Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич

– Как я понял, пока по тылам ехал, у вас не стоит задача вцепиться в землю и ни шагу назад. Ваша задача, как я разобрался, обескровить немцев, выбить как можно больше их частей и подвижных соединений. В тылу огромное количество войск в ожидании стоит. Думаю, их в наступление бросят, когда немцы выдохнутся. А заставить их выдохнуться должны вы.

– Тихо ты! – закрутил головой комдив. – Нашёл о чём говорить. Это секретная информация.

– Да знаю я.

– Ладно, мне некогда. Сейчас к комиссару дивизии шагай, тебя проводят, это он будет помогать тебе во всём. Побольше немцев настреляй.

– Я постараюсь, – со всей серьёзностью ответил я.

Комиссар тоже был в штабе и обрадовался мне как родному. Он быстро всё организовал, даже нужные патроны для винтовки нашёл, у меня обоймы пусты были, и я начал их снаряжать, предварительно проверив каждый патрон. Тут ещё старший политрук пришёл с немецким автоматом на груди, зашёл в кабинет комиссара, и нас с ним познакомили. Старший политрук Ластин Андрей Андреевич. Это он и будет меня постоянно сопровождать и вести счёт. Прямо тут в штабе мне официально оформили учётную карточку стрелка, и мы покинули штаб.

– Подождите, я на минуту, с отцом попрощаюсь, вполне возможно больше не увидимся. И маскхалат себе подберите, очень нужно будет. У меня есть.

– Хорошо, – кивнул тот и отошёл в сторону, к бойцам, попросив у одного огоньку.

Мы с отцом обнялись, прощаясь. После напутствий, что он дал, я забрал свои грузовые охотничьи санки с имуществом, лыжи и Волка и вернулся к Ластину.

– Я готов, можем идти.

– Хорошо, я уже договорился, к одному из наших полков едут три грузовика с артиллерийскими боеприпасами, вот и нас подкинут. А маскхалат нашёл, у дивизионных разведчиков одолжил на время.

– Это вообще замечательно.

Мы добежали до трёх грузовиков, водитель помог мне забросить санки на ящики, и, закрепив их, я с Волком забрался в кабину одной машины, а Ластин в другую. Неподалёку от передовой мы под обстрел попали, лёгкие гаубицы били, это водитель по разрывам опознал, не впервой ему бывать под такими обстрелами. Грузовики, тяжело переваливаясь, только ходу прибавили, но видимо где-то рядом кодировщик был, так как снаряды ложились очень близко и постоянно нас сопровождали. Волк выл под ногами, испуганный. Да и мне было изрядно не по себе. Что за груз за спиной – хорошо было известно. Рванёт, так и клочка не найдут.

Водитель знал, кто я, вот видимо на нервной почве из него словоохотливость и полезла, столько вопросов задавал, но, молодец, встряхнул меня, помог прийти в себя. Из-под обстрела мы к счастью благополучно вышли и спустились в низину, где корректировщик нас явно потерял, разрывы вставали далеко и бессистемно, наугад лупили.

– Тормози! – велел я водителю.

– Что случилось?

– Корректировщиком займусь, найду и пристрелю гада.

Он знал, для чего я на передовой, уважительно стал поглядывать на меня, вот и сейчас, притормаживая пытавшуюся остановиться юзом машину, с одобрением в голосе сказал:

– Хорошее дело, правильное. А то мы тут второй раз уже под этими разрывами проскакивали. Видел остов грузовика и воронку? Вот, Лёшке вчера не повезло, даже хоронить нечего, а снаряды нужны. Противотанковые.

Как только машина встала, сзади остановился третий грузовик, первый удалялся, подвывая мотором, мы с водителем высочили, Волк под машину забился, и сняли санки. После этого грузовики поехали дальше, а мы со старшим политруком остались.

– В чём дело, нам ещё три километра ехать?

– Корректировщиков будем искать.

– Да их наши разведчики и особисты ищут. Всё у переднего края перерыли, а не нашли.

– Всё? – уточнил я, проверяя поклажу на санках и потрепав по холке Волка, жмущегося к ноге. – А рощу?

– Какую рощу? – удивился тот. – Поля кругом.

– Вон ту рощу, далеко в нашем тылу?

– Так она же в тылу?!

– Ну и что? А для корректировщиков самый идеальный вариант. Они все тылы наши видят и могут накрыть всё, что им нужно.

