Артем Каменистый - Радиус поражения
На пороге операторского зала элитники сделали передышку – Гришу внутри что-то заинтересовало. Постояв среди рядов столов, жестом подозвал его к себе (свинки были столь любезны, что мгновенно освободили).
– Людишки что-то не на шутку разошлись – там бой идет. Я хочу взглянуть на это. Покажи. Здесь никогда не было такой стрельбы – мне стало интересно.
– Нужны точные координаты, или хотя бы на карте указать место.
– Карту в Интернете открой и найди на ней большую кучу породы, что на окраине города, – оттуда палят.
– Какой Интернет?! Да вы окончательно свихнулись! Вы бы еще в книжный магазин позвонили, заказав доставку карты города!
– Да шучу я так – мой юмор не всем дано понять. Я знаю, что вы – лучший оператор, давайте теперь без шуток. Просто покажите.
А почему бы и нет? Все ж лучше, чем тащиться волоком за элитниками в сторону чего-то явно неприятного.
Верньер вперед, клик мышкой по модели, второй клик по развертке, подтащить, увеличить, еще раз подтащить, а теперь чуть назад. На монитор выводится изображение. Расплывчатое дрожание разноцветных клякс. Наверное, зрение наших братьев по разуму (лучше бы люди остались одним ребенком в семье) слишком отличается от человеческого. Но это исправимо – компьютерные технологии творят чудеса.
На мониторе промелькнула вершина карьерного отвала, на ней… Стоп! Назад! Вот же черт – инерция! Убегает картинка! Назад! Назад! Вперед немного! Ну наконец-то!
От увиденного он на миг опешил, а затем рассмеялся.
Гриша юмора не понял – указал на монитор:
– Что это?!
– Это? Это «Пион».
– Цветок? Ты бредишь?
– Нет, я просто сын артиллериста.
Но его отказывались понимать – ох уж эти штатские.
– Что делают эти люди? Там внизу бой – почему они не стреляют? Что они делают наверху?
Две маленькие фигурки поспешно залегли за ярко-желтым бульдозером, прикрыв затылки ладонями, а третья, чуть промедлив, присела между ними.
Улыбнулся:
– А им вниз под таким углом и не выстрелить. Это артиллерия большой мощности. Очень специализированное оружие – думаю, его притащили специально для нас.
– Посмотри, как забавно: рядом с ними взрыв. Их сейчас убьет. Как странно – бой рядом с нами. Столько дней прошло, а они до сих пор не могут успокоиться.
Он улыбнулся в последний раз:
– Сегодня в аду будет аврал.
На стебле ствола расцвел цветок. Только был он не белый, не желтый и не розовый.
Огненный…
* * *– ЛЫСЫЙ! НЕ ТОРМОЗИ! РЮКЗАК!
Но Лысый и не думал хватать поклажу с остатками боеприпасов. Лысого больше не было. Тохе повезло, а ему нет – поймал осколок лицом. Оно и при жизни у него не очень-то было, а уж сейчас… Не осталось у него лица. Да и от головы немногое уцелело…
Заметив краем глаза странное сверкание на плече, Тоха скосил взгляд и остолбенел – непрерывно мигает светодиод зуммера вызова. Звука он не слышал – слишком тихо для его почти оглохших ушей. Но означать это может только одно.
Ухватив за шкирку ошалевшего пацана, Тоха поволок его к краю крыши. Некстати налетевший порыв ветра потянул пламя на них – затрещали волосы, рукав задымился, щеке стало больно. Боль была столь непереносимой, что Тоха просто не смог прыгнуть нормально – с подготовкой и не спеша: кулем свалился вниз, на крышу пристройки, с высоты в несколько метров. Свалился очень неудачно – с хрустом в ноге и дальнейшим отказом с ее стороны. Нечего и думать, чтобы на нее теперь опереться.
Пацан, ничуть не ошеломленный жестким падением, подарил Тохе едва не влюбленную улыбку и с восторгом пролепетал:
– Ты убил шестинога! Убил! Ты!
Вот же заладил… Господи, ну почему Тохе постоянно везет на психов?!
– Винтовка! Тащи мою винтовку!
Димка послушался – подхватил тяжелое оружие. Тоха, ломая ногти о гудроновую поверхность, пополз к краю пристройки. Надо еще раз упасть, уже на землю, и там успеть добраться до огромной пожарной машины, из которой Лысый сливал горючку. Ее прикрывает здание – если повезет, обломками не засыплет и не раздавит.
Добравшись до края, Тоха, опершись на руку, приподнялся, но соскользнуть вниз не успел: везение покинуло его окончательно – вслепую выпущенная автоматная очередь нашла свою жертву. В бок ударило с такой силой, что из легких выбило весь воздух, а левая половина тела превратилась в источник нестерпимой боли. Боли такой ужасной, что Тоха даже не почувствовал, как вторая пуля, влетев в разинутый рот, вышла под скулой, раздробив по пути пару крепких коренных зубов.
Полудохлым телом упав вниз, Тоха, скребя рукой по асфальту, пытался хватануть воздуха, но глотал лишь кровь. Он больше не пытался ползти к укрытию, да и вообще никуда не хотел и не мог ползти. И воздух ему сейчас нужен был лишь для одного – жестко приказать свихнувшемуся пацану, чтобы бегом прятался под машину. И еще пусть спасет винтовку – когда вырастет, сможет из нее стрелять. Станет настоящим противотанковым снайпером – таким, каким мечтал стать Тоха. А этот белобрысый отморозок ничего не понимал – радостно лыбился в угасающие Тохины глаза и куда-то его тащил. Откуда у этого скелета столько силы взялось? И ведь никак ему не объяснишь и не прикажешь – словам нужен воздух. Хоть немного воздуха…
Как же жалко винтовку… Как же жалко…
Глаза закрылись.
Димка затянул победителя шестинога под машину в последний момент – рация голосом Рощина выкрикнула: «Выстрел», – после чего замолчала. Он к ней больше не прислушивался – суетливо вытаскивал из разгрузки медпакет, повторяя как заведенный лишь два слова:
– Я сейчас! Я сейчас! Я сейчас!
* * *Вышибленный из ствола давлением пороховых газов, источаемых просроченным картузом, снаряд пролетел над зоной пожаров, устроенных танком Никитина, четырьмя пехотинцами заслона и примерно тремя сотнями свинок, старавшихся уничтожить обнаглевших людишек. Направился дальше, буравя небо над притихшими улицами, усеянными растерзанными телами горожан, гильзами, разбитыми машинами и мусором. Промелькнул над водной гладью пруда, в котором, несмотря на жаркий сезон, уже несколько дней не было ни одного купальщика. Пробил аляповатый рекламный плакат, восхваляющий уже никому не нужный товар, затем впился в стену института под окном первого этажа.
Удар был силен, но прочный корпус его перенес достойно. Заряд тоже не пострадал – особенности его конструкции и наличие демпферов способны были защитить и от более сильных перегрузок. Хотя это уже было непринципиально – взрыватель сработал, когда нос снаряда еще не вышел с другой стороны стены. Да и не успел выйти – спецбоеприпас перестал существовать физически. Исчез практически мгновенно. Несколько миллиардных долей секунды – и все, сгусток перегретой плазмы в объеме, не способном его удержать.
