Игорь Негатин - Лишнее золото. Наедине с мечтой
— Да. Я часто жалею, что так получилось.
— Странно. Люди говорят, что вы были идеальной парой и общались ещё со школы.
— Люди многое говорят и, как правило, ошибаются. Или видят лишь внешнюю сторону жизни. Ту, которая старательно выставляется напоказ, чтобы создать определённый образ. Например: образ успешной и дружной семьи.
— Необходимый для карьеры? — усмехнулся я.
— И для карьеры тоже.
— Какая прелесть. Сначала люди пытаются испортить себе жизнь, а потом будут искать любые способы, чтобы создать её заново. Всё хорошо в разумных пределах. И карьера тоже хороша. Пока она не ломает вашу душу, разумеется.
— А вы никогда не шли против своей совести ради карьерного роста?
— Может вы и будете удивлены, мадам, но нет. Не припомню я такого.
— И чего вы добились в жизни?
— Покоя. И ощущения, что никогда не врал самому себе. Поверьте, это того стоит.
— У вас интересный амулет на шее, — Маргарет неожиданно сменила тему.
— Чем именно?
— Это ведь молот Тора, не правда ли?
— Да, вы совершенно правы.
— Немного странный талисман для… — она запнулась.
— Для мусульманина? Это подарок. На память.
— Его подарила женщина?
— Да.
— И почему вы с ней расстались?
— Мы были людьми из разного круга, мадам! Немаловажный фактор для общения.
— Глупости…
— Увольте меня от разных демократических заявлений, — улыбнулся я. — Мы с вами не на посольском приёме, где все мило улыбаются и говорят комплименты.
— Хорошо, будь по-вашему, Карим Шайя, — она поднялась и аккуратно поставила кружку на журнальный столик. — Спасибо за чай. Пожалуй, пойду к себе.
— Спокойной ночи.
Я проводил взглядом эту женщину и несколько минут молча смотрел в стену. Не люблю когда пытаются копаться в моём прошлом. Терпеть не могу.
Пока мы разговаривали совсем стемнело. Изредка, за окнами мелькал свет проезжающих машин. Можно даже не подниматься с дивана, чтобы определить кто и куда едет. За эти дни я хорошо изучил привычки соседей. Слышите дизельный движок? Вот он — приближается. Сейчас водитель повернёт направо и спустя несколько секунд надавит на клаксон, давая понять домашним, что их папа вернулся с работы.
Посмотрел на часы. Скоро пересменка. Неподалёку от нас, на пляже, расположен один из постов, прикрывающих Порто-Франко с юга. Как ни крути, но это почти окраина города. По ночам иногда слышны выстрелы. Это патрули отгоняют живность, которая забредает в эти места, привлечённая разнообразными запахами.
Я зажёг лампу и вернулся к бумагам. Лениво пролистал несколько страниц и опять попал на показания этого бродяги. Того самого водителя, который потерялся по дороге в Веймар. Как там говорят русские? Zaplutal v treh sosnah? Точнее не скажешь. Перевернул страницу и посмотрел на схему, нарисованную со слов этого «путешественника». Чертёж нарисован тёмно-синими чернилами. Кстати, известная мода среди местной бюрократии — обожают перьевые ручки. Даже читать неинтересно. Еще несколько страниц, заполненных глупыми вопросами и не менее глупыми ответами. Вот и окончание протокола. Время, дата, подпись свидетеля… Погодите. Вот дьявол! Бродягу-водителя звали Чарли Петерсен…
12
17 год по летоисчислению Нового мира.
Порто-Франко
— Вам надо уходить, — сказал Шарль, выкладывая продукты на кухонный стол. — И чем скорее, тем лучше.
— Что случилось? — спросил я и вытащил из пакета морковку.
— Поверь, ничего хорошего…
— Давай, отец-кормилец, рассказывай.
Пока я хрустел витаминами, Вернер пересказывал сплетни Порто-Франко. И чем дольше слушал, тем больше хотелось разнести этот город к дьяволу. Бомбу какую-нибудь сбросить или ещё что-нибудь. Главное, чтобы погромче бабахнуло и люди перестали верить разным придуркам.
— Конечно, многие откровенно посмеиваются и не верят сплетням, но ты же знаешь этих людей! Вбить в головы гораздо легче, чем выбить оттуда. Посмеются, но осадочек останется.
— Это уж точно… — согласился я. — А что власти?
— Власти Ордена отмалчиваются и делают вид, что это их не касается.
— Это тоже не удивляет. Джеймс О’Рейли давно умер и никто не ринется защищать его вдову. Даже пресловутый клан, к которому он принадлежал и тот промолчит.
— Молодец, соображаешь. Но уходить вам надо.
— Когда и главное — куда? Есть умные мысли?
— Cogito ergo sum! — Шарль покопался в своих карманах. — Держи привет от Медведя. (5)
— Нардин как всегда вовремя! — хмыкнул я и развернул узкую полоску бумаги.
