Игорь Николаев - Там, где горит земля
— Недостойны, — повторил вождь, сделав несколько шагов параллельно матовой глади окна, словно обходя Томаса. – Но особые обстоятельства требуют особых мер… и пересмотра некоторых стандартов.
— Вы причинили нашему миру и великому делу огромный, катастрофический ущерб, — Координатор вновь развернулся к ягеру, по–прежнему не размыкая сложенных на груди рук, словно ставя невидимую преграду между собой и опальным военным. – И повинны самой жестокой каре. Тем не менее, вы слишком ценный специалист и расовый образец, чтобы просто утилизировать. Не сейчас.
Длинные руки вождя расправились, словно клешни богомола, и так же стремительно. Одну Вождь заложил за спину, а вторую устремил в грудь Фрикке, вытянув два пальца, словно стилет.
— Давно ли вы получали сводки с фронта? – вопросил он.
— Не получал с момента моего… моей изоляции, — растерянно проговорил нобиль.
— Понимаю, — Координатор заложил за спину обе руки и продолжил. – Мы добились немалых успехов, однако, к сожалению, пережили и некоторые неудачи. Нам так и не удалось выбить из войны Америку и её «Эшелон», который доставляет все больше проблем. Линия фронта продвинулась ещё дальше на восток, но до разгрома России ещё далеко. И нам пришлось отменить десанты, нацеленные на Ригу и Архангельск – не хватает свободных сил.
Томас затаил дыхание, вслушиваясь в скупые слова вождя Нации. Идея с «северным» десантом давно носилась в воздухе, в свое время Томас надеялся, что ему доверят её практическую реализацию – для таких операций ягеры с их опытом и привычкой к самостоятельным кампаниям подошли бы лучше всего. Однако, не сложилось. Теперь, выходит, что операция отложена.
— Это неприятно, но не смертельно, — говорил меж тем Координатор. – Точнее, было бы не смертельно. Но природа вновь подложила нам свинью.
Он вздохнул, словно показывая, сколь велик оказался природный урон, который заставил даже прибегнуть к непристойной речи низов общества.
— Изначально мы рассчитывали самое меньшее – на десять лет. Этого хватило бы для эвакуации примерно девяноста процентов чистокровного населения и большей части промышленного потенциала.
Координатор подошел к Томасу почти вплотную и замер, буравя ягера острым взглядом.
— Но у нас больше нет этого десятилетия, — тихо сказал он.
— Нет?.. – вскинулся Фрикке. – Но как же расчеты?..
— Ошибочны, — сказал, как отрубил вождь. – Из‑за зимы в Южной Америке вымерзают тамошние джунгли. Гибнет сибирская тайга. Но, что хуже всего, началось массовое вымирание биологической массы Мирового океана. Планктона в первую очередь.
С полминуты Томас честно старался совместить джунгли Южной Америки, тайгу и планктон, но так и не понял, в чем связь.
Координатор покровительственно усмехнулся.
— Это три основных источника кислорода на планете. Первоначальный расчет учитывал лишь климатические аномалии, запасы продовольствия, возможный ущерб промышленности и транспортной сети. Теперь приходится принимать во внимание, что ещё до исчерпания прочности цивилизации, мы все просто задохнёмся.
— Любопытно, — неожиданно спокойно произнес Томас и деловито уточнил. – Сколько?
— Пять–шесть лет. Самое большее, — столь же коротко ответил Координатор.
Казалось, они неожиданно поменялись местами. Уяснив масштабы грядущей катастрофы, поняв, что опала, так или иначе, закончилась, Томас неуловимо изменился, как будто оборотень, вынужденный вести себя как кролик, вновь накинул серую шкуру.
— Сколько мы успеем эвакуировать? – Фрикке как бы случайно вставил «мы», проверяя справедливость соображений о своем скором будущем.
— Не более пятидесяти процентов, и это не все, а исключительно первая категория евгенической чистоты.
— Неужели так и не нашли метод устранить последствия саботажа Айнштайна?
— Нет, — брезгливо поджал губы вождь. – Эти высоколобые дегенераты расписались в своем бессилии и предложили начать основание сети автономных убежищ, в надежде, что после окончания процесса разрядки можно будет колонизировать планету заново, как Эдемский сад, очищенный от всего нечистого. Идиоты, неспособные понять, что купола–убежища ненадолго переживут гибель индустриальной базы, их поддерживающей.
— Быть может, ученых спрашивали недостаточно тщательно?
— Оставьте это, Томас, — посоветовал Координатор. – Эксперименты в научно–технической сфере для вас закончены. Ваши истинные таланты лежат в совершенно иной сфере, и Евгеника использует их по назначению.
