Виктор Тюрин - У каждого своя война
Пройдя длинный коридор, стражник, дежуривший на этом этаже, остановился у одной из дверей.
- Тут... она, господин.
- Открывай!
- Идиот! Дверь открывай! - продублировал мой приказ сержант, растерявшемуся солдату.
Тот неловко протиснулся вперед и дрожащими руками открыл замок, затем распахнул дверь и тут же отбежал в сторону. От греха подальше.
- Всем стоять здесь! - при этом я кинул злой взгляд на четырех телохранителей, собравшихся следовать за мной.
Уже перешагивая порог, вспомнил, что забыл взять факел, но тут же увидел льющийся из узкого окна - бойницы свет. При виде меня графиня удивленно замерла, потом резко вскочила, сделала шаг навстречу и замерла. Я же смотрел на нее и удивлялся, как же она хороша.
"Да нет, еще краше стала! Только бледная. Бедная девочка".
Я уже сделал шаг ей навстречу, как меня остановил ее голос: - Мессир капитан!
Остановился. В ее интонации не было строгости, а просьба, а взгляд был обращен мне за спину. Оглянулся и мысленно хлопнул себя по лбу.
"Идиот! Раззява!".
- Дверь захлопнули! Живо!
Не успела дверь захлопнуться, как Беатрис оказалась в моих объятиях. Ее руки обвились вокруг меня, и я прижал ее к себе, ощутив мягкие податливые линии ее тела. Она прошептала мне на ухо: "Том, Том", потом ее губы коснулись моей шеи. В этом чувственном поцелуе чувствовалось одновременно нежность и страсть. Рука сама скользнула вниз. Подтянув подол, пальцы скользнули под ее платье, и я ощутил упругость бедер, гладкость живота, нежный пушок волос.... Я уже не мог сдерживаться, подхватил ее, сделал шаг к койке, как неожиданно наткнулся на взгляд... ребенка. Малыш сидел, держась за край люльки, и смотрел на меня. Я замер, потом осторожно опустил ничего непонимающую Беатрис на пол, но как только она поняла в чем дело, то с ласковой улыбкой взяла меня за руку и подвела к колыбели.
- Правда, красивый мальчик?
- Гм. Да. Как же иначе, он же твой сын.
- И твой, любимый.
Я подошел к двери балкона - террасы дворца правителей города Реджио. Небо еще только начало светлеть на востоке. Вокруг стояла тишина, только где-то вдалеке слышался звук трещотки ночной стражи, завершающей свой последний обход. Я наслаждался ею, как гурман хорошим вином.
"Тихо. Как хорошо".
Когда мы с Беатрис в сопровождении моих офицеров въехали в городские ворота, город встретил нас приветственными криками, цветами, радостными лицами людей, высыпавших на улицы. На базарной площади выставили столы с вином и закуской. На улицах народ развлекали жонглеры и артисты. Графиня попросила два часа, чтобы устроить сына и привести себя в порядок, я же был вынужден сидеть за пиршественным столом в ратуше, пить вино и слушать льстивые речи. После появления графини пир продолжился с новой силой, затем он плавно перешел в бал - маскарад, который продолжался далеко за полночь.
Потом была спальня. Я и Беатрис. Безумство страсти продолжалось несколько часов, а теперь графиня спала, разметав по обширной кровати свое безупречное тело. Я оглянулся, скользнув взглядом по прелестным округлостям и изгибам великолепного тела, затем бросил взгляд на люльку, в которой сладко сопел малыш и снова повернулся в сторону улицы. Резкая свежесть ветерка прогнала остатки сна. Полной грудью втянул в себя воздух, полный резкой прохлады и сделав несколько шагов, вышел на балкон - террасу. Он был весь увит цветами. Подошел к небольшому столику с двумя креслами. На его покрытой лаком поверхности стоял кувшин с охлажденным вином и двумя серебряными кубками. Налив в кубок вина, я еще подумал, сесть в кресло или нет.
"Нет. Не хочу. Належался".
Подошел и встал у каменных перил. Легкий порыв ветерка, приятно пощекотал шею, чуть колыхнул волосы. Поднял кубок ко рту, но.... донести не успел. Гудящий звук заставил меня замереть. Я знал, что это. Так гудят короткие толстые арбалетные стрелы с жестким оперением, рассекая воздух. Все, что я почувствовал в последний миг, после вспышки боли, опалившей мне грудь, это был соленый, железистый привкус крови во рту.
ЭПИЛОГ - ГЛАВА
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Я стоял и смотрел на дворец правителей города Реджио, являющийся архитектурным памятником старины. Взгляд сначала скользнул по львам, чьи фигурки являлись оригинальным ограждением большого балкона - террасы, затем скользнул чуть выше. Это было то место, на котором я тогда стоял. Широкие каменные перила, лежавшие на головах львов....
"Точно! Это место. Я здесь тогда стоял! Точно здесь!".
Мое сознание словно раздвоилось. Я был здесь, и одновременно... там, на балконе, обвитом плющом и вьюнком, с серебряным кубком в руке. За спиной стоял стол и два кресла, а еще дальше - в спальне, на кровати, лежала нагая Беатрис....
Нечто подобное я пережил, когда очнулся на белоснежных простынях, в палате, битком набитой современным медицинским оборудованием. Шок, который я тогда испытал, похоже, останется со мною на всю оставшуюся жизнь. Ощущение борьбы самим с собой, когда внутри тебя живет один мир, а все твои органы чувств говорят тебе, что ты не прав, вот он настоящий мир! Ты упираешься изнутри и не хочешь это признать. И вот сейчас со мной происходило нечто подобное. Хотя призрачный мир видел только я один, он стал настолько для меня реален, насколько это возможно для чувств и ощущений человека.
До моего плеча осторожно дотронулись. Я вздрогнул и обернулся. Рядом стоял полный человек в цветастой рубашке и светло - серых шортах. На шее у него висел фотоаппарат, а в руке он держал кинокамеру. Типичный турист.
- У вас все хорошо? - вопрос был задан на английском языке.
Секунду непонимающе смотрел ему в глаза и вдруг понял, что стена, отгораживающая меня от этого мира, рухнула. Глухо пророкотал двигатель проезжавшего невдалеке автомобиля, вновь стала слышна легкая музыка и негромкий разговор, проходящий сейчас мимо меня, пожилой пары. Чуть помедлив, я все же ответил ему:
- Все окей. Спасибо.
Мужчина широко улыбнулся на прощанье и отошел к группке туристов, осматривающих дворец маркграфов ди Бианелло. Наваждение прошло, оставив в сердце ощущение горечи и легкой печали. Мне захотелось остаться одному. Развернувшись, я пошел по узкой улочке, ведущей к гостинице, в которой поселился при приезде в город. Подобное чувство у меня возникало не в первый раз, поэтому я знал, как с ним бороться. Надо срочно загрузить себя воспоминаниями. Они отвлекут, собьют мрачный настрой.
