Федор Вихрев - Пулеметчики. По рыцарской коннице – огонь!
– Вы правы, сэр. Но выхода я пока не вижу. Придется им потерпеть, пока не найдется какой-нибудь деревни, – капитан покачал головой, – где бы мы могли конфисковать или купить продукты.
– Что же, скоро все равно делать большой привал. Потрудитесь собрать роту на построение, мистер Бек. Постараюсь довести до солдат трудности текущего момента, – натянуто улыбнулся сэр Гораций, опять несколько нервно манипулируя стеком.
– Сэр, извините, но не слишком ли рано? Ведь пока ничего в точности не известно. Не будет ли лучшим выходом – подождать до появления более точных сведений? – Фрэнк Реджинальд Бек всем своим видом показывал скептическое отношение к намерению сэра Горация.
– Вы полагаете, капитан, что солдаты ничего не поняли? Ситуацию же точно придется объяснить, поскольку, я полагаю, до самых тупых уже дошло, что окружает нас, – иронично ответил полковник, одновременно показывая на окружающий дорогу пейзаж, где поляна только что сменилась небольшой дубовой рощицей, почти вплотную примыкающей к дороге, – отнюдь не турецкая территория.
– Нет, сэр. Я полагаю, что пока солдатам не совсем понятно, что произошло в действительности, они не решатся ни на что более, чем обычное ворчание. Да и дезертировать в незнакомой местности, с риском попасть в руки турок… – Капитан еще раз отрицательно качнул головой, после чего машинально поправил усы. – Тем более, сэр, пока они выполняют марш и им некогда отвлекаться на посторонние дела. А позднее… думаю, мы либо наткнемся на кого-нибудь, либо найдем поселение аборигенов.
Полковник, хмыкнув, несколько минут шел молча, что-то обдумывая и машинально сбивая стеком верхушки изредка встречающихся травинок. Все идущие рядом тоже молчали, и колонна шла в тишине, нарушаемой лишь шелестом трав и приглушенным топотом солдатских ботинок о мягкую землю.
– Вы правы, капитан, – неожиданно прервал молчание сэр Гораций. «Старик», как его заглазно называли в батальоне, был любим офицерами именно за его способность самокритично признавать свои ошибки.
– Пожалуй, подождем с объяснениями, пусть даже эта мысль и не совсем мне нравится. Но, черт побери, если ничего не прояснится в течение ближайших нескольких часов, вам, мистер Бек, придется напрячь свои мыслительные способности, чтобы помочь мне придумать внятные объяснения случившемуся и заставить офицеров и солдат поверить в них.
– Так точно, сэр. Думаю, однако, пока этого не понадобится, сэр. Я вижу посыльного от лейтенанта Гастингса. – В голосе капитана прозвучала почти неразличимая ирония.
– Где? А, вижу. Черт побери, капитан, вы сегодня постоянно обыгрываете меня. Встреча, очевидно, произойдет раньше, чем мы думали, – со столь же слабо различимой иронией в интонации ответил полковник. – Мистер Томсен, не отставайте. Раз уж вы у нас за переводчика и знатока ситуации, так соизвольте находиться рядом со мной, – добавил он, полуобернувшись.
– Разрешите… э… доложить, господин полковник… сэр! – Посыльный, молодой крепкий парень, явно спешил и слегка запыхался. – Лейтенант Гастингс сообщает, что передовой дозор под командованием сержанта Уилмора дошел до развилки дороги и обнаружил двигающуюся с юга на расстоянии до двух миль колонну кавалерии, силой до взвода. Передовой дозор отступил к заставе. Взвод занял оборону на холме около дороги. Лейтенант ждет ваших указаний, сэр!
Полковник быстро осмотрелся, профессионально оценивая пригодность местности к обороне. Взвод кавалерии против роты пехоты с пулеметами – ничего серьезного. Но со времен кадетской юности полковник крепко запомнил одно – небольшая кавалерийская застава практически всегда предвещает подход двигающихся за ней основных, чаще всего не таких уж и маленьких, сил противника.
«Вон те два очень удачно расположенных холмика ярдах в трехстах справа. Пожалуй, подойдут. Сектора обстрела ничем не перекрыты, если не считать заросли кустарника слева, не очень обширные и вряд ли позволяющие укрыть больше десятка солдат. Трава густая, но помехой для наблюдений не будет. Других более удобных мест не вижу», – мысли промчались в голове сэра Горация быстрее, чем вспугнутый кулик над болотом.
– Капитан Бек, занять оборону фронтом на юг на тех двух возвышенностях справа. Боковые заставы снять, арьергард – в резерв. Приготовиться к атаке кавалерии. Огонь открывать только в случае явной враждебности. Капитан Ворд – следуйте с капитаном Беком. Я с вольноопределяющимся и расчетом пулемета – к Гастингсу. Выполняйте.
