Владимир Пекальчук - Долина смертных теней (СИ)
— Я не пойду туда, — всхлипнула Ольга и сжалась в ожидании выстрела.
— Почему?
— Это же самоубийство! Уж лучше ты меня сразу пристрели, чем они растерзают!
— Но ведь ты как-то попала в мой дом и унесла оттуда еду, верно? — резонно заметил незнакомец.
— Нас было трое и с оружием. Ты собираешься отбиться от них одной винтовкой?
— Мне жаль на них патронов, — голос был спокоен и бесстрастен, — а теперь иди. Волкари не опасны — я научил их обходить меня стороной. Шагай.
Ольга подчинилась, глотая слёзы.
Однако один волкарь им таки встретился, когда спустя несколько часов Ольга и её конвоир уже приближались к дому последнего.
Он выскочил из развалин маленького одноэтажного домика и оказался прямо в десяти метрах перед Ольгой — огромный, чёрный с проседью матёрый волкарь. В холке добрых полтора метра и минимум центнер живой массы. Очень голодной живой массы.
Девушка бросилась назад:
— Стреляй же! — закричала она, затем споткнулась и упала, растянувшись на снегу прямо перед странным сталкером.
— Зачем? — он шагнул вперёд, заслоняя Ольгу, в его руке матово поблёскивал устрашающего вида тесак. В длину сантиметров сорок и в ладонь шириной, клинок скорее напоминал древнеримский гладиус, чем боевой нож.
Рысь привстала на колени. У неё всего один дохлый шанс: когда волкарь набросится на этого придурка, либо вынуть у него из кобуры на бедре пистолет, либо, если повезёт, винтовку. Хотя винтовку вряд ли, она будет придавлена и сталкером, и волкарем. И тогда, может быть, получится прикончить хищника выстрелом в голову, если он будет слишком сильно занят незнакомцем. А тогда уже, с винтовкой, бросить рюкзак и бежать, сломя голову, вперёд. Всего два квартала до спасительного убежища. Если других волкарей нет поблизости — отлично. Если есть — худо дело. О том, что она будет делать, запершись в пустой квартире, без еды, посреди кишащего хищниками города, Ольга пока не думала.
Но ничего не произошло. Волкарь и человек стояли друг напротив друга, словно два ковбоя из старого фильма, выжидая, у кого первого сдадут нервы. Затем случилось невероятное: огромный пёс, рыкнув, повернулся и рысью двинулся прочь.
— Вставай. Я же говорил — стрелять ни к чему.
— Да кто ты такой?? — ошарашено прошептала девушка.
— Люди зовут меня Пустынником, — спокойно ответил незнакомец.
* * *— Ставь вот сюда, — указал Пустынник на место у стены, и Ольга послушно сняла рюкзак. Она стояла в прихожей, всё ещё дрожа от холода и страха, а за заклеенным несколькими слоями плёнки окном сгущались сумерки.
— Можешь идти.
— Куда? — встрепенулась Рысь.
— Обратно в своё жилище, — голос Пустынника оставался таким же спокойным, как и в первый раз.
— Ты шутишь? — испуганно съёжилась Ольга, — за окном ночь и волкари, у меня нет оружия! Ты гнал меня пятнадцать километров с рюкзаком на спине, а теперь собираешься просто скормить волкарям?? Имей же хоть каплю жалости!
— Ты предлагаешь мне уподобиться человеку, пригревшему на груди змею?
— Ну пожалуйста! — взмолилась она, — не выставляй меня за дверь! Даже если я не встречусь с этим зверьём, я всё равно не доберусь домой! На дворе очень холодно, я даже не успела тепло одеться, когда ты погнал меня сюда, я очень устала и замёрзла. Если ты прогонишь меня, я просто не доживу до утра!
Конечно, всё это глас вопиющего в пустыне, подумалось Ольге. Ему нет никакого дела до неё. Пустынник не прикончил её на месте, чтобы кто-то помог нести обратно консервы, а сейчас просто пожалеет патрон и обречёт на медленную и мучительную смерть от холода. Или быструю, но не менее мучительную — от клыков собаки-переростка.
Но Пустынник неожиданно согласился.
— Попытаешься выкинуть хоть какой-нибудь номер — я тебя убью, — спокойно, как всегда, предупредил он.
И вот теперь Рысь сидела у самодельного камина с шерстяным одеялом на плечах, держа на коленях тёплую тарелку с картошкой и тушёнкой, и размышляла о том, как непредсказуемы и круты бывают повороты судьбы и какие иногда встречаются странные люди. Есть ей не хотелось — это была та самая тушёнка, за которую поплатились жизнями два человека, которым Ольга доверяла. Которые, возможно, умерли бы за неё. Но увы — их смерть оказалась донельзя глупой и бессмысленной, за консервы, взятые у того, у кого брать не стоило.
