Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)
— Голоден? — раздавшийся за спиной вопрос заставил его вздрогнуть. Четвертая проехала к одному из холодильников и, выудив оттуда что-то малоразличимое, отдала кухонному дроиду и задала программу ужина. — Смотритель тебя потерял. Зачем ты ушел без рации?
— Да я не думал надолго уходить. Только проветриться. Что-то случилось? — мальчик беззаботно пожал плечами, но отложил сухари. Наступившее молчание, во время которого Эмма просто стояла и смотрела на него, выталкивало съеденное наружу. — Что случилось, Четвертая?
— Ничего. Просто Смотритель тебя потерял.
— Тогда я вернусь, — пробормотал мальчик. Он кожей ощутил, что Эмма — Четвертая без модуля! — ужасно зла. Или сильно расстроена. Он стиснул мешочек с сухарями, чтобы если что разбавить сводящую с ума тишину наедине с киборгом звонким хрустом. Но его возле двери остановило холодное прикосновение Эммы и ее беспристрастный голос:
— Лучше вот это возьми, — она забрала сухари и сунула тарелку с печеньем. — Это ему понравится больше.
И Оз кивнул, помчавшись к Смотрителю. Убегая на этот раз от пугающей Четвертой.
Старика он увидел еще до того, как свернул в коридор, ведущий к Комнате. Киборг стоял сгорбившись и, глядя на свои руки, курил. Оз впервые видел трубку, про которую рассказывали Эммы, в процессе ее использования и невольно залюбовался.
В коридоре приятно пахло табаком. Вдохнув полной грудью, Оз вдруг закашлялся и выронил тарелку. Печенье рассыпалось по полу.
— И где это тебя носило, позволь спросить? — ворчливо поинтересовался Смотритель и, присев, подобрал одно печенье. Подул со всех сторон и отправил в рот. Мальчик, густо покраснев, опустил голову и сдавленно бросил:
— Гулял.
— Трус ты, парень, — усмехнулся старик и, пока Оз не начал возмущаться, поманил его к себе, прикусив трубку на другую сторону. — Смотри.
Оз заглянул через плечо киборга и увидел, что в руках тот все время держал рамку с фотографией. Оз привык, что все его фото, дурацкие и не очень, хранятся в памяти его сенсорной панели, и для него стало очередной неожиданностью, что карточки в рамках еще есть. По крайней мере, в Городе. Хотя он быстро списал это на возраст Смотрителя — может быть, в его время такие были даже популярны.
На фотографии был изображен Смотритель и кто-то из Эмм — по застывшему лицу и непривычному положению Оз даже не смог определить, какой это дроид из пяти. Как назло, номера на плече не было видно — Эмма стояла вполоборота. Они со Смотрителем были в лаборатории и застыли в торжественной позе по обе стороны от капсулы, в которой было видно что-то наподобие мешка.
— Это, — осторожно ткнул Смотритель на пятно в мешке, — ты. Я тогда, не помню, почему решил вдруг сделать фотографию на память именно рядом с этой капсулой, но буквально через несколько дней после снимка Пятая объявила, что эмбрион прошел критическую точку. Видишь, как все интересно вышло! Ты выжил. И фотография осталась… — голос старика звучал чуть приглушенно, а слова — неразборчиво. Из-за трубки, зажатой в зубах. Оз уже не обращал внимания на запах — он почти не дышал.
Ему хотелось уйти от подавшегося в воспоминания Смотрителя, но почему-то он остался. Что-то заставило его остаться и поддержать разговор.
— Вы здесь совсем такой же, как сейчас. Ни капли не изменились.
— Да я не об этом… — махнул рукой киборг. — Мне как-то говорила то ли Третья, то ли Первая, что ты спрашивал у них, почему тебя назвали Озом. Хочешь узнать?
— Хочу. Я правда спрашивал. И у Третьей, и у Первой. У всех. Но они не ответили. Я решил, что из-за книжки.
— Чего? — Смотритель будто вынырнул из своих мыслей и покосился на него. — Какой книжки? — голос прозвучал растерянно.
— «Удивительный волшебник из страны Оз»[2], — устало проговорил мальчик, вспоминая полное название. — Я как-то читал ее. Хорошая сказка, — Оз пожал плечами и уставился на Смотрителя, ожидая его реакции. Он вспомнил свой вопрос, те диалоги с дроидами, и им снова завладело любопытство. — Меня назвали в честь страны и ее волшебника?
Смотритель рассмеялся, опуская фотографию и убирая трубку. Хрипло, по-старчески, снисходительно. А потом, запрокинув голову, облокотился о стену и тяжело по ней сполз.
— Скажи мне такое Эмма — отправил бы на диагностику! — старик вытянул ноги и, подобрав с пола еще печенье, неторопливо его съел. На этот раз даже не обдув. Оз, не выдержав, опустился на корточки и принялся собирать все обратно в чудом не разбившуюся тарелку. Старик долго и внимательно на него смотрел. Киборгу казалось, что, наверное, все совсем-совсем не случайно. И та фотография, и именно та капсула, и именно книжка, которая казалась ему ужасно глупой, — все.
