Александр Конторович - Пепельное небо
- Да хоть в Луну! Раз будет хотя бы один выстрел - так труп приволокут обязательно.
- Так где ж его взять-то? Если по нападающим никто не стреляет?
- Тоже мне, проблема! - фыркаю я. - В Африке свежего мертвяка найти - дело на три минуты. Сами кого-нибудь и грохнут, ежели приспичит.
- Зачем?
- Семье убитого положена компенсация. А виновнику убийства 'невинного пахаря' свободно лет десять отвалить могут.
- И как? Были такие случаи?
- Сейчас уже нет. После того, как на блокпостах несколько раз 'забывали' ворота закрыть, и нападавшие просачивались в охраняемые зоны... А ведь там только сахибы из Евросоюза и США живут...
- Были жертвы?
- Охрана и обслуга. Сахибов в лес уводят и сызнова денег требуют. Теперь уже - за них самих. Причём весьма немаленьких! Так что, теперь сажать перестали, но финансово греют основательно!
- Хм-м! - 'кум' полистал мое личное дело. - Надо же... А за что у вас в деле пометка - 'склонен к побегу'?
Опять за рыбу гроши...
По утрам я просыпаюсь тяжко. Есть такой грех - люблю поваляться и потянуться. И даже многолетняя привычка вставать рано, эту мою особенность характера только усилила. С кота своего пример беру. Он тоже соня знатный. Двенадцать лет мы с ним вместе живем, вот и взаимно влияем друг на друга. Мурзик со временем приобрел философский склад ума и ко всему происходящему относится спокойно и невозмутимо. Попытки изредка появлявшихся в моей квартире женщин призвать его к порядку кот стоически терпит. Не высказывая при этом явных признаков неудовольствия. Старый и мудрый, он хорошо понимает, кто в доме хозяин. Женщины приходят и уходят, а он тут всегда. К сожалению, котище прав - они не задерживаются надолго. С финансовой точки зрения я мало им интересен. Сидеть же дома не могу по очень многим причинам. Так что времени говорить дамам цветастые комплименты и носить на руках у меня банально не хватает. Вот и не остаются они у меня надолго, уходят искать своего принца дальше. А жаль... Домашнего уюта мне тоже очень хочется. Но не выходит отчего-то...
Так и сегодня. Было у меня желание героически отлежать себе бока, по крайней мере - до обеда. С тех пор как меня поперли со службы, времени стало много. С работой полная неясность. Нет, пойти куда-то охранником ещё вполне возможно. Но не тянет. Совершенно. Благо что выходное пособие мне выдали полностью и своевременно. Да и заначка какая-никакая была. Ещё пару месяцев проживу. А дальше... дальше поглядим.
Наш отдел сократили почти в полном составе. Часть ребят, выслуживших уже достаточный срок, попросту уволилась, остальных раскассировали по разным подразделениям. Так что, вернувшись из командировки (которая оказалась неожиданно длительной!) я застал в своем кабинете незнакомого мне капитана, увлеченно этот кабинет обживавшего. На мой изумленный вопрос он толком ответить не смог, и я поперся прямо к генералу.
Хазина тоже не оказалось, не было и его секретаря. Такое у нас случалось нечасто, и я завернул к заместителю начальника. Полковник Леонтьев являлся, в сущности, неплохим мужиком и досиживал уже последние дни перед выходом на пенсию. Оттого и настроение у него было соответствующее - благодушное. Он и поведал мне, что генерал в госпитале: открылись какие-то старые болячки. Соответственно, и бессменный генеральский секретарь сейчас находился около него. Попутно Леонтьев огорошил меня новостью, что я уже две недели являюсь сотрудником несуществующего более подразделения. Да, собственно говоря, уже и не сотрудником. Мой рапорт на увольнение, оказывается, подписан уже давно. Стало быть, табельное оружие я должен сдать немедленно. Равно как и всё прочее. Слава богу, что стараниями Могутова, никаких дел за мною уже не числилось. Так... мелочи всякие...
Вот такой вот и вышел у меня 'дембельский аккорд'. На вопрос полковника о результатах командировки, я ответил, что командировка, как таковая, завершилась ещё неделю назад, и всё это время я просиживал штаны на точке, ожидая оказии, чтобы улететь в Москву. Куда тремя днями ранее уже улетел мой рапорт. И добавить к нему я уже ничего не мог.
