Федор Березин - Война 2010: Украинский фронт
– Многое будет зависеть от нас самих, генерал-майор Хайруллах. Мы уже обсуждали. Конечно, наши всегдашние заокеанские друзья, обеспечили нас новыми «Гэлэкси» по долгосрочном кредиту, да еще и дают некоторое количество просто взаймы. Тоже касается и флота. Однако учитывая наши собственные цели, кои не стоит разглашать даже союзникам, емкостей наших судов и самолетов может не хватить. Поэтому, Хайруллах-бей, вы сами должны будете добыть дополнительный транспорт на месте.
– Можно спросить, маршал? Вы до конца верите в эту невероятность по поводу нейтрализации армии и флота врага их же командованием?
– Скорее, политическими лидерами, – поправил начальник. – Хочется принять за истину, Хайруллах, ой хочется. Это сильно сэкономит нам силы и время. Последнего у нас особенно в обрез. Происходящее не удастся скрывать долго. Как только маскировать от мирового сообщества и прессы станет окончательно нельзя, в дело войдет следующий этап плана. Нам придется потесниться перед серьезными игроками.
– Так вы верите, что это не уловка, Карабекир-паша?
– Это никак не может являться уловкой, генерал Хайруллах. Все эти «оранжевые» – или какие там у них нынче? – лидеры на хорошем крючке Дядюшки Сэма. Им никак не сорваться. Они должны отрабатывать обещанное своим патронам. Но мы ведь с вами обсуждали, что подстраховаться требуется. Конечно, славянские армии – это такие аморфные, несамостоятельные структуры, не чета, к примеру, нам. Но шайтан их знает? Вдруг какие-нибудь командные цепи внезапно взъерепенятся? Вам даны общие инструкции, Хайруллах-бей. Они специально не подробны. Там, на месте, вам будет виднее, что и как. И я думаю, у вас будет некоторый зазор для развертывания, пока сдерживающие факторы – эти политические оковы, если использовать поэтическое сравнение, будут в силе. А уж там мощь пойдет на мощь. Но если вы будет уже десантированы, рекогносцированы, развернуты и готовы, то запросто расправитесь со всякими незапланированными акциями. Более того, вам вообще не нужно ждать этих акций. Как только накопятся достаточные силы, вы сами нанесете удары по опасным участкам.
– А наши союзники не будут против, Карабекир-паша?
– Вы что политик, генерал? Дела с союзниками пусть улаживают дипломаты. Ваше дело успешно воевать. Да и куда наши союзники денутся, если уж ступят в дерьмо вместе с нами? Им останется только прикрывать нас и далее, так ведь?
– Уверен, что так, уважаемый Карабекир-паша.
– Правильно, Хайруллах. И не разочаруйте меня, пожалуйста. Я в вас уверен на все сто. И Аллах будет с нами, генерал.
– Спасибо за напутствие, дорогой Карабекир-паша. Этот разговор разогнал во мне последние сомнения и вдохновил.
– Вот и хорошо, Хайруллах. Готовьтесь к большим делам.
И маршал с генерал-майором расстались. Дальше они собирались общаться только через шифрованную телефонную связь.
* * *…Они стояли. Пот стекал с бровей —
Тогда обычно воевали днем,
Ведь не было прожекторов в запасе,
И даже спичек, что уж говорить
О всяких выкрутасах снаряженья
Пехоты на Фолклендских островах.
И так, вся сцена освещалась со звезды
Подвешенной в зенит иль где-то рядом
И в этом свете, спектром идентичным тому,
Что жжет нам лысины сейчас,
Фигуры занимали положенье – сходились…
20. Сибирские морозы и человеческий фактор
С Читой получилось как-то не очень. И не конкретно в длинной зиме дело. Стрельбы и проверки зимой назначались лишь как исключение из правил. Потому как, все знают, в русскую зиму воюет только дурак. Или русский. Впрочем, и финны тоже, оказывается… Не будем о грустном! Кроме того, зима это вопрос выживания, куда в это время еще в палатках полеживать? Если и ракета куда надо попадет, а кто-то в палатке отморозит органы, или наоборот, в целях «сугрева» полив в костер солярки, сотворит из лагеря скопище горелых вигвамов, как иллюстрацию к прошлому веку – «Белые уже в Дакоте», так командира части все едино с должности снимут и отправят дослуживать в климат типа этой же Читы, только чтобы случайно данная область не считалась по официальным бумагам отнесенной к тяжелому климату, за который положено выслугу год за два и денежно-пайковую компенсацию в придачу.
