Алексей Волков - Кремль 2222. Преображенская площадь
– Всякое бывает, – едва заметно пожал плечами Михаил. – При отсутствии единой власти каждая община тянет одеяло на себя. Да и идеология бывает разной. Вполне достаточный повод для крупных ссор и мелких войн. Уже молчу о разных отморозках, готовых союзничать даже с нео в расчете на дележ добычи. Но здесь формально рады всем. Лишь бы платили.
Его напарник привычно отмалчивался. Он вообще предпочитал молчать, если же говорил, то исключительно по делу и очень кратко.
Полквартала спустя стали попадаться люди. Дружинники смотрели на каждого как на диковинку. Привыкнув жить в изоляции, в кругу одних и тех же лиц, они теперь не могли осознать не умом, а сердцем, что могут встретить незнакомцев. Несмотря на то, что уже познакомились с воинствующими монахами и, более того, стали спутниками в дороге и соратниками в схватке – хотя бы и с рукокрылом. Но тут не соратники, не попутчики, обычные прохожие, идущие куда-то по неведомым делам. Попадались не только воины в кольчугах, но и мужчины, облаченные в разнообразный камуфляж, а то и вообще непонятно во что. Да и вооружены были весьма разнообразно, вплоть до автоматов, старых АК-74-х и винтовок, хотя холодное оружие все-таки преобладало. Встретились, внимательно посмотрели друг на друга, кивнули в знак приветствия и взаимного ненападения и разошлись без слов.
Кого здесь практически не было, так это женщин. Нет, встретились несколько раз, только и пожилые, и тем более молодые шли в плотном кольце воинов, готовых защищать их от вероятных соперников. Но и тут Денис, без всяких подсказок и пояснений, своим умом нашел простейшее объяснение. Народ шляется всякий и отовсюду, и по понятным причинам, мужики не из последних, – не каждый же доберется сюда. Надо ли привлекать их внимание женскими прелестями? Будут конфликты, лишние проблемы, а оно хозяевам зачем? Но пока незнакомцы больше косились не на мифических представительниц слабого пола, а на оружие смиренных воинов Господа. Очень уж дорого стоили такие вещицы. Когда старые запасы исчерпаны, а патронов давно нет, действующий автомат, а тем более пулемет в глазах любого поневоле считается самым дорогим из сокровищ. Более дорогим, чем все красавицы мира вместе взятые.
– Сейчас мы найдем одного человека. Если уж он не знает о твоем отце, то, значит, не знает никто.
– Он это… кто такой? – спросил Мстислав.
– Маркитант, – пожал плечами Михаил. – Помимо прочего, специализируется на сбыте информации. Для чего собирает и достоверные факты, и всякие сплетни. Дерет, правда, дорого.
– У нас платить нечем, – угрюмо буркнул Денис.
До него только сейчас дошло, что маркитанты ничего не делают даром. Никаких денег или ценных товаров у дружинников не имелось. Не только при себе, но и вообще. В Кремле они жили на всем готовом, как и все от князя до последнего пахаря. Чисто теоретически и сравнительно недавно друзья узнали о существовании монет, даже видели образцы, только видеть и иметь – разные вещи. А что теперь делать…
– Ерунда. Мы оплатим. Господь наш велел делиться с ближним, – словно само собой разумеющееся сказал Михаил.
– Мы как-нибудь… – Денис не нашел подходящих слов. Да и не представлял, чем можно компенсировать чужие траты.
– Пока забудь. Плечом к плечу сражались. Если бы не вы, еще неизвестно, завалили бы мы рукокрыла, или он нас. Считай, это мы вам должны.
Но душа не соглашалась считать общую схватку формой оплаты. Не по-людски это, если в битву плечом к плечу ты становишься ради корыстного интереса.
– Ну или потом когда-нибудь сочтемся, – понял его мысли монах. – Не одним способом, так другим. Дорога дальняя, схваток может быть много. Да и запомните раз и навсегда: люди обязаны помогать друг другу. Если они люди, а не человекообразные существа. Деньги – вздор. Металлический мусор, не имеющий цены сам по себе. Разве что если кому-то очень хочется считать их чем-то важным. А теперь побудьте здесь, а я схожу к тому человеку. Он не любит, когда приходят толпой. И когда являются незнакомые, тоже. Загляните хоть в тот дом, – он кивнул на двухэтажное здание, явно построенное уже после катастрофы. – Там корчма, таверна, трактир, зовите, как хотите. Главное – там можно перекусить, чем Бог послал. Ну и подождать заодно… Только старайтесь в разговоры не вступать. И про себя поменьше говорите. Народ бывает всякий, мало ли кто услышит, кому донесет и какими будут последствия.