Ещё неделю я болтался по коридорам, сдавая имущество и подписывая многочисленные бумаги. А потом... потом вдруг очутился на улице и сообразил, что теперь уже никуда можно не спешить... И только сейчас понял и до конца осознал всё происшедшее.
Две недели я попросту отсыпался, никуда не вылезая, кроме магазина на углу. После этого ещё месяц мотался по знакомым и друзьям. Просто так, отдыхал и наслаждался бездельем.
А теперь вот сижу дома. И слушаю шумную перебранку на лестничной площадке. Однако... что-то они с утра так разорались?
Залезаю в спортивные брюки и шлепанцы и, открыв входную дверь, оглядываю лестничную площадку.
Всё те же и всё там же...
Наш доморощенный подъездный алкаш, Олег из семьдесят пятой квартиры, стоит ниже меня на площадке и что-то пытается доказать горячим южным парням. Каковые, в количестве пяти человек, зажали его в углу и явно собираются перейти к мерам физического воздействия.
- Что за шум, а драки нет?- неторопливо спускаюсь я на площадку.
- А ты кто такой? - неприязненно смотрит на меня старший из парней. - Иди себе мимо!
- Живу я тут, - неопределённо отвечаю ему и поворачиваюсь к соседу. - Ты чего, Олежка, бузишь?
Увидев неожиданную поддержку, он преображается.
- Так, это... Михалыч, бардак у нас!
- Удивил! - хмыкаю я в ответ. - По всей стране так!
- Воды нету!
- Какой-такой воды?
Из объяснений Олега вытекало то, что купивший себе в нашем подъезде квартиру новый жилец, сделал в ней ремонт. Результатом этого и явилось прекращение подачи горячей воды во все прочие квартиры, подключенные к этому стояку. Обнаружив это явление, мой сосед, поддав для храбрости, поперся на разборку. Которую тут же и получил... Почесав в затылке, бегу к себе в ванную и убеждаюсь в правоте сказанного. Горячая вода течет тоненькой струйкой.
- Вот что, парни, - обращаюсь я к пятерке оппонентов. - Косяк за вами, устраняйте.
- Э! Да пошел ты! - один из них делает неприличный жест в мою сторону. - Станет ещё Магомед из-за таких, как вы, что-то у себя ломать! И так проживешь, недолго уже осталось!
- Ну, ежели ты в таком тоне и дальше продолжать будешь, то этого уж точно не увидишь! - спокойно говорю ему. - А Магомеду своему передай, ломать - не строить, душа не болит. Особенно, если чужое ломать...
- Да ты сам-то кто таков будешь?! - не унимается оппонент.
- Тот, кого тебе не съесть, понял, мальчик?
Похоже, что он понял, глаза во всяком случае, забегали. Но отступить, да ещё и при своих парнях, он уже не может. Если отступит - потеряет авторитет, у них это быстро. Вот и продолжает хорохориться.
- Пхе! Собака лает... Палку давно не видал? Ментов позовешь? Зови, мы вместе посмеёмся...
А вот тут он прав... Шансов на то, что полиция придавит им хвост, не было. Вообще ни одного. Местный алкаш и отставной военный (про мое и с т и н н о е место службы не знал даже и военком, не говоря уже про соседей) весьма слабые свидетели против уважаемых людей. Бытовая драка... и свидетелей никого не будет, это и к бабке не ходи. Правда, горячую воду опосля драки они, скорее всего, починят. Но огребать по рылу от каких-то отморозков... да ещё и по такой причине...
- Засохни, трепло! У вас есть день, чтобы всё исправить. Запомнил?
Бац!
У кого-то не выдержали нервы.
- А-а-а!!!
И окривели глаза.
Ничем иным объяснить тот факт, что кулак вместо моей головы встретил на пути трубу мусоропровода, было невозможно. Незадачливый боец тихо обвис вдоль неё. Похоже, что чего-то он там себе сломал...
Так и не врубившийся в обстановку второй 'горячий' парень, промахнулся по мне ногой, надо полагать, только для того, чтобы со всей дури влепить ею по ребру перил. Хруст костей даже и отсюда был слышен отчетливо...
Когда на ровной площадке споткнулся третий, то до оставшихся, наконец, что-то начало доходить.
Оставшаяся парочка крикунов, враз притихнув, разошлась в разные стороны. Ага, надо понимать, это для того сделано, чтобы я их обоих разом не положил? Разумно...
В руке левого появилось лезвие ножа. Правый тоже вытащил из кармана какую-то железяку, нечто вроде кастета.