– Ну да, обстрелы за последние два дня ну очень точные, – согласился задумавшийся политрук. – Думаешь, они там?

– Я бы рощу выбрал. Никто не подумает там искать. Из рощи низину не видно, как один из факторов… Хм, обстрел закончился, как я вижу, ну что, будем готовиться?

– Давай.

Мы оба натянули на себя белые маскхалаты, я это сделал сверху на тулуп, после чего достал бинт из сидора и начал бинтовать винтовку. То же самое я посоветовал и своему напарнику, поделившись запасами, чтобы не привлекать к себе внимания. Объяснил, как работать наводчиком, а именно в этом качестве он мне нужен, не только для подтверждения обстрелянных немцев, именно поэтому и просил сопровождающего с хорошим зрением и наблюдательностью. Мы сошли с дороги, навстречу в тыл катили пара грузовиков с ранеными, легли на снег, я дал свой бинокль Ластину, и мы провели несколько уроков. Ничего сложного в том действительно не было, и он достаточно быстро освоил эту немудрёную науку. В мелочах ошибался, конечно, но ничего, с опытом всё придёт.

Раненых благополучно провезли, хотя и их пытались накрыть, но мчались на большой скорости, наверняка растрясли, но выхода другого не было. В общем, мы поднялись на склон низины, я там нашёл что-то вроде канавы, что шла в сторону рощи, и поползли. Я впереди, с Волком, тот тоже старался идти, крадучись, нас копировал, а политрук следом, буксируя на верёвке мои санки. Оба наших сидора были на них, чтобы те буграми на спине не выдали нас.

– Вот, тут нормальная позиция, – сказал я, осторожно выглянув из канавы.

Волка приходилось одной рукой придерживать, чтобы не выскакивал, не тому обучен, на другую дичь. Наверное, надо было с отцом оставить, как тот и советовал, но я вот решил по-другому. Ничего страшного, моя лайка издали на волка похожа, примут за него, ну или какого другого пса, что сорвался с привязи. Вон, позиция позади нас пролегала как раз через одну из деревень, от которой одни печные труб остались, собака вполне могла из неё прийти. Некритично.

Отцепив санки, Ластин подполз ближе и, достав бинокль, уточнил:

– Почему тут? До рощи около километра осталось.

– Километр и есть. Нормально, достану. Слышишь, моторы ревут? Эта та колонна, с которой мы приехали, разгрузившись, возвращается. Вот на ней мы корректировщиков и подловим. Наверняка на опушке будут, высматривать её и следить за разрывами, чтобы своим передавать новые данные. Готовим позицию.

– Хорошо.

Мы расстелили одеяло и легли на него, я чуть снег убрал для удобства и стал примериваться к прицелу, осматривая опушку рощи.

– Есть, вижу одного, – с азартом воскликнул напарник и тут же стал комментировать: – Белый маскхалат, чуть сдвинулся из-за дерева.

– Цель?

– Ах да. Пятое дерево слева от старой берёзы со сломанной верхушкой, укрывается с левой стороны… Хороший у тебя бинокль.

– Трофей… Цель вижу, хорошо высунулся. Второй? Должен быть радист.

– Пока не наблюдаю.

– Думаю, он сидит в стороне, вне зоны открытия огня. Берём первого, если второй задёргается, его снимем.

– Грузовики пошли, уже в низину спустились.

– Понял. О, я второго вижу, их там не двое, а трое.

– Третьего наблюдаю тоже. На дереве сидит, гад.

– Да, высунулся посмотреть на наши машины, они из низины въезжают. Всё, работаю.

От выстрела винтовка мягко толкнула меня в плечо, тулуп помогал, почти сразу я выстрел в третьего, что ловко спрыгнул с дерева, что ему там три метра, и попал в него. Ластин подтвердил, он это тоже видел. Потом мелькнула среди деревьев фигура второго, я так думаю радиста. Я выстрелил, кажется, не попал, уверенности в попадании как с первыми двумя, не было, поэтому зачастил, посылая пулю за пулей в ту сторону, пока затвор сухо не щёлкнул. Вся десятипатронная обойма опустела. Позади слышался стрелковый бой, часто били пушки, но и у нас тут разрывы вставали. После того как я открыл огонь, обстрел тройки грузовиков начал стихать. Артиллеристы перестали получать точные указания, ну и снизили мощность обстрела, а потом вообще на другое дело переключились, позиции полка, что держал позади нас оборону, обстреляли. Водители этим воспользовались и скрылись вдали.