Василий Горъ - Понять пророка
– Повернись ко мне! Ну повернись же! – пожирая глазами ее длинные ноги, восхитительную попку и край полной груди, сводящей его с ума, прошептал Голон и сглотнул комок в горле. – Кстати, Тро, а что за дурацкая татуировка у нее на теле?
– Варвары, Ваше Высочество! – пожал плечами слуга. – Зачем было портить такое роскошное тело?
– Не говори… – согласился с Кучерявым принц. – Ладно еще плечо разукрасили… Но грудь? Уроды…
– Он плывет, мой господин! Начинаем! – Взволнованный шепот Тро заставил Голона оторвать затуманенный взгляд от красотки, наконец повернувшейся к морю лицом, и бросить взгляд на своих «рыбаков», тронувших лодки с места…
…Удар веслом по голове пловца почему-то пришелся по воде: унг, еще мгновение назад спокойно плывущий мимо лодки, вдруг пропал с поверхности, и принц, сжавший кулаки от предвкушения захватывающего зрелища, зарычал от злости. «Рыбаки» с первой лодки не мешкали: попрыгав в воду, они тут же нырнули вдогонку за не желающим умирать дикарем… Несколько сильных всплесков от ног уходящих на глубину «рыбаков», и поверхность моря на некоторое время успокоилась… Потом довольно далеко от лодки вынырнул один из воинов, набрал воздух в легкие и снова пропал…
– Что-то они долго возятся! – проворчал Тро, судорожно тиская рукоять весла.
– Да нет! – ухмыльнулся принц. – Они у тебя здорово ныряют! Столько времени под водой я лично бы не продержался…
Дикий крик, раздавшийся со стороны второй лодки, пассажиры которой, свесившись с борта, пытались вглядываться в глубину, мигом смахнул с Голона благодушное настроение – там происходило что-то такое, что не вписывалось в его планы…
– Дьявол! – выдохнул сидящий за спиной принца Тро, и в то же мгновение гибкое тело, взметнувшееся над второй лодкой мгновение назад, снова исчезло под водой.
– Он убил их всех! – дрожащим голосом произнес Кучерявый. – Раньше чем они успели взяться за оружие…
– Как он запрыгнул в лодку? Это невозможно! – Ошарашенный принц пытался восстановить в памяти безумный прыжок унга из воды и отказывался что-либо понимать. – Такое ощущение, что там, под водой, отмель! Или он от чего-то оттолкнулся…
– Одного он убил еще из-под воды… Но трое-то оставшихся не дети! Пусть он раскачал лодку, пусть двигается, как дьявол, но не успеть среагировать на атаку вообще? Не понимаю…
– А вот и остальные… – мотнув в сторону всплывших неподалеку от первой лодки тел, вокруг которых расплывались кровавые круги, буркнул принц и грязно выругался. – Мы его недооценили… Ладно, шустряк… Посмотрим, как ты поймаешь стрелу… Поплыли отсюда, Тро!
– Может, немного постоим тут? – испуганно глядя на принца, осмелился возразить Кучерявый. – А то они подумают, что мы – вместе…
Принц на мгновение задумался, потом представил этого безумного унга в своей лодке и вздрогнул от страха: умирать от руки какого-то дикаря ему совершенно не хотелось.
– Пожалуй, ты прав… Что расселся? Лови эту дурацкую рыбу! Мы тут уже два часа, а ты поймал только четыре вшивые рыбешки… Не похоже на опытных рыбаков…
– Как скажете, Ваше Высочество! – засуетился Тро, пытаясь углядеть поплавок, забившийся под борт лодки.
– Перевернешь лодку – убью… – прошипел принц, вцепившись обеими руками в борт и отклоняясь в противоположную слуге сторону. – Урод криворукий… У меня клюет!
Глава 12
Беата
Выбравшись на берег, я подмигнула все еще сонному, несмотря на заплыв, брату, потом повернулась к морю лицом. Свежий ветерок приятно холодил мокрую кожу, и, прежде чем она высохла, я даже успела слегка озябнуть. Впрочем, судя по безоблачному небу, день ожидался жарким, и утренняя прохлада была весьма приятна после вчерашней одуряющей жары.
Момент, когда весло обрушилось на голову Вовки, я увидела, уже прыгая в воду – тело среагировало на начало движения само, без участия занятого созерцанием потрясающей картины мозга. Переходя в состояние движения, я ругалась, как портовый грузчик, что так и не удосужилась научиться нормально плавать: до лодки, с которой атаковали Глаза, было довольно далеко… Холодное бешенство, охватившее меня через минуту, не мешало соображать – высунув голову из воды, я заорала загорающему с закрытыми глазами брату:
– Ольгерд! Вовку убивают!