Солдаты, ворча и проклиная судьбу, подкинувшую вместо большого привала очередное приключение, быстрым шагом, а некоторые взводы – бегом устремились в указанном направлении. Взвод лейтенанта Бека, развернувшись в цепь прямо на дороге и стараясь укрыться в неглубокой колее или за малейшими кочками, остался прикрывать развертывание. Два пулеметных расчета, развернувшись за редкой цепью пехоты, заняли позиции на небольшом холмике, почти кочке. Тем временем полковник Бошамп, Томсен и расчет пулемета, в котором раньше числился вольноопределяющийся, а сейчас вместо него – рядовой Бартоломью, в сопровождении нескольких посыльных поспешили вперед, к взводу лейтенанта Гастингса.
Через примерно пять минут времени и пятьсот ярдов расстояния сэр Гораций смотрел в бинокль на приближающийся отряд конницы и испытывал чувства, для выражения которых литературных а тем более приличных эпитетов у него не находилось. Опустив бинокль, он повернулся к Генри Гастингсу и, заметив на его лице абсолютно идентичное выражение, улыбнулся:
– Не знаю, откуда и куда спешат эти люди, но лично я начинаю чувствовать себя Алисой из книги мистера Кэрролла.
– Понимаю вас, сэр. Все страньше и страньше? – понимающе улыбнулся в ответ лейтенант.
– Именно так, мистер Гастингс. Точнее и не скажешь…
Отряд конницы приближался неторопливой рысью к разместившимся на пригорке у дороги норфолкским пехотинцам и, наконец, приблизился на расстояние, когда мельчайшие подробности стали видны невооруженным взглядом. Удивленные солдаты не смогли сдержать ругательств, пусть произнесенных негромко, почти шепотом, но отчетливо расслышанных офицерами.
– Сержант Уилмор, закройте рот и прикажите солдатам приготовиться к отражению атаки, – скомандовал Гастингс.
– С-с-слушаюсь, сэр, – выдохнул тот.
Удивление храбрых норфолкских стрелков было легко объяснимо, поскольку по дороге к ним приближались непонятные бородатые длинноволосые оборванцы, весьма отдаленно напоминавшие башибузуков – иррегулярную турецкую конницу, которую ожидали увидеть англичане. За отрядом кавалеристов тянулось несколько неуклюжих, старинных, скрипучих, тяжелогруженых телег, влекомых упряжками волов. Одетые в какие-то длинные рубахи с разноцветными развевающимися плащами за спиной, некоторые – с копьями у ноги, притороченными к седлам шлемами и большими миндалевидными щитами конники, даже если не учитывать странных телег, всем своим видом отрицали принадлежность к двадцатому веку. Но и на привычных по иллюстрациям в книгах рыцарей эти странные всадники походили не больше, чем полковник Бошамп – на Санта Клауса. Кем бы ни были подъезжающие, к современным англичанам или туркам их отнести было нельзя даже с похмелья.
Заметив лежащих пехотинцев, всадники слегка придержали коней, однако через несколько мгновений уверенно направились в сторону норфолкцев.
– Неужели капитан Кубитт оказался прав, сэр? Но эти всадники мне кажутся нисколько не похожими на англосаксов, какими их описывают наши историки. В какую же чертову срань мы попали? Извините, господин полковник, сэр.
– Верно, мистер Гастингс. Попали. Точнее и не скажешь, – Бошамп встал, одновременно расстегивая кобуру своего «веблея», и положил ладонь на рукоять. Лейтенант последовал его примеру. Томсен поднялся вместе с ними, встав чуть левее полковника и взяв переднего всадника на прицел. Группа из семнадцати конников приблизилась к пехотинцам на расстояние в шесть-семь ярдов и остановилась, не выказывая, впрочем, никаких признаков агрессии.
– Я королевский тэн Вулфрик, здешний ширриф, – с удивлением разглядывая пригорок, лежащих и стоящих англичан, произнес один из всадников, в более чистом и не таком застиранном хитоне, как у его спутников – А кто будете вы?
Томсен привычно, без команды, перевел сказанное, вызвав еще один удивленный взгляд со стороны Вулфрика.
– Так кто же вы и что вы делаете на земле моего шайра[16]? – повторил всадник, кладя правую руку на рукоять внушительного топора на длинном древке, висящего сбоку от седла.
– Я сэр Гораций Бошамп, командир норфолкских королевских стрелков. – Полковник, выслушав перевод, собрал все свое мужество, гордо вскинул голову и положил левую ладонь на рукоять сабли.
