Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)
– Спасибо, – поблагодарила она девушку, но та уже бежала дальше, забавно притопывая на ходу.
Делегация не спеша и осторожно потопала к залу Совета. Вопреки опасениям, не в ту дверь сунулись всего один раз и через несколько минут попали, почти не опоздав, в нужное помещение.
Здесь стояли в ряд парты – обычные, школьные, довольно обшарпанные, и за ними по одну сторону сидели представители Острога, а по другую оставались свободные офисные стулья для листонош. Окон не было, помещение освещалось несколькими лампами дневного света, запитанными от генератора, как и все в Остроге.
Почетные места в центре занимали женщины: уже знакомая Бандерольке Ольга, слева от нее – другая дама, повыше этак на голову, а справа – маленькая, огненно-рыжая иудейка с прекрасными томными глазами.
– Здравствуйте. – Ольга поднялась. – Позвольте представить вам Анну, – она указала на высокую, – и Диану Михайловну. Мы – Триумвират, мы управляем Острогом.
Бандеролька в ответ представила спутников. Расселись. Помимо Триумвирата, в зале были и другие люди, в основном – женщины, и Бандеролька мимоходом подумала, что мужчин у них мало, на Совете – всего несколько, и в глаза бросается демонстративно сидящий в сторонке жилистый азиат с морщинистым лицом и не тронутыми сединой волосами. Он улыбался и кивал в такт словам Ольги, но при этом цепко осматривал гостей. Контейнер сразу это считал и принялся зыркать в ответ.
– Мы приветствуем листонош и рады нашему сотрудничеству, – начала Ольга явно заготовленную речь и вдруг сбилась, улыбнулась немного беспомощно. – Друзья, нам нужна помощь. Вы уже слышали, что в развалинах Херсона – очаг эр-чумы, и мы не знаем его природы. Защитные костюмы, увы, не помогают – чем ближе подходишь к центру города, тем больше шансов заразиться…
– А зачем вам в центр города? – перебил невежливый Контейнер. – У вас и здесь неплохо.
– Незачем, – пожала острыми плечами Ольга, – но…
Поднялась высокая и решительная Анна. В лице ее было что-то от любящей мамы или тетушки, и через несколько десятков лет она обещала превратиться в бабушку – из тех, кого обожают внуки и дети, кто рассказывает замечательные сказки и поет малышам на ночь…
– Но ареал распространения заразы растет. Еще год назад это была зона в два километра, потом она резко выросла до четырех с половиной километров в диаметре, а сейчас… А сейчас, – Диана Михайловна тряхнула рыжей головой, – заболели обходчики, побывавшие на том берегу протоки. Это совсем близко.
Повисло нехорошее молчание.
– И вы думаете, милые дамы, – Кайсанбек Аланович улыбнулся, – что листоношам зараза не страшна?
Члены Триумвирата переглянулись. «Хорошие люди, – отметила Бандеролька, – не хотят обманывать и посылать других на верную смерть».
– Мы не знаем, – развела руками Ольга. – Поэтому просим о помощи и не ставим обязательных к исполнению условий. Решать вам.
– Но прежде, чем решать, – азиат встал со своего места в уголке и прошелся вдоль стены, все головы повернулись к нему, – вам стоит узнать несколько фактов. Кстати, меня зовут Раис.
Бандеролька никак не могла понять, сколько ему лет – слегка за сорок, за пятьдесят или все сто? Невысокий, жилистый, наверняка отличный и быстрый боец. Бандеролька поняла, что видит перед собой истинного правителя Острога.
– Факт первый: Херсон – наименее зараженная территория на юге бывшей Украины. Одессе досталось гораздо сильнее, а чем севернее – тем ситуация хуже. Вы сами понимаете: Харьков, Киев, крупные промышленные центры… Именно в Херсоне можно было бы жить. Растить детей, развиваться. Можно сказать, Острог – последний оплот спокойствия по эту сторону моря, не знаю, как дальше.
– Крым, – заметил Телеграф.
– Судя по вашим рассказам, Крым раздираем смутой. Так вот, мы могли бы жить неплохо и относительно мирно, приютив листонош и развивая с вами науку, искусства. Но нам мешает эр-чума, ни механизмов распространения, ни причин возникновения которой мы не знаем.
– Позвольте, – прервал его Кайсанбек Аланович, – вы не проводили анализы? Не представляете, вирус это или, допустим, бактерия, или же лучевое поражение?
– Трупы, – Раис остановился и впился в профессора глазами, – тоже заразны. Мы ждем, увы, когда наши друзья умрут. Мы ничем не можем им помочь. И потом с расстояния сжигаем из огнеметов. Мы хотели взять пробы, конечно, и это привело к гибели двоих лаборантов.
