит их в неподлинности! Вспомни живописные полотна… фламандцев? Голландцев? Представь, что ты попала в средневековую Европу и где-то там уже стоит замок рода Геспардов, а старая свекровь заваривает чай и ждет тебя на завтрак… Успокойся!»
Легко сказать. Даяна не была шпионом, не проходила обучения на полигонах в обстановке, максимально приближенной к боевой, она — сбежавшая жена влиятельного дипломата, а ранее изнеженная дочь Верховного Нимврода Ловца Астероидов. Графиня Оскардуан — аристократка! — в шкуре беглеца.
«Ты пряталась и убегала четыре года от всей Вселенной, по всей Вселенной, против всей Вселенной! Осталось последнее усилие! Ты дошла».
Но раньше над Даяной не довлела необходимость. Раньше она могла уйти из космопорта, скрыться с «серой» пиратской базы, планета Сахуристар должна стать последним пристанищем. Здесь нельзя потерпеть неудачу. И потому каждый шаг требовал предварительной оценки и трезвого расчета.
Как примет ее этот мир?
Как чужака? Ополчится и начнет гнать или останется равнодушным и терпимым?
У Даяны еще оставались некоторые ментальные способности, — подойдя к шлагбауму, перегородившему дорогу к городу, она уловила недоумение в мыслях стражника. Высокий мужчина в длинном кожаном камзоле с железными нашивками на груди и спине немного скривил исполосованное старыми шрамами лицо и, подавив зевок, открыл дорогу без всяких просьб со стороны Даяны.
«Островитянка? — подумал стражник. — Почему пешком, так рано?.. — Потом оставил догадки и пустил вдогонку Даяны ленивую мысль: — Да кто их разберет, этих островных… Ходят, ходят, сидели бы на своих скалах, не лезли…»
Пройдя метров двести от шлагбаума, леди увидела на дороге вывеску трактира. «Приют странника» приглашал отобедать, накормить лошадей и отдохнуть в приятном месте «недорого и с удобствами».
У конной привязи топтались три понурые расседланные лошади, рыжая собака — даже животный мир во многом напоминал Землю! — лежала под навесом и с увлечением искала блох на желтом брюхе.
Когда Даяна поднялась на чистое сухое крыльцо трактира, собака подняла морду, поглядела на путницу и лениво тявкнула. Без злобы, для проформы.
«Если и люди в таверне так же скупы на эмоции, знакомство с сахуристарцами пройдет без лишних треволнений», — подумала леди Геспард и толкнула дверь трактира.
В довольно большом полутемном зале гостиного двора было тихо и удивительно опрятно. Запахи кухни не вызывали отвращения — как бывало на многих мирах, что посещала жена дипломата, — они были четкими и понятными. Здесь витали запахи мяса, прожаренного над огнем, пряностей и совсем немного острого сыра. Трое мужчин в дорожной одежде сидели за одним столом и, горячо переговариваясь, отправляли в рот ломти хлеба с толстыми пластами сыра и руками рвали жареное мясо крупной птицы. На стук входной двери мужчины поначалу не обратили внимания, продолжили жестикулировать, размахивая руками с зажатыми бутербродами и мясом, капающим на стол прозрачным жиром.
Но вот один из них, тот, кто сидел лицом к двери, прищурился, замер и, перестав жевать, уставился на гостью.
«Островитянка? — пронеслось у него в голове. — Здесь?»
Именно за этой реакцией и пришла сюда Даяна. Она не могла знать, как примут «женщину с островов» в университете, не знала, как вести себя и отзываться на странности поведения сахуристарцев.
