Роман Глушков - Король «Ледяного взрыва»
Разумное решение, мысленно согласился я. Когда поднимется большой переполох, будет иметь немаловажное значение, сбежали угонщики с оружием или без оного. Этот фактор напрямую повлияет на код объявленной тревоги и то, что мы отказались взять у законников криокастеры, впоследствии обязательно сыграет нам на руку.
Обезвредив трофеи, Гробур швырнул свою сумку на стол, извлек из нее силовые кастеты и вновь нацепил их на запястья. После чего поморщился и неохотно убавил на кастетах мощность энергетического импульса. А я в это время вышел на балкон и осмотрелся, не вызвало ли наше агрессивное вторжение какой-либо резонанс на базе.
Вроде бы тишь да благодать… Но это ненадолго. В вольерах уже при всем желании не получится работать по-тихому, и к моменту, когда мы – дай-то Боги – оседлаем турбошмеля, здесь разразится воистину вселенский переполох.
Перебравшись на платформе-левитаторе через пропасть, разделяющую «яйцо» и шпиль, мы пристыковались к одним из нижних ворот, предназначенных, как и прочие, для пролета транспортных животных. Мне доводилось бывать в таких сооружениях, поэтому я отлично знал их внутреннее устройство. Это «яйцо» ничем не отличалось от других, ему подобных. Сердцевину его составляли непосредственно вольеры – многоярусные клети, в которых содержался мутапарк базы. Вверху, по правилам, размещались тяжелые на подъем махолеты. При помощи своего большого магического экипажа они стартовали в воздух непосредственно из открывающегося купола «яйца». Остальные мутазвери – паракрылы, стрекоптеры, турбошмели и другие животные, что приписывались к полицейским отрядам, помимо штатных, – покидали вольеры через боковые ворота. Между клетями, где мутазвери проходили полное биомеханическое обслуживание, и воротами пролегали короткие взлетно-посадочные полосы, а перемещение погонщиков и техперсонала между ярусами осуществлялось по многочисленным лестницам. На самом дне «яйца» обычно располагалась диспетчерская и прочие служебные помещения.
В этот час в вольерах присутствовало мало биомехаников и мобильников, охранявших мутапарк от вторжения с воздуха – вероятность этого никогда нельзя было исключать. Однако количество находящегося на ярусах персонала все равно не позволяло нам остаться незамеченными. Едва мы с Гробуром нарисовались в воротах, как на нас устремились взгляды большинства здешних обитателей. И если Торки Бикс еще мог бы с грехом пополам сойти издалека за сотрудника базы, то ящеру рассчитывать на такое везение однозначно не приходилось. Биомеханики бросили свои дела и начали показывать на нас друг другу пальцами, а охранники с грозными криками устремились в нашем направлении, словно рыбешки – к плавающей в воде хлебной корке. Стрелять в нас без явной на то причины законники, естественно, не стали, но криокастеры держали на изготовку.
Пока в вольерах царили последние спокойные мгновения, я постарался окинуть взором видимые снизу ярусы и определить, где именно содержатся турбошмели. То, что они здесь есть, сомнений не вызывало. Перехватчики являлись штатными мутазверьми мобильных отрядов, и в каждое подобное подразделение должно было входить как минимум два таких животных. Выяснить бы только, где конкретно их искать, до того, как желтобрюхий учинит в «яйце» грандиозную бучу.
Дожидаться, когда охранники стянутся к нам с чешущимися на спусковых крючках пальцами, было не резон, и мой персональный ящер-хранитель решил перехватить у противников инициативу.
– Беги по кругу и ищи то, что нужно! Обежишь ярус – забирайся на следующий и дуй тем же маршрутом. Как найдешь турбошмеля – крикнешь, – дал мне Гробур последние указания. – И главное, не останавливайся! Что бы ни случилось – вперед и только вперед! А я тебя прикрою. Готов?
Я совершил шумный мобилизующий выдох, весь подобрался и подтвердил готовность.
– Тогда пошел! – рявкнул ящер, и я со всех ног припустил по указанному маршруту…
Бывало на Рэдисе, когда мне хотелось выть от беспросветно унылой жизни, я ностальгировал по прошлому, наполненному будоражащими кровь приключениями. Да, многие из них были связаны с риском для жизни, и, выбравшись из очередной передряги, я молил покровителя Эрена, чтобы в следующий раз он оградил меня от подобной опасности. Однако, угодив на каторгу, я вдруг осознал, как же мне стало не хватать того калейдоскопа событий, что представляла из себя моя разухабистая жизнь на свободе. И я начал истово просить покровителя об обратном, требуя забыть мои прежние молитвы и вернуть всё на свои места.