Кайсанбек Аланович кивнул и глянул на Бандерольку. И все смотрели на нее: Телеграф, Контейнер, Триумвират, другие члены Совета. Бандеролька лихорадочно просчитывала ситуацию. Вообще-то листоноши собирают знания и развивают их, осуществляют связь между людьми, рискуя собою, но не выполняют заданий «пойди туда, не знаю, куда». Но вот – хорошие, видно же, настоящие люди, а не быдло. Они хотят нормально жить, но столкнулись с проблемой, решить которую не в состоянии. Им грозит страшная, лютая смерть, а остаткам клана Листонош – именно сейчас, когда передышка необходима! – новые странствия. Отступать некуда, возвращаться некуда. Не имея крепкого тыла, нет смысла ввязываться в распрю на территории родного острова.
Но рисковать жизнями своих ради чужих…
– Я не могу решать сама, – сказала Бандеролька. – Очень хочу вам помочь, но не могу решать. Я спрошу своих людей и, если найдутся добровольцы, завтра мы отправимся в город.
* * *Добровольцы нашлись практически сразу, и к полудню все было уже решено, а отряд – готов к выходу.
Бандеролька решила сама возглавить экспедицию, хотя осторожный в силу опытности Телеграф отговаривал ее от этого. Контейнеру Бандеролька запретила идти – кто-то в случае ее гибели должен был возглавить клан и помочь жителям Острога. Молодежь не пустили в силу неопытности, Кайсанбека Алановича – как самого умного и ценного, и Бандеролька отобрала троих: мичмана Зиняка, матроса Воловика (доктор Стас – кадр ценный и незаменимый, оставался в Остроге) и Карачуна.
Последний раньше непосредственно с Бандеролькой не работал, проходил по ведомству Контейнера – безопасности. Был он маленьким, шустрым, с быстрыми карими глазами мужчиной лет сорока, улыбчивым и крайне опасным. Бандеролька понимала, что Карачун, возможно, один из лучших бойцов клана и что в городе он будет незаменим. А с Зиняком и Воловиком она чувствовала себя защищенной – как-никак, севастопольцы были с Поштой в самые опасные моменты.
Триумвират и Раис предоставили все возможное оборудование. Его было не так много – склады Острога не шли ни в какое сравнение со складами Цитадели. И все же нашлось оружие – ручные огнеметы, пистолеты Макарова и автоматы Калашникова, боеприпасы, защитные костюмы. От шлемов и «химзы» Бандеролька думала отказаться, как-никак, и листоноши, и матросы Севастополя обладали повышенным иммунитетом, но Карачун сказал веско:
– Защиты много не бывает, – и она с ним согласилась.
В противогазе и желтом «чумном» костюме Бандеролька чувствовала себя персонажем старого фильма про эпидемии. Ранец огнемета оттягивал плечи, автомат болтался на ремне, а «макаров» застревал в кожаной потертой кобуре. Однако стоило быть благодарными и за это.
Их – нелепо одетых, напряженных – провожали.
Возле выхода из Острога собралось, наверное, все население. Бревенчатые стены со стороны неширокого рукава Днепра, отделявшего крепость от разрушенного города, были в три-четыре человеческих роста высотой, и выстроены оказались по всем правилам фортификации, насколько могла судить Бандеролька: отвесные со стороны реки, с острова они позволяли подняться наверх. У основания стена была толще, чем вверху, и к тому же в ней имелись ворота, ведущие на причал. Толстые, обшитые железом, снабженные засовами.
Их открытия и ждал сейчас отряд Бандерольки.
В толпе провожающих было тихо. Бандеролька оглядела жителей Острога сквозь запотевшее забрало защитного шлема. Многие из собравшихся потеряли из-за эр-чумы близких, и жизнь остальных была под угрозой. Налаженный быт, относительная безопасность, планы на будущее – сейчас все это было в руках чужаков, только вчера прибывших в крепость.
Бандеролька нажала кнопку микрофона и объявила:
– Выходим.
– Наконец-то! – отреагировал матрос Воловик и аж подпрыгнул на месте от нетерпения.
Ему любых приключений было мало. Лиц спутников Бандеролька не видела, но подозревала, что все они выражают одно: радость от предстоящего похода. Листоноши любят быть полезными. Листоноши любят чувствовать себя незаменимыми. А Воловик и Зиняк просто любят опасности и любой кипиш, кроме голодовки.
Охрана Острога открыла ворота. Если бы лицо девушки не пряталось за опущенным забралом шлема, то она смогла бы насладиться синью реки, отражающей высокое жаркое солнце, ветром и зеленью камышей на другом берегу. У причала покачивалась лодка. Между лопатками у Бандерольки зачесалось, она обернулась: за спиной стояла Ольга.
