Михаил Кликин - Демоны рая
Вся надежда была на то, что машина вырвется из окружения раньше, чем хурбы до нее доберутся. Пока же тяжелый грузовик не двигался, а изображал движение. Он медленно ползал взад-вперед, крутился, петлял практически на одном месте. Совершенно непонятно было, что происходит в кабине, о чем там думает Яр.
Херберт стучал по крыше кабины локтем левой руки и вопил:
— Демоны! Демоны идут!
Стрелять было очень непросто. Ведь ему нельзя было задевать людей.
* * *Яр орал и ругался, как никогда в жизни, требуя у перепуганного водителя направить транспортировщик прямо на мигающие маячками мобили и на прячущихся за ними людей в форме. Но бледный и оглушенный водитель просто не понимал, как это можно сделать.
Хурбы уже практически под колеса бросались. Грохочущий пулемет здорово прореживал их ряды — черные порванные пулями тела буквально летали; но даже не знающий усталости Херберт не мог одновременно обстреливать все направления, откуда лез враг. А хурбы перли отовсюду: они сыпались из разбитого окна клиники, спрыгивали с больничного крыльца, выбегали из-за мобилей правников и выползали из брошенных такси; они поднимались из разлитых по земле теней и отпочковывались от колышущихся толп зевак; они скакали по крышам, выбирались из вентиляционных киосков, выпрыгивали из озаряющейся частыми синими вспышками кабины междугородного порта. Было отлично видно, как в прозрачных тоннелях снуют вверх-вниз больничные лифты, набитые черными фигурами. За стеклами окон мелькали мертвые маски нечеловеческих лиц.
— Убирайся! — рявкнул окончательно взбеленившийся Яр. — Вон! — Он толкнул водителя, практически выбросил его из кресла и схватился за джойстики.
Восьмиколесная машина тут же скакнула вперед; в кузове что-то с грохотом упало — скорей всего, это Херберт не удержался на ногах. Яр, обругав себя, впредь действовать решил осторожней.
Управлять транспортировщиком было непросто. Но, разворотив фонтан и повалив два фонарных столба, Яр начал кое-что понимать, и через пару минут он уже вполне сносно мог вести машину с нужной скоростью в нужном направлении. И, кажется, вовремя: хурбы уже лезли в кузов, карабкались на капот, цеплялись за подножки, тянулись к окнам.
— Держитесь! — прокричал Яр, сам не понимая, к кому он адресуется: то ли к Ольше и сидящему на полу водителю, то ли к приятелям своим, то ли к настырным хурбам, то ли к вставшим у него на пути правохранителям.
Машина вильнула, сшибая низкими бортами хурбов, перемалывая их колесами. Подпрыгнула, перескочив бордюр. Ткнулась носом в изрешеченный пулями пожарный мобиль, развернула его, отбросила.
— Ну, держитесь! — прокричал Яр веселее, закладывая лихой вираж. Машина врезалась в толпу хурбов, разметала ее, размазала и заскользила, чуть заваливаясь на левый бок, натужно скрипя подвеской. Одно из колес лопнуло, будто взорвалось. Отстраненный от управления водитель запищал что-то протестующее, но Яр даже не глянул в его сторону, только дернул ногой, несильно пнув по ребрам — молчи! — Держитесь!
Он раздавил подстреленного усмирителя, протаранил стоящую на спущенных колесах пожарную машину, смял догорающее такси, прокатившись по нему. Остановился на миг, опустил стекло, высунул голову, заорал, замахал рукой:
— Убирайтесь! Убирайтесь все! Освободите дорогу!
На площади началась настоящая паника.
* * *Вик крепко держался за какой-то прут, намертво вделанный в борт кузова. Стрелять на ходу было невозможно, да и смысла особого не имело. Отставшие было хурбы опять полезли в машину, стоило ей приостановиться, но Угру и Херберту пока удавалось сдерживать не очень-то ловких демонов-невидимок. Космач помахивал своей палицей, уродуя не только хурбов, но и борта машины, а Херберт, отложив пулемет, шинковал врагов коваными клинками.
— Освободите дорогу! — надрывался, высунувшись в окно, Яр.
Кажется, командир еще надеялся, что дело обойдется без человеческих жертв. Наивный! Вик отлично видел, что творится на больничной площади. Люди словно с ума посходили: визжат, носятся, кто-то в здание лезет, кто-то, напротив, наружу бежит. Эти, которые в форме, в стороны расползаются, не хотят на пути машины оказаться. А на бетоне, будто черви, ворочаются раненые — те, которых невидимки потоптали. Визжат, стонут, руки тянут. Некоторые вроде бы начали хурбов замечать — смотрят в их сторону, а лица-то какие испуганные, будто они привидений увидели. А так и есть, собственно. Вон девка-то командирова тоже все твердила — «призраки, призраки».