—
«через неделю буду ждать первой родине тчк нардин тчк»
—
— Где его ждать? — уточнил я и поморщился. — На родине?
— Карим, не тупи, — отмахнулся Вернер. — Телеграмма адресована не тебе, а мне. Значит и читать её надо так, будто ты не Карим Шайя, а Шарль Вернер. Кстати, если Поль пишет, что здесь вам делать нечего, то он что-то узнал. Или тебе совсем мозги отшибло?
— И где у нас с тобой «родина», позвольте полюбопытствовать?
— Немецкие города на севере, — вздохнул Шарль.
— Вот оно что… Значит надо ехать в Веймар.
— Почему именно туда, а не в Нойехафен?
— Там у нас живёт один общий знакомый. Хм… логично и можно сказать — разумно.
— Вот и славно. Надо понимать, что дела закручиваются, раз Поль решил прокатиться до восточного побережья. Давай, собирайся и чтобы утром вас в Порто-Франко уже не было.
— Я бы с большим удовольствием, но…
— Что ещё?
— У Марго нет при себе ай-ди, а все документы сгорели на пожаре. Мы не уедем дальше первого патруля и даже из города не выедем. Стрелять не будут, но задержать — задержат. До выяснения.
— Чтобы вы делали без старика Вернера, — покачал головой Шарль и достал из кармана пластиковую карточку. — Держи.
— Откуда у тебя…
— Это не её документы, но женщина на фото слегка похожа. Ты же знаешь наши патрули? Особенно, перед окончанием дежурства.
— Знаю, — кивнул я.
— Вам надо ехать на рассвете, как раз перед сменой постов. Парни будут уставшие, и никто не станет засорять эфир, чтобы выяснить личность переселенца.
— Согласен. Но эти документы… Они откуда?
— Не переживай, — отмахнулся Шарль, — всё чисто. Их настоящая хозяйка сейчас лежит в моей больнице. Одинокая женщина. Друзей и знакомых нет.
— И долго она будет лежать на больничной койке?
— У этой женщины рак четвёртой степени и документы ей уже не понадобятся. Насколько мне известно — её банковский счёт почти пуст и наследников не существует. А документы я просто украл в нашей регистратуре. Ну… пропали и пропали. Такое у нас иногда случается. Правда она блондинка, а не брюнетка, но краску для волос я привёз.
— Ей тридцать четыре года, — сказал я, посмотрев на документы.
— Ты хочешь сказать, что Маргарет плохо выглядит?
— Выглядит она прекрасно.
— Тогда в чём проблема? Совесть замучит?
— Нет, — я покачал головой, — не замучит. Спасибо тебе.
— Не за что, — усмехнулся Шарль Вернер и неожиданно подмигнул, — и береги Маргарет.
— Постараюсь.
Не скажу, что мадам О’Рейли обрадовалась предстоящей предстоящей поездке, но и не сопротивлялась. Последние дни она была очень молчалива. Бывало, что мы целыми днями не разговаривали друг с другом. Нет, никаких обид здесь не было. Просто события последних дней вышибли из привычной колеи. Привычный уклад жизни исчез, а будущее не обещало ничего хорошего. По крайней мере, — пока не обещало.
Она даже не спросила к кому мы едем. Просто кивнула и пошла собирать вещи, которых у нас совсем немного. Ладно у меня — все вещи лежали в машине и не пострадали. У неё даже одежды нормальной не было. Шарль конечно привёз кое-что, но вы же знаете Вернера! Этот немец, со своей арийской тупостью, привёз стандартный наряд для женщин, которые прибывают в Новый мир. То есть — полувоенная одежда. В общем, о моде и грации там вопросов лучше не задавать. Нет, он конечно прав, но… Чёрт бы меня побрал!
— Вам идёт, — сказал я, когда увидел её в новом наряде и с новым цветом волос.
— Спасибо, Карим.
Да, я конечно лгал. Если быть до конца откровенным, то препочёл бы увидеть Маргарет одетую по моде пятидесятых годов. Ну вы понимаете — тонкая талия, силуэт песочных часов и пышные юбки. Ведь недаром моду тех времён считают самой элегантной за всю историю двадцатого столетия.
Когда Шарль уехал, то я начал собираться в дорогу, обдумывая неприятные известия и городские сплетни. Господи, ну какой идиот запустил слух о связях мадам О’Рейли и бандах, промышляющих в округе Порто-Франко? Поверить в эту откровенную брехню может либо полный идиот, либо человек который сильно не любит О’Рейли. С другой стороны — даже если и не поверит, но где-нибудь увидит эту женщину, то может вспомнить об этом факте в разговоре с своим приятелем. Так и находят людей. Кстати, — обычная практика в небольших городках, которая прекрасно работает! Вы уж поверьте мне на слово.
