Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)
— Протон у скал живет, он воды не любит…… А ты откуда про него знаешь? — изумился Кирим.
Действительно, и откуда бы мне знать.
Хочется схохмить, в стиле «У чекистов работа такая — все знать……и всех подозревать». Но чувствую не смогу, заржу аки конь.
— Эвано как, — прокомментировал мое появление усатый, кряжистый мужик чем–то похожий на унтера пограничной стражи Павла Верещагина из «Белого солнца пустыни». Усы, обильная проседь в волосах, скупость в движениях, какая–то былинная мощь фигуры. Внешность, понятно, иная, но типаж тот же — казацкий.
— В смысле, откуда я такой внезапный?
— Коню понятно — из Демидовска. Или……..
— Или.
— Кхм, ну проходи.
Мужик хоть и держит морду кирпичам, однако явно удивлен моим появлением.
Кто бы тут не удивился?
Живешь далеко за краем ойкумены, где появление внезапного персонажа противоречит всей теории вероятности. Однако вот он я, загорелый до «черноты», слегка отощавший, уставший, в истрепанной, пыльной, пропитанной разводами высохшего пота одежде, сбитых ботинках, добротном рейдовом обвесе, с потертой СВД на груди и, показывающей дорогу, Алькой на шее.
Случайный человек сюда забрести не сможет, тупо не дойдет. А не случайный….
Сняв Альку, потирая обожжённый солнцем загривок, рассматриваю летнюю кухню. Мне в этом мире жить, и жить надеюсь долго. И плоды чужих проб и ошибок мне особо интересны. К примеру, построенная рядом с домом просторная летняя кухня.
Четыре мощных столба по углам, перекрыты не менее брутальными балками, на которые опирается кровля из широких досок, уложенных внахлёст. Дальняя стенка выложена красным кирпичом и выведена выше крыши. Толщина стены такая, что на ней без труда помещаются не только дымоход плиты, но и горнило печи.
Стеллаж и полки, забитые припасами и едальной утварью, два мощных стола, колода для рубки мяса с воткнутым в нее топором, потемневшая от времени икона в углу, связки пряностей под потолком. Несмотря на кондовость, столы и полки смотрятся именно мебелью, а не набором сколоченных досок. Доски столешницы подогнаны так, что с моей позиции не разглядеть стыков.
Мне нравится подход, обоснуюсь, построю себе нечто подобное. Не в доме же кухню делать, по местной–то жаре. А вот так вот, в отельной беседочке, чтобы ветерок протягивал зной от печи и плиты. Да и кушать в такой обстановке значительно приятней.
У плиты суетятся рослая негритянка с ребенком за спиной и бабулька, глядя на которую можно сказать — русская, и точка.
Проходить, это я запросто.
Куда бы мне пристроить СВД и рейдовый обвес?
К балкам, на которые опирается свод, попарно приделаны крюки, на которых ждут неприятностей потертая Мосинка, охотничья горизонталка и два самодельных патронташа. Толково придумано — всегда под рукой и дети не дотянутся. К встрече названных гостей тут готовы со всей серьёзностью. Хотя «гости» ожидаются скорее из числа местной фауны.
Укладываю СВД на свободную пару крюков, вешаю рюкзак и сбрую с кучей нацепленных на нее ништяков.
Хорошо–то как. Пока, как улитка домик, тащишь на себе все это барахло вроде и не давит. Зато, как снимешь, сразу ощущается разница.
— Присаживайся, мил человек, отведай, что бог послал, — не скрывая иронии, пробасил хозяин. Говорит не громко, но веско. Такому учит только один учитель — жизнь. Причем жизнь непростая.
Бог послал двухлитровую бутыль кристально чистой жидкости, полкаравая свежего хлеба, шмат сала, миску непонятной, но аппетитно пахнущей растительной закуси…………….. по части еды бог, однозначно, не забывает это место.
— Евграф Спиридонович, — представился хозяин, двумя пальцами перекрестился на икону и с явным удовольствием замахнул стартовый стопарик.
— Дэн, — в отличие от хозяина крестится на икону я не стал.
Ух–х..
Надо же, водка — качественнейший продукт. На мой вкус, как и положено Русской Водке крепостью именно 40 градусов.
— Ты получается из тех, кто носит крест, но не крестится?
— Получается так.
— Ну, будем знакомы, — хозяин разлил по второй.
— Выпить это я конечно завсегда и с радостью, но мне бы просто попить с дороги.
— Действительно, что–то я непроинтуичил. Сей момент, поправим, — Евграф театрально хлопнул себя по лбу и удалился. Спустя минуту он принес запотевший жбан и большую глиняную кружку.
Если водка меня лишь слегка удивила, то прикрытый шапочкой пены, холодный, чуть кисловатый, пощипывающий язык и горло Квас буквально шокировал. Я о таком не мечтал в принципе, от слова совсем.
Попробуйте в субтропиках месяц глотать пыль саванны, потом неделю штурмовать горы.
И вот он Квас, квасик, квасок. М–м–м–м–м.
Отказываюсь верить происходящему. Я сплю. Нет брежу. У меня глюки. Можно еще кружечку для связи с реальностью? А две?
Информационный голод на хуторе был жуткий. Что не удивительно, ибо край мира проходит буквально в паре верст от этого места. К квасу и водке, добавились хлеб, копченое мясцо, соленья, свежие овощи. Потом на стол выставили чугунок с вареной картошкой и бадью окрошки. Водки было много, но употребляли ее размеренно, да под обильную закусь. Все дела на хуторе были брошены, народ засел под навесом едальни, выпытывая из меня новости последних лет.
Какие–то новости сюда доходили, но это совсем не то же самое, человек буквально на днях (полгода назад) пришедший из–за «ленточки».
Через три часа в голове гудело от выпитого, пузо надулось от съеденного, а каждое новое слово требовало героических усилий.
Все — баста карапузики. Пришло время антракта.
Бабка — божий одуванчик, затребовала мою одежонку. Взамен выдав кусок мыла и метровый кусок чистого полотна. Причем мыло и полотно явно кустарного производства.
Керим проводил меня к реке, где я отмокал и соскребал с себя грязь, под ехидные, но не злые комментарии сидящей на берегу Евы. Я уже давно миновал тот возраст, когда смущаются присутствию представительниц другого пола.
Помывшись, и соорудив из отреза ткани набедренную повязку, возвращаюсь под навес. Еду и водку со стола убрали, оставив только квас — для промочить горло.
Пока я намывался у реки к столу прихрамал новый персонаж. Витек, лопоухий, курносый, лохматый, глуповато лыбящийся неровными зубами мужичок неопределённого возраста. Глядя на него, можно дать ему и двадцать пять, а можно и пятьдесят лет. Природа сэкономила на его умственном развитии, и Витек остановился на уровне школьника начальных классов. Он даже знает буквы, умеет складывать их в слова и считать до сотни.
Поскольку Витек любит поговорить с тараканами в своей голове, верить ему на слово не стоит. Однако, похоже какой–то материальный актив в том Мире за ним числился. От чего Витька сбагрили сюда, а его «актив» сменил владельца.
![Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