Вик вдруг понял, что Яр зовет его к себе. Не то чтобы услышал, нет, а будто шепот какой в голове раздался: «Иди сюда, сказать чего хочу». Вик, привстав на цыпочки, глянул на застрявшего в окошке командира. Тот, извернувшись, сверкнул глазами, а голос в голове еще настырней стал: «Иди, говорю!»
— Ну что? — крикнул Вик, отцепляясь от борта и по стеночке, по стеночке продвигаясь к кабине, не забывая вниз поглядывать — как бы какой-нибудь хурб не задел своим крылом. Вон Ларсу-то именно так ногу и отрезало — чирк, словно косой, и нет ступни.
— Пленного возьмите! — прокричал командир, и Вик решил, что это он про заложника говорит, про перетрусившего Хивуса.
— Да здесь он, здесь! Сидит, трясется!
— Пленного! — еще громче рявкнул Яр. — Хотя бы мертвого! Я доктору обещал! В кузов затяните! Хоть одного, а лучше парочку!
Командир проорался и скрылся в кабине. А Вик встал, почесывая в затылке, размышляя, что же хотел сказать Яр, поглядывая, как людоед и робот сшибают с бортов демонов-невидимок. Хорошо, что кузов высокий и прихватиться на нем особо не за что. Правильную машину командир выбрал!
— Так кого обещал-то?! — крикнул Вик, хотя понимал, что Яр его не услышит.
Но Яр, кажется, услышал и даже ответил — прямо вот в самые мозги и шепнул: «хурба».
— Чего? — переспросил, холодея, Вик.
— Урб! — рявкнул подобравшийся близко космач. Вик сердито покосился на него, увидал в звериных маленьких глазках какое-то смутное понимание и заподозрил, что не его одного звал командир, не к нему одному он обращался.
— Урб! — рыкнул людоед и, далеко перегнувшись через борт, выдернул из-под низу трепыхающееся черное страшилище, бросил его себе в ноги и вдарил по нему дубиной — будто пойманного руками налима глушил.
* * *Яр закрыл окно, проверил локтем, заблокирована ли дверь, и двинул транспортировщик вперед. Получилось неплохо: в кузове, кажется, никто не свалился, а вот хурбы так и посыпались с гладких бортов — под колесами захрустело, зачавкало. Яр чуть разогнал машину, своротил оказавшийся на пути мобиль, смял пластиковые щиты, переехал двух пожарных сиберов, заложил крюк, далеко объезжая прячущихся за репортерами людей — мало ли что у них на уме, еще бросятся сдуру под машину. Вовремя заметил на земле шипованные ленты и, вывернув резко в сторону, левыми колесами наехал на высокий бордюр пешеходной аллеи. Почти сразу спрыгнул с него, но все же зацепился за что-то брюхом — аж зубы свело от скрежета.
— Давай, давай! — бормотал Яр, выравнивая транспортировщик, нацеливая его на арку туннеля, взывая к благоразумности охраняющих ее правохранителей. Два тяжелых мобиля стояли там, по-прежнему блокируя въезд. Перед ними пружинисто разминались поднявшиеся на крепких лапах сиберы-усмиригели — аж семь штук. Рядом держались хурбы — точно не меньше двух дюжин. Но сколько сейчас там людей? Трое? Пятеро? Семеро? Непонятно! Они там есть — Яр это чувствовал. Он пытался мысленно связаться с этими людьми, он пробовал убедить их отойти, отвести машины, он старался сообщить им о своей решимости: он не отступит, он пойдет на таран, он уже разгоняет послушный транспортировщик, легко преодолевая те препятствия, что они тут понаставили, побросали.
Яр подался вперед.
Отстраненный от управления водитель стоял за спинкой кресла, крепко вцепившись в нее тонкими белыми пальцами. Он молчал, но Яр краешком сознания чувствовал, что творится у него на душе. Потому он почти даже не удивился, когда тихоня водитель вдруг сказал:
— Позвольте помочь! — и, потянувшись к консоли, ткнул пальцем в пару каких-то клавиш. Он сделал это так быстро, что Яр не успел ему помешать. Догадываясь, что сейчас произойдет нечто непоправимое, взбешенный Яр повернулся, приподнялся, открыл рот, чтобы разразиться угрозами и руганью… И оглох.
И лишь когда восьмиколесная машина врезалась в свору усмирителей, разметала хурбов и завязла, ткнувшись носом в бронированные мобили правников, Яр сообразил, что его глухота вызвана воем мощнейшей сирены.
Он дал задний ход и опять бросил машину вперед, надеясь, что его приятели в кузове успели за что-нибудь ухватиться.
Удар! — вставшие на пути мобили расцепились. Еще два-три толчка — и выезд будет свободен.
