Алексей Изверин - Русская зима
Нашли остатки какой-то покореженной бронетехники. Перекрученный вдоль и поперек металл, подернутый ржавчиной, врос в землю на дне небольшой, как раз по его размеру воронки. Судя по пушке, это был танк. Только ни модель, ни что иное уже не узнать, вбило его не слабо.
Нашли еще два таких, но не в воронках, а сдвинутые к обочине, вроде бы даже перевернутые, но по положению обломков ничего не понять. Даже не сильно понятно, что это такое было, танк или самолет, все в стружку покрошило и обгорело.
— Группа Семь-Семь, держаться рядом со мной. Идем поискать. — Внезапно раздался по трансляции голос Тамары.
Сама она была уже тут как тут, вышла из вездехода, одна. Рядом с ней только Иванцов. О чем-то быстро переговорили, я даже не успел навострить локаторы, и она одна отделилась ото всех и приблизилась к нам.
— Группа, поступаете в мое непосредственное подчинение. Шагом-арш! Разбиться в походный ордер…
Только сейчас я заметил, что Тамара одета в обычный боевой комбинезон, и вооружена серьезно, не пулевым пистолетом, а АСВ.
Пошла она первой, сверяясь с картой на коммуникаторе, к одной ей ведомому месту.
Мы втроем за ней, гуськом.
Как-то незаметно перестроились треугольником, двое впереди, идут и смотрят, один сзади, прикрывает, Тамара в центре.
Сработала боевая система.
Сзади заворочался «Варан», прицельные излучения заставили запаниковать мою систему.
Хорошо, прикрывают.
Через развалины дома, слежавшиеся до состояния дорожного полотна, перешли на параллельную улицу. При нужде через такой небольшой холмик даже вездеход переедет, ничего страшного не случиться. Подземных пустот, как на месте высадки, тут нет и быть не может.
Наверное.
Снега не было почти, но лыжи были у нас у всех, даже у Тамары. Пока не одевали, пока идти можно было и так.
Тамара провела нас по улице метров сто, прежде чем мы подошли к большому серому забору. Вернее, к тому, что когда-то было большим серым забором. Теперь от него остались только торчащие вкривь и вкось бетонные плиты, припорошенные легкой метелью.
Большая дорога вела через забор дальше, в сторону группы удивительно хорошо сохранившихся зданий. Прямоугольники с широченными, даже кое-где уцелевшими окнами, научно-цеховые постройки. Я их уже тут насмотрелся, точно такое.
«Посмотри» — От Лешки сразу мне и Ленке, с засечкой на схеме местности.
Я глянул.
Ого!
— Тамара Ивановна, — голосом, без всяких раций, шлемы мы не закрывали и маски не одевали, — наблюдаем скопления металла. Вот эти, — указал рукой на два горба, выступавшие из мостовой справа, — и эти три холма под собой обломки бронетехники. Причем массивной.
Тамара посмотрела.
— Снег копать не будем, времени нету. Хотя… — Повинуясь ее кивку, Лешка руками и сложенными друг с другом лыжами очистил снег. Нам предстал плоский борт, под которым шли круглые колеса. Гусениц не было, вверху не было. Они обнаружились после быстрого взмаха лешкиной ноги, когда он сбросил мешавший снег.
— Хм… — Тамара присмотрелась. — Выглядит подозрительно целым. Это наш танк.
— Наш? — Я с сомнением всмотрелся в схему на экране. — Тамара Ивановна, я не вижу его в списке бронетехники и боевой техники, даже в технике-то…
— Наш — я имею в виду человеческий, российский. Россия — это то государство, что существовало тут до войны. Это Т-90, если я не ошибаюсь. Что остальные? Такие же?
— Один да, еще два нет. Четырехбазные, восьмиколесники, бронетранспортеры вроде бы. Похожи немного на «Варан», но башня одна и очень мелкая.
— Это российские БТР, точно. Не американская техника. Повреждения?
— Нет, нету повреждений. На вид все целое. Только колеса сгнили, на брюхе стоят.
— Ладно, потом пришлем сюда команду с видеокамерой. Пошли дальше. Нам надо внутрь.
Группа зданий сохранилась довольно хорошо для города, где все остальное было так или иначе попятнано войной и запустением. Стекла почти не выбиты, следов снарядов на стенах нету. Но и ничего другого нету. Все в снегу.
— Итак, задача наша с вами. Обыскать все эти здания.
Я представил себе, что там сейчас твориться, в коридорах этих. И как их вообще придется обыскивать.
— Тамара Ивановна, — спросил я. — Вы должны остаться, мы никак не сможем обеспечить вашу безопасность…
— Знаю я. Все равно идем.
Тут меня за язык и потянуло.
— А имеется ли какая-то информация об этом месте?
Тамара внимательно посмотрела на меня.
— Имеется. Мои предположения. Их и будем проверять.
Помолчали.
— Хорошо. Идем вчетвером. Ленка, ты прикрываешь Тамару Ивановну, я и Лешка идем впереди и смотрим. Тамара Ивановна, с чего начнем?
— С того, что найдем план этого места. Где тут что. Вот, кстати, и есть что-то похожее…
На стене висело нечто, называвшееся «Схема дв… спта по тер». Оставшиеся буквы давно осыпались. Были они когда-то выпуклыми, металлическими, а теперь представляли собой проржавевшие под снегами и солнцами полоски жести.
Схема тоже знавала лучшие дни, но что-то понять было можно. Все строения строго прямоугольные, и все обозначены номерами. Никаких названий. Номера-то тоже сохранились, они были такие же, как и надпись. Контуры зданий тоже вырезали из жести. А вот контуры дорог, наверное, кто-то рисовал краской. От краски уже ничего не осталось.
Тамара сверилась с небольшим ноутом.
— Так, идем сначала в центральное здание.
Зашли не без проблем. Двери, здоровенные и когда-то давно стеклянные, давно превратились в пыль, внутрь наносило снега, который потом таял, оставляя после себя лужи воды. Вода проникала внутрь полов, а там еще и пустоты какие-то были под землей, подвалы. И, со временем, таки вода нашла свою дырочку, просверлилась до самого первого этажа. Три провала в самом центре большого зала на входе с трудом, но обошли, и поднялись по высокой лестнице на первый этаж.
Здоровенный холл, как бы даже не больше того, что был на первом этаже, только куда как лучше сохранившийся. Тут провалов не было, бетонные перекрытия выдержали, что внизу, что вверху.
Полы все облупились, высохли. От движения многолетняя пыль чуть расступалась в стороны, пропуская подошву, а вот напольное покрытие рассыпалось на мелкие осколки. Какой-то вид органического материала, тонкий слой, как пластик, совершенно высох за это время, и так и искал момента, чтобы окончательно рассыпаться, уйти в небытие.
Окна тут не побились, хотя были здоровенные, во всю стену. Чуть заросли пылью и грязью, снаружи немного снега, но света они давали достаточно, маски пока еще никто не включал.