Дружинникам очень хотелось пошляться по сравнительно безопасным местам, поглазеть на товары, если те, конечно, выложены в открытую, но Михаилу лучше знать. Петр, например, дисциплинированно направился в здание, да еще заговорил:
– Пошли, чада. Посидим под крышей, поедим в спокойной обстановке…
Дом точно был относительно новым. Из разномастного кирпича, явно позаимствованного из других, разрушенных зданий, с небольшими окошками, в частый переплет которых были вставлены самые настоящие стекла. Прямо чудо, а не домик. Особенно после прогулки по былой столице.
Внутри царил полумрак. Первый этаж представлял собой сплошной зал, в котором была отгорожена лишь небольшая часть, судя по запахам, с кухней. Столы, лавки, несколько небольших компаний – где по два, где по три человека.
Петр явно уже бывал здесь. По крайней мере, стоявший в стороне мужчина средних лет, полноватый, с повязкой на левом глазу и с большой деревянной кобурой на поясе, сразу приветствовал монаха, как родного.
– Кого я вижу? Какими судьбами? А отец Михаил где? И Рамзан?
– Мимо проходил, – буркнул Петр. – Да будет над этим домом милость Божья! Михаил придет попозже. А Рамзан в этот раз пойти не смог. Нам супчика и что-нибудь…
– Сейчас будет, – хозяин проворно исчез в отгороженном закутке.
– Присаживайтесь, чада, – Петр подал пример, расположившись за самым дальним столом. Свой пулемет он снял и аккуратно прислонил к стене рядом с собой.
Дружинники оглядывались с нескрываемым любопытством. Народ вокруг чинно насыщался, в противоположном углу, кажется, еще и выпивал что-то алкогольное. Странно. В Кремле спиртное не было под полным запретом, но пить его без нужды в виде болезни считалось самым последним делом. А тут – будто так и надо. В массе своей народ был при мечах, лишь в сторонке виднелись кремневые ружья, а у пары мужиков – старенькие автоматы, металл которых был затерт до белизны.
Вне компаний никто ни с кем не общался, словно зал был вообще пуст. Дружинники-то привыкли к другому. В Кремле каждый мог поговорить с каждым, было бы желание.
– Где мы? – тихо спросил Денис. Он поневоле чувствовал себя дикарем. И вроде Михаил объяснял, а все равно непонятно.
– В харчевне, – Петр неожиданно улыбнулся. Впервые за все знакомство. – Тут и переночевать можно.
– Разве мы здесь заночуем? А идти?
– В темноте? – вопросом ответил монах.
В самом деле, пока провозились, пока добирались, вечер ощутимо приблизился. До захода солнца оставалось верных два часа, если не два с половиной, – летние дни долгие, и Денис искренне полагал, что эти часы тоже надо посвятить движению, а остановиться на отдых можно позже. Вчетвером можно разбить ночь на дежурства и нормально выспаться под прикрытием каких-нибудь развалин, как обычно делали пластуны, если заходили далеко и не успевали вернуться в Кремль в обговоренное время.
– Здесь отдохнем. Спокойнее, – веско заявил Петр. На чем замолчал, и, кажется, надолго.
Вывернувшийся в зал хозяин проворно поставил перед каждым миску с ароматной похлебкой, и тут стало не до болтовни. Только сейчас все поняли, насколько успели проголодаться за день. Что там один привал с легким полдником? Когда же суп был съеден, хозяин еще принес каждому исходящее ароматом мясо в подливе.
– Тут это… всегда так кормят? – поинтересовался Мстислав, даже толком не прожевав.
– Если заплатишь, – монах насыщался не торопясь, со вкусом.
Друзья чуть не поперхнулись. Предупреждать надо!
– Мы угощаем, – поведал Петр. Не было в том ни рисовки, ни снисхождения. Чисто дружеское отношение к тем, кто в силу обстоятельств стал на время спутниками в опасной дороге.
В зале появился Михаил. Скользнул взглядом по помещению, неторопливо прошел к друзьям и присел за стол.
– Ну, что? – сердце Дениса забилось от волнения.
– Пока ничего. – Хозяин выскочил с миской в руках и поставил ее перед прибывшим. Михаил благословил владельца, но движением брови дал понять, что пока гости решают свои дела. – Специально он до того не интересовался, а обо всем знать невозможно. Обещал узнать если не сейчас, то в крайнем случае к утру. Если это вообще реально. Они же могли задержаться на месте, возвращаться другой дорогой, наконец. Мало ли что? Свидетелей может не быть, находок – подавно. Москва велика, что творится в других районах – неизвестно. В основном знают лишь о происходящем сравнительно недалеко. О прочем – лишь откровенные сплетни. Откровенно говоря, и о том, что вблизи, тоже.