Конечно, знай Рысь, что обнаруженное убежище принадлежит не кому иному, как пресловутому, почти мифическому сталкеру, о котором ходит множество баек одна другой невероятнее — она бы и на километр не приблизилась к его дому. И теперь винила во всём себя: Стас и Вадим недоумки, с них спросу никакого, но она-то должна была сложить дважды два! Кто может жить в одиночку в полном всякого зверья городе, да ещё и рисковать, слоняясь по улицам поздно вечером и с раненной ногой, если не Пустынник?! Человек, никогда не задерживающийся среди людей дольше, чем нужно, чтобы продать очередные трофеи и получить новый заказ, человек, для которого холодный, враждебный мир — родной дом?!
И этот живой миф сидел сейчас рядом с нею и ел варёную картошку так спокойно, как будто не он совсем недавно пристрелил Вадика и Стаса, не оставив им ни малейшего шанса.
Ольга тяжело вздохнула и поставила тарелку на стол:
— Я не голодна больше, доем завтра.
— Мне жаль, что так вышло с твоими друзьями, — неожиданно сказал Пустынник, верно истолковав вздох девушки, — но это было их решение. Им не следовало хвататься за оружие.
— А у них был выбор? Они думали, что ты собираешься меня убить. Откуда им было знать??
— Я не стреляю в безоружных, — коротко ответил он.
— Даже в тех, которые тебя ограбили? — невесело усмехнулась Ольга.
— Угу. Ты должна была заметить, что я неподвижно стоял и ничего не делал, пока они не хватались за стволы.
— Ты странный, Пустынник. Тебе уже говорили об этом?
— Это так заметно?
— Вполне. Слушай… А как тебя зовут-то?
— Пустынник.
Ольга на миг запнулась. Дело даже не в том, что этот человек считает прозвище своим именем. Любой другой, когда у него дважды спрашивают, как его зовут, не повторит своё имя ровно и бесстрастно. Люди не любят повторять два раза что бы то ни было, даже своё имя, особенно — тем, кто и так его знает.
— Это же прозвище, разве нет? — мягко сказала она, — а я хотела узнать твоё имя. Меня зовут Ольга. Ну или Оля — для друзей.
Пустынник пожал плечами:
— А меня назвали Пустынником. Что такого?
— Родители так назвали? — недоверчиво спросила Ольга.
— Нет, люди. Я не помню своих родителей.
— И имени, которое они тебе дали, тоже не помнишь?
— Нет.
— А сколько тебе лет? — пустила ещё один пробный шар девушка.
— Не знаю.
Пустынник доел и поднялся со стула, чтобы унести тарелку на кухню, и заодно снял с очага котелок. Через минуту из кухни донёсся запах чая, и Рысь подумала, что три дня назад, грабя его дом, она не находила никакого чая.
Пустынник вернулся, неся две кружки, и протянул одну девушке. По правде говоря, на такую щедрость Ольга и не рассчитывала, но истинное удивление она испытала, когда сделала первый глоток. Чай оказался с мёдом.
Она недоверчиво покосилась на сталкера, но тот спокойно пил чёрный душистый напиток, даже не глядя на девушку.
Подобное поведение совершенно противоестественно. Так поступает приличный человек по отношению либо к объекту ухаживания, либо к женщине, с которой у него что-то уже есть. Пустынник же делился дорогими и дефицитными чаем и мёдом с девушкой, совершенно ему безразличной, которую он ещё час назад собирался выгнать навстречу стуже и голодным хищникам. С той, которая обворовала его несколькими днями ранее.
— Извини за нескромный вопрос, а где ты взял чай и мёд? Когда я… ну, когда я была тут в прошлый раз, то не находила ни того ни другого.
— Как раз в тот момент я ходил на встречу с людьми, которые привезли мне их.
Ольга умолкла, прихлёбывая горячий чай. Было нечто неестественное во всём облике Пустынника, в его словах, жестах, поступках. Фальшь. И этого тоже умом понять нельзя.
Зачем играть роль и лукавить, общаясь, фактически, с пленницей? Если этот странный человек не желал говорить правду в ответ на расспросы — можно было бы просто потребовать заткнуться. Но он продолжал играть — неестественно, неуклюже, неправдоподобно — перед зрителем, который уже раскусил эту игру.
Мысли Ольги метались, накручивая километры по сплетениям нервных клеток коры головного мозга: она отчаянно пыталась разгадать эту загадку. От успешного решения зависит очень многое — в этом нет никаких сомнений. Рысь уже не опасалась за свою жизнь, так как поняла: нелогичные и сентиментальные поступки Пустынника на самом деле имеют глубоко скрытый мотив. Найти воров и при этом не собираться расправиться с ними? В это нельзя поверить. Заполучить пленницу, и не воспользоваться ситуацией? Необъяснимо. Вариант джентльменского поведения Ольга даже не рассматривала: ведь Пустынник всерьёз собирался её выставить на улицу, на верную смерть. Скрепя сердце разрешить потенциально враждебному человеку переночевать в своём убежище — не тупость ли? А потом ещё и за здорово живешь угостить редчайшими деликатесами. Расточительность? Хотя уж что-что, а быть расточительным он вполне может себе позволить: человеку, зашибающему неисчислимые тысячи патронов одиночными рейдами почти что в самый ад, позволительно и пофорсить. Но это всё слишком хлипкие причины. Истинный мотив такого поведения скрывался где-то в глубине души этого сталкера.