Судорожно вспоминая объяснения Щепкина о том, как надо плавать каким-то там кролем, я опустила голову в воду и заработала руками и ногами, стараясь тянуться как можно дальше вперед, чтобы «гребок получался длиннее»… Терпения хватило гребков на сорок – на мгновение остановившись, я посильнее толкнулась ногами, чтобы по возможности повыше приподнять голову над водой…
Вовки видно не было. Как и тех, кто сидел в лодке, – среди волн виднелись еще две посудины, одна из которых, судя по всему, принадлежала той же команде, которая его атаковала… Чуть не плача от бессилия, я снова рванулась вперед, понимая, что плаваю немногим лучше деревянной колоды и вряд ли смогу что-либо противопоставить сидящим в лодке убийцам…
Дикий вопль, раздавшийся впереди, снова заставил меня остановиться: выскочив из воды по грудь, я с радостью увидела силуэт Глаза, возникший в утлом суденышке, приплывшем к месту схватки, и выражение «боевой пловец», слышанное от Ольгерда и Семы, стало обретать краски… В основном красного, цвета крови, оттенка… Пары секунд, которые мой мужчина провел в лодке врага, ему вполне хватило: раскачав лодку так, что пассажиров начало кидать от борта к борту, он молнией пронесся между ними и снова пропал в воде… Можно было не торопиться…
– Что за хрень? – вынырнув неподалеку от меня и успокаивающе помахав рукой плывущему к нам Ольгерду, проворчал Глаз и, слегка поморщившись, поцеловал меня в щеку. – Вроде бы нас тут никто не знает… Смысл меня убивать?
– Ты ранен? – стараясь разглядеть в воде его тело, испуганно спросила я, пропустив его вопрос мимо ушей.
– Да нет вроде… Ухо только опухло… Веслом задели все-таки… – на всякий случай ощупав себя, ответил он. – Что им надо-то было?
– Ну ты силен, бродяга! – откашливаясь от попавшей в горло воды, прохрипел добравшийся до нас брат. – Восемь трупов за несколько минут…
– Да блин, они лохи! Плавать не умеют и ныряют, как блин от штанги… Я вот языка взять не сообразил! – понуро буркнул Глаз. – Те, кто прыгнул в воду, как-то не вынырнули, а в лодке я торопился.
– Нож кого позаимствовал-то? – хмыкнул Ольгерд, мотнув головой в сторону лезвия, зажатого в правой руке друга.
– А хрен его знает! Кто-то им меня пырнуть пытался… Под водой… Им бы к моим инструкторам – живо бы тупить отучились…
– Да в общем, уже поздняк метаться! – хмыкнул Ольгерд и на всякий случай посмотрел по сторонам.
Я тоже повертела головой, но видимой опасности не обнаружила и сразу же успокоилась…
– Ладно, пора завтракать, и на Арену – до начала боев осталось часа четыре… Разомнемся и подумаем, кому это выгодно… – решил Глаз и лениво поплыл впереди, смешно фыркая при каждом выдохе в воду…
Во время разминки ничего путного о причинах нападения нам в голову не пришло, а потом нас пригласили на Арену, и мы выкинули покушение из головы, настраиваясь на предстоящие бои…
После относительной прохлады, царящей в тренировочных помещениях Арены, первый же шаг наружу показался нам шагом в преисподнюю: поднявшееся над головой солнце палило так, что хотелось утопиться. Полотняный навес, натянутый над нашей трибуной, не давал разгуляться и без того слабому ветерку, поэтому попытка спрятаться от солнца быстро показалась нам не самым лучшим решением – под ним было жутко душно и не хватало воздуха, чтобы дышать полной грудью…
Наши соседи на скамье участников озабоченно перематывали рукояти оружия полосками шкур, чтобы не скользили вспотевшие ладони, и обливались холодной водой. Я размяла суставы, лениво поглядывая на постепенно заполняющиеся трибуны и понемногу настраиваясь на предстоящий бой…
Вскоре начались первые поединки, и все мое внимание сконцентрировалось на том, что творилось на песке. Хороших бойцов было довольно много. А вот сыгранных пар – не особенно. Впрочем, иногда у меня возникало ощущение, что некоторые бойцы, чувствуя свое преимущество перед противником, специально старались показать себя хуже, чем они были, чтобы не раскрывать всех своих способностей перед потенциальными противниками, сидящими на трибуне участников…
Наш черед пришел почти перед самым обедом. Лениво растягивая связки, я рассматривала противников и постепенно приходила к выводу, что бой ожидается легким: один из воинов, перевязав буйную рыжую шевелюру черной лентой, разминал кисти, вращая свой двуручный меч, и обреченно посматривал на серьезно раненного товарища. И хотя внешне это было почти незаметно, но, стоило раненому, крутанув снятый с пояса молот для пробы правой рукой, перехватить оружие левой, нам с Ольгердом все стало понятно.