Поэтому было бы верхом неблагодарности упрекать сейчас Эрена в том, что жизнь Торки Бикса вернулась в старое русло. И теперь по этому руслу мчался уже не извилистый бурный поток, а свирепая неукротимая лавина. Или я неправильно формулировал свои молитвы, или дух покровителя решил проявить ко мне великую щедрость, но он воздал на мои просьбы в таком объеме, что впору было за голову хвататься. Если раньше я и вляпывался в нечто похожее, то очень и очень редко.
Ящер настоятельно рекомендовал не останавливаться, что я и делал. Благо, сверкать пятками Молниеносный Бикс умел, как никто другой, ибо занимался этим практически всю свою карьеру погонщика. Накажи мне Гробур вдобавок не оглядываться, я и тут подчинился бы беспрекословно – взирать на воцарившийся в «яйце» бедлам было выше моих сил. Но на меня возлагались поиски конкретного мутазверя, и потому приходилось смотреть в оба и ужасаться, вопреки желанию закрыть глаза на творившееся окрест беззаконие.
Вот это была пробежка, доложу я вам! Вокруг, не смолкая, свистели энергетические лучи, раздавались крики, топот и грохот разлетающихся ледяных глыб, когда выстрелы охранников попадали в стены и расставленное повсюду оборудование. Законники с упоением палили по нам из криокастеров, обслуживающий персонал с воплями разбегался кто куда, а мы с Гробуром, сломя голову, кружили по ярусам в эпицентре этого грохочущего урагана. И то, что при заходе на очередной круг я все еще оставался цел и невредим, было лишь заслугой моего хвостатого опекуна.
Из двух вариантов моей защиты он избрал самый рискованный, но в то же время и самый действенный. Благодаря отменной прыгучести желтобрюхий мог здорово срезать себе путь, не бегая по лестницам, а сигая напрямик с яруса на ярус. Это позволяло ящеру оказываться то впереди, то позади, то выше либо, наоборот, ниже меня – в зависимости от того, откуда нам угрожала наибольшая опасность. Когда на моем пути вырастали готовые стрелять на поражение охранники, тут же откуда ни возьмись на них сваливался разъяренный Гробур. А если он видел, что не поспевает, то швырял в противников или подвернувшийся под руку контейнер, или не слишком тяжелое оборудование, а порой и кого-либо из собратьев атакующих меня законников. Короче говоря, трудился в поте своей чешуйчатой морды, оберегая Торки Бикса от превращения в ледяную скульптуру.
Я не обежал и первый ярус, а Гробур успел навести в «яйце» такой шорох, какой здесь наверняка еще не видывали. Не обнаружив искомое – в нижних вольерах обитала лишь мелочь, вроде паракрылов, – я взобрался на следующий уровень уже под аккомпанемент тревожной сирены. Казалось, что она грянула на базе из всех щелей, как воздух из прохудившихся мехов. Следовало прибавить ходу: пока у ящера хватало сноровки противодействовать законникам, но когда они стянутся к вольерам со всей базы, нам долго не протянуть.
На втором ярусе содержались патрульные стрекоптеры – самый распространенный полицейский транспорт в Истинной Империи. Три пары достаточно быстрых стрекоптерских крыльев тоже могли бы нас устроить, но только в том случае, не будь мы катастрофически ограничены во времени. Я без труда добрался бы на таком мутазвере до Рубина за пять-шесть дней, но увы, под наши непомерные запросы подпадал лишь турбошмель, и то подвергнутый кустарной модернизации.
Второй круг по «яйцу» дался мне чуть полегче. Гробур нейтрализовал больше половины охранников, а те, что еще были боеспособны, рассредоточились на верхнем ярусе и шарахали по нам оттуда энергетическими импульсами. Компаньон не переставая швырял по врагам подручными предметами. Это не причиняло одетым в доспехи законникам вреда, но сбивало их атаки, вынуждая прерывать стрельбу и уклоняться от тяжелых импровизированных снарядов. Сам ящер, которого, несмотря на завидное проворство, то и дело задевали касательные выстрелы, освобождался от ледяных оков, просто стряхивая их со своего жаропрочного комбинезона, специально раскаленного Гробуром чуть ли не докрасна.
Еще не взобравшись на третий ярус, я понял, что подниматься на четвертый мне, к счастью, не придется. До трех вольеров, в которых находились перехватчики, было рукой подать. Стоило лишь взбежать по лестнице, и вот они, наши славные турбомалыши, передо мной. Но как раз в межъярусном переходе меня и поджидала досадная неприятность.