Может быть, лже-волшебник Оз, улетев, найдет свой не волшебный дом и тех, кто на него похож?.. Пусть даже его город вовсе не Изумрудный, как в сказке, а Сиреневый.
— Ты выбрал это имя сам, — вдруг сказал Смотритель. Оз дернулся и чуть было опять не рассыпал печенье, но удержал тарелку. Старик дождался, пока мальчик подойдет и сядет рядом, отдал ему фотографию и только тогда продолжил: — Ты хоть раз задумывался, что капсулы пронумерованы?
— Чего?..
— А того. Какая по счету твоя капсула? — Смотритель усмехнулся. Оз, что-то припомнив, побледнел. А потом уткнулся носом в фото, что-то разглядывая.
— Третья! — с каким-то разочарованием выдохнул он и прикрыл рот рукой. Тут же, под смешок Смотрителя, вдруг вспомнил ворчание Эммы-03 в далеком-далеком детстве: «Третий, Третья… Ты четче говори, я не понимаю, кого из нас ты зовешь!»
— Ты еще считать не умел, а буквы уже знал. Некоторые. Латиницу и кириллицу благополучно путал и любил мешать. Тебе было… Года четыре, что ли. Мы с тобой тогда пришли в лабораторию, потому что ты пристал ко мне, а Третья куда-то запропастилась. И пока ты там бегал, номер капсулы прочитал как Оз, а не 03. Мы подумали, что, может быть, стоит тебя так называть, чтобы Эмма не дергалась, когда я к тебе обращаюсь Третьим. Вот и все.
— Вы сейчас очень жестоко разрушили мои фантазии. Я-то думал, вы специально мне имя выбирали, а вы… — Оз, казалось, даже обиделся. Смотритель потрепал его по макушке, подбадривая, и мальчик, вздохнув, улыбнулся. — Ну и ладно. Зато я сам себе имя выбрал. Оказывается.
— И то верно. Пойдем, скоро Эмма должна принести ужин. Я, правда, уже наелся… Только не говори ей, что я ел печенье с пола, ладно? А то как-то не хочется, будучи таким стариком, получать, как в детстве, — Смотритель заговорщически подмигнул Озу, и тот кивнул, покраснев.
Торопливо следуя за почти бегущим Смотрителем, Оз подумал, что старик не так ужасен, серьезен и страшен, как он думал. Ему так же свойственно делать какие-то глупости, вести себя как болван. Наверное, подумал Оз, именно поэтому Эмм-нянек три. Одна для него, одна для киборга и одна на подхвате. Ведь они оба, оказывается, довольно непослушные дети.
Интермедия. Похищенные (не)люди
Нина не понимала, куда ее тащат, кричала, спрашивала, но никто не отвечал. Запястье болело, ноги подкашивались, но девочке не позволяли ни секунды отдыха, и она подчинялась, боясь упасть и скрестись по дороге волоком. Рядом пыхтел Куд. Они бежали сначала по песку, загребая полные сандалии мелких камней, потом их вывели на асфальт. Дети задыхались. Кто-то, кто уводил их прочь из домика, и не думал останавливаться. Мужчина выругался сквозь зубы и подхватил Куда и Нину на руки, продолжив бегство.
Взрослые весь день были какими-то странными, будто ждали чего-то нехорошего. Ивэй отвечала на вопросы Нины невпопад, кормила ее кашей, промахиваясь мимо рта так, что в итоге девочка начала есть самостоятельно и опрокинула тарелку. Ивэй даже не ругалась, как обычно. Молча убрала все и, сунув в руки Нины булку, куда-то ушла. Джонатан не отставал от жены ни на шаг.
Куд, оставленный без присмотра, в итоге ел ногами, хотя взрослые запретили ему так делать. Нина, слушая звуки скребущей по стеклу ложки, пыталась представить, как мальчик сжимает край тарелки большим и указательным пальцами одной ноги, как наклоняется, сгибаясь чуть ли не в узел, и подносит ко рту ложку. Он сам не любил так есть — после такого обеда у Куда жутко болел живот. Но тогда не было выхода.
— Как ты это делаешь? — не выдержав, спросила Нина, и Куд, задумавшись, вздохнул. Он долго пытался подобрать слова, но в итоге попросил девочку положить руку ему на плечо. И просто показал ей. Нина, затаив дыхание, наблюдала весь процесс глазами мальчика и тихо повизгивала от удивления и восторга. Ей хотелось повторить, но что-то внутри подсказывало, что это невозможно. И девочка даже не смогла удержать ногой ложку. Куд обозвал ее дурой и велел прекратить. Он не любил, когда она повторяла за ним.
— У тебя есть руки, вот и ешь ими! — возмутился мальчик и обиделся, пообещав больше никогда не показывать Нине такого. Девочка обиделась в ответ и замолчала. А потом и вовсе ушла, оставив мальчика одного.
