Николай Грубов - Не сталь лишним
— Владимир Владимирович, я же вам целый час про это рассказывал. Если бы я был один или хотя бы мы были вчетвером, без женщин, то еще можно приписать нам бандитизм. Но у нас много женщин, половина людей присоединилось к нам в результате того, что нам пришлось взять их под защиту — это разве не доказательство нашей невиновности. Я понимаю, что трудно поверить в то, что Московский Омон выступил как бандиты, но я говорю правду, поверьте. Да и все наши попутчики это подтвердят, тот же начальник конвоя с кем мы ехали почти до конца, может подтвердить наше желание просто добраться до конечной точки, куда мы стремились. Нам нет смысла рисковать своими жизнями только ради того, что бы поживиться, занимаясь грабежом на дороге. Разве бы мы стали спасать от подобной участи наших новых товарищей. Да один Семен чего стоит, ведь это у него на глазах застрелили его жену, и именно Московские вояки. Да и у других тоже все неприятности из-за попытки их ограбить и опять таки Москвичами. В Новой Одессе совсем совесть потеряли, какой-то мафиози диктует всем как надо вести бизнес. Путем отъема чужой собственности. Они как видно, так и продолжают жить теми реалиями, что были и за ленточкой. Там подобное не пресекается и здесь это продолжается.
Майор во время этого взволнованного монолога смотрел на Петра и что-то обдумывал. Вернее у него уже сложилось свое мнение, и он только делал вид, что внимательно слушает Петра.
— Хорошо Петр Петрович, я понял вас. Так вы мне и не сказали, где в настоящий момент находятся ваши люди? Ведь для подтверждения ваших слов нам необходимо поговорить с людьми, снять показания. Вы же понимаете, что на основании вашего рассказа я не могу опровергнуть официальную версию Москвичей, которые настаивают на вашей виновности и требуют вашей выдачи им, как только появитесь на нашей территории. Мы не можем оставить без внимания подобное обращение их руководства. Я буду докладывать выше, такое дело не может решить только мое ведомство. Ну, а вам пока придется побыть у нас. Я не скажу что в комфортных условиях, но береженого бог бережет, и я рисковать не хочу.
Новый Мир. Город Демидовск
Настя совсем не беспокоилась о Петре, да и некогда ей было, целый день она как белка в колесе крутилась между разными ведомствами административной машины Демидовска. Не хотелось плохо думать, но корни той чиновничьей неразберихи видимо крепко засели уже и тут. Требование множества бумажек никуда не делось. Хорошо хоть что чиновников здесь не так много как за ленточкой, но ведь и населения тут не так уж много. Что значит те триста тысяч человек на всю территорию Протектората, это просто заштатный городок в той России. Причем половина, так или иначе, связана с военными или сами военные. И решать ее вопрос все равно придется военным. Она это поняла, как только все бумажки были написаны, заявление ее, и всех ее людей, были собраны. Елена Петровна в конце дня так и сказала, что все это будет передано на рассмотрение вышестоящих товарищей и в течение нескольких дней вопрос будет решен. Надо подождать, ни один вопрос касаемый внешней политики ПРА без военных не решается.
— Нет не зря ей говорили, что здесь военная диктатура, что все здесь замешано на военную хунту. — Подумала Настя. — Но ведь больше вряд ли кто поможет, только они с их военной мощью могут диктовать условия соседям. Так что Настенька молчи в тряпочку и строй глазки. Хотя какие тут глазки, как увидят мое «личико» так чуть не в стопор их бедных бросает. Ладно, подождем, что делать то, не полезешь же с советами. Не поймут.
Усталая Настя уже поздним вечером пришла в отель и решила перед сном немного перекусить. Не стала беспокоить своих людей, которых ей сегодня пришлось неоднократно заставлять писать разные бумажки, она просто прошла в ресторан, который был как не странно полным, и на первый взгляд мест свободных не было. Она в нерешительности остановилась. Ну, никак ей не хотелось, чтобы все сидящие пялились на ее лицо. Она хоть и привыкла к такому сочувствующему вниманию но, тем не менее, оно постоянно напоминало об ее уродстве, и это напрягало безмерно. Она уже повернулась, чтобы выйти из зала как услышала, что ее кто-то зовет по имени.
— Настя, Настя — махал ей знакомый капитан, с которым они ехали в караване.
— Кажется капитан Телегин? — вспомнила Настя. — А вот как зовут, забыла.
Рядом с ним сидел также знакомый прапорщик.
— Игорь, а вот у него наоборот, не помню фамилию. — Настя направилась к их столику.
— Здравствуйте Настя! Рады вас видеть здесь. Вы же вроде собирались в Новую Одессу? — Пока капитан разговаривал с Настей, прапорщик уже подставлял стул к их столику. — Садитесь, посидите с нами, вы же покушать зашли? Сейчас организуем. Игорек организуй. — Прапорщик без возражения метнулся к стойке, и стал что-то говорить бармену, показывая на Настю. — Сейчас Игорь все сделает.
Чувствовалось что и капитан и прапорщик уже навеселе, да и графинчик наполовину пустой говорил, что они тут по «полной» отдыхают.
— А мы вот только-только вернулись, даже домой еще не успели заскочить. Решили вот немного перекусить, пока машины разгружают. Так что, решили все-таки сюда, к нам, перебраться? Ну и правильно, лучше места нигде не найдете. А полковник тоже с вами? Ах да, как же иначе, ведь он ваш муж.
Капитана видимо не очень то и волновало, как Настя оказалась здесь. Выпив и еще не покушав, он запьянел и поэтому не увидел, что Насте не до пустых разговоров. Зато прапорщик сразу отметил злые глаза Насти и ее неразговорчивость.
— Что-то не так? Вы чем-то расстроены? Подожди Игорь, не тарахти. Видишь человеку плохо. Давай Настенька выкладывай, что у тебя случилось? С полковником поругалась? — Прапорщик моментально подал салфетку Насте, чтобы она хоть этим вытерла слезы, обильно и неожиданно для нее побежавшие из ее глаз.
Насте стало неудобно, что это простое сочувствие малознакомых людей растопило ее душу и заставило расплакаться. Но женское, легкоранимое сердце уже просто не выдержало постоянного напряжения и нашло выход. Она плакала молча, слезы градом катились по ее лицу и, не смотря на попытки вытереть салфеткой, мокрые щеки и глаза, они так и лились не останавливаясь.
Испугавшейся капитан молча хлопал ресницами и не знал, что ему делать. Прапорщик отобрал мокрую салфетку и протянул другую. Он что-то бормотал успокаивающее, даже пытался приобнять Настю. Она наконец-то, смогла зажать свои расшатавшиеся нервы и немного успокоиться, лишь еще раза два судорожно вздохнула и сказала.
— Ох, парни, простите ради бога. Просто столько всего накопилось, а поплакаться некому. Сами понимаете бабе без этого никак нельзя. А тут знакомые и с сочувствием. Вот и не сдержалась.