Так что, лучше уж летом. И солдатикам приятней. Из палатки вышел – ягодку сорвал, вот тебе и витамины в довольствии забытые. Опять же, свежий лесной воздух. Пусть подышит, покуда в город не возвратился на вредное поточное производство. К тому же, будет потом всю жизнь рассказать, как судьба, в процессе стойкого несения службы, однажды даже в тайгу забросила для выполнения задачи, поставленной Правительством и лично Леонидом Ильичем…
Да, но что же тогда с Читинским учебным центром не так? А вот что. В современной армии, еще не до-развившейся до кибер-войн с использованием «терминаторов», по большому счету есть всего два фактора определяющих победу и поражение – люди и техника. На счет людей… Тут есть некие нюансы, но после скольких-то лет притирки, «учебный центр» в таежном Забайкалье читинской области воспитал просто чудо-богатырей. В смысле, офицеров-инструкторов высшей пробы, по крайней мере, в плане выживаемости в тяжелых для нормального человека, не «терминатора», условиях климата. Когда эти крепкие, удивительные люди прибывали в свою очередь подучиться куда-нибудь в Подмосковье, в какие-нибудь Петушки или там, в славный город Владимир, тогда местные дискотеки, рестораны и женские общежития становились эпицентрами сейсмической и прочей активности. Прибывали эти чудо-богатыри на учебу зимой, что само собой понятно, ибо их собственные «учебные центры – полигоны» раскручивались на полную катушку летом. Однако что для избалованных москвичей и владимирцев является зимой, то для ребятишек из тайги считается пусть и не маем месяцем, но уж не далее чем октябрем. В шинелях им жарковато, форменные ботинки для них что тапочки, после вечности истертых валенок и фетровых сапог, а женщин они в своих лесах вообще мало видели, а если кого и наблюдали, так их всех по именам-отчествам знает весь раскинутый вширь, до китайской границы, гарнизон. Так что обычно, через положенное у млекопитающих время после учебного процесса, в Подмосковье и окрестностях Владимира наблюдался всплеск рождаемости, радующий акушеров и терапевтов крепостью и активностью младенчиков: Советский Союз, в отличие от некоторых сегодняшних государств-новообразований, занимался демографией серьезно, а не с помощью каких-то долларово-эквивалентных компенсаций. Конечно, иногда в том деле наблюдались кратковременные локальные сбои. Например, крепкий на вид офицер-ракетчик с широким красным лицом, мог временно оказаться даже в военном госпитале, со странным диагнозом – «полное половое истощение». Однако не проходило и трех-четырех суток этого невиданного в тайге больничного, как все положенные лейтенанту, или же, там, капитану, функции восстанавливались; причем восстанавливались преотлично, ибо через положенное у приматов время среди персонала военного госпиталя так же наблюдался всплеск рождаемости, беспокоящий хирургов, проктологов и прочих врачей паразитирующих на отклонениях здоровья, невиданной эталоностью новорожденных в плане отсутствия хоть каких-то патологий.
И еще бы было не так! Зимой прополку офицеров-ракетчиков на стойкость делал мороз, летом – всякая местная нечисть, типа клеща и гнуса, и это только в плане природных факторов. На счет них все было просто. В СССР, как практичной, не витающей в облаках державе, преимущественное право при поступлении в училище всегда имели выходцы из деревни. Что с того, если эти ребята бывали поначалу несколько наивны и их легко облапошивали по мелочи сослуживцы-горожане? Со временем, леса, степи и пустыни – ставили все на свое место. Потом городские лысеющие старлеи только дивились, узнавая в приехавшем с проверкой полковнике генштаба туповатого когда-то сокурсника. Однако отбор производило не только природное ОТК. Существовали еще и другие фильтры. Допустим, труд от зари до зари с парой выходных в месяц на отсыпание. «Ничего, у офицеров пенсия ранняя, – говаривали седеющие комбаты, годков тридцати пяти отроду, – так что потом отоспитесь!»
А еще были всяческие вредоносные факторы. Ну там, окислители ракетные, или даже локаторное излучение, от которого, по слухам, случается белокровие – это все бретельки. Самый серьезный проверочный механизм – спирт. Представляете, на какую-нибудь дуру-антенну его могут выдать литров эдак пять или шесть («больше ему не съесть», как говаривал писатель Корней Чуковский), причем, это только в месяц. А вокруг тайга, конца-края не видать даже с вершины высотомера ПРВ-17, водруженного поверх сопки. Солдатиков в увольнение пускать некуда, но ничего, у них есть «Ленинская комната» в коей можно забесплатно полистать чудо-журнал «Коммунист вооруженных сил», так же «Агитатор армии и флота», а в воскресенье с утра получить в столовой на ритуальное съедение два положенных яйца, а вечером кино «Семь невест ефрейтора Сбруева», для просвещения о гражданской жизни. Но солдатикам-то что? Они еще молоды, почти со школьной скамьи, а вот молодому, чуть старше них офицерику? Ему тоже некуда в увольнение, хоть у него и свободный выход. До большой Читы, в коей вблизи вокзала предусмотрительно размещена пара вместительных ресторанов, на электричке никак в выходной туда-сюда обернуться не успеть. Следовательно…