Если услышанное и было неприятно для Фрикке, на его лице это никак не отразилось.
— Что я должен делать? – кратко и четко вопросил он.
— Исполнить свой воинский долг, — без промедления ответил Координатор.
— У меня есть некоторые соображения относительно большой высадки в Салониках, с её помощью можно обрушить весь южный фланг империи….
— Нет, — одним коротким словом вождь оборвал нить рассуждений ягера. И, немного подумав, снизошел до более развернутого пояснения. — Раньше мы могли позволить себе сложную стратегическую игру на нескольких направлениях. Даже если бы многоходовое маневрирование не достигло всех поставленных целей, так или иначе мы остались бы в выигрыше. Хотя бы за счет полного тактического превосходства на поле боя. Сейчас это роскошь, которая нам совершенно не по карману. Нет времени.
Лидер Нации оборвал пояснение и вновь задумался. Каким‑то шестым чувством Томас понял, это ещё не конец и замер в терпеливом ожидании. От долгого стояния в напряжённо–вытянутой позе заболела спина, сильно ломило поясницу. Но он стоически терпел, обратившись в слух, готовый принять тайное знание и похоронить его в себе. Как бездонный, полный водоворотов омут навечно скрывает брошенный камень.
Координатор дёрнул щекой, он как будто балансировал между желанием как следует мотивировать исполнителя и соображениями общей конспирации. В конце концов первое победило.
— Мы в отчаянном положении, — вождь возобновил монолог, медленно, со скупой тщательностью отмеряя слова. – Два года непрерывных побед – это было бы прекрасно, ограничься мероприятие военной экспедицией. Но теперь наш мир гибнет, и есть только одна возможность спасти себя и Евгенику – эвакуация. Мы многого добились, но эта задача сродни перевозке в одной лодке овцы, волка и пастуха. Необходимо одновременно выжимать все мыслимые возможности из нашей индустрии, держать под контролем общество до самого конца Исхода, вести масштабные военные действия для захвата жизненного пространства, восстанавливать промышленность аборигенов, и так далее. Каждая задача в отдельности вполне решаема. Все вместе – они съедают и распыляют ресурсы, не позволяя достичь решающего успеха ни в чем конкретном. Самое опасное – нехватка продовольствия. Наша продовольственная база практически уничтожена, запасы провианта очень ограничены, а использование новых земель не даёт быстрого эффекта – сельское хозяйство нельзя восстанавливать так же быстро, как заводы. Необходимо кормить население, армию, полицейские силы и даже сервов, которые поднимают из праха заводы Франции и… — вождь снова дёрнул щекой, ощутив на языке неприятный привкус отвратительных слов. – Бывшего Пангерманского Союза. Грядёт большой голод.
— Можно купить у аборигенов, — осторожно вставил Томас, дождавшись, когда Координатор сделает паузу.
— Да. Был такой план, мы вели переговоры через Испанию и Италию с азиатами. Но Конфедерация и Империя пообещали выпустить кишки тому, кто отправит нам хоть один конвой с провиантом. К сожалению, пока нет возможности показать жёлтым обезьянам, что мы – гораздо страшнее. Что же, тем тяжелее будет наш гнев. Но сегодняшние проблемы завтрашнее возмездие не решит. Время игр с векселями на победу прошло, пора расплачиваться наличными, и немедленно.
Координатор бросил взгляд в окно, где серая круговерть урагана, казалось, поглотила весь мир. От напора урагана даже прочнейшее стекло чуть вибрировало, если максимально напрячь слух, то можно было услышать легчайшее дребезжание, словно гладкая пластина жалобно плакалась хозяину на беспросветную жизнь вечного защитника.
— Эта война должна быть закончена, быстро, — сказал он, затем. — Очень быстро. Вести боевые действия на добивание и развитие экспансии можно будет годами и десятилетиями, но это — после. Обозначить и утвердить нашу победу необходимо сейчас, в одной решающей операции.
Координатор быстрым шагом прошел за стол и сел в высокое кресло, обтянутое тончайшей кожей бежевого оттенка. Молча указал Томасу на небольшой, изящный стул, стоявший сбоку от стола. Ягер сел, чувствуя, как слегка подрагивают жилы над коленями, сзади. Слишком долго он стоял во фрунт, слишком серьезные и ответственные вещи услышал за несколько кратких минут.
Лидер лёгким движением подвинул к нему широкий альбом, стандартный штабной блок карт высокой детализации на замысел операции, задействованные силы и общее снабжение. Томас, который уже не один месяц узнавал о ситуации на фронте только по телевизионным сообщениям, жадно впился глазами в знакомые контуры.
