Роман Куликов - Новая Зона. Проект «Минотавр»
– Ага, – подхватил Макс, – как и второй на выходе.
– Кнопа, – подсказал Артист.
– Да, Кнопа. Такое впечатление было, что я порушил напрочь какие-то их незыблемые жизненные устои.
– Кто знает, может, и правда порушил.
Их разговор прервало появление врача. Оба поднялись со своих мест.
– Я так понимаю, медицинского образования у вас нет, как в принципе и самых простейших познаний в этой области?
– Нет, – отрицательно покачал головой Артист, посмотрел на Лощину.
Тот тоже развел руками.
– Ну, это и так было ясно, я просто уточнил, – кивнул доктор. – В общем, руку я вашему товарищу зашил. Раны не очень серьезные.
– Он пришел в себя? Очнулся?
– Это вряд ли. Он настолько пьян, что даже анестезия не понадобилась. Если он не проснулся, когда я его иглой протыкал, то скорее всего не проснется раньше завтрашнего полудня.
– Так он что, все это время просто спал?! – Артист посмотрел на Макса, потом снова на врача.
– Именно так, – подтвердил тот. – Потеря крови, конечно, имеется, но небольшая. Доноры обычно больше сдают.
Теперь стали понятны вопросы доктора об их познаниях в медицине. Не смогли отличить обморок от сна. Стало ужасно стыдно, ну, Артисту – точно. За Макса он ручаться не мог, хотя не сомневался, что и новый знакомый не в восторге от случившегося конфуза.
– Не переживайте, – хмыкнул доктор. – Я и сам не сразу сообразил. Настолько пьяных, можно сказать – мертвецки, мне давно не доводилось встречать. Так что можете спокойно отправляться домой, а завтра после обеда приехать за ним. Кстати, вас тоже надо бы осмотреть.
Он протянул руки и без церемоний потрогал рассеченную бровь, ссадину на скуле, разбитые губы и костяшки пальцев Артиста.
– Дрались?
– Да, в баре…
Отчего-то снова стало не по себе. Судя по виду, доктор был младше как минимум года на три, но перед ним Артист ощущал себя провинившимся школьником.
– Я будто в вестерн попал, – вздохнул врач. – И досталась мне роль фельдшера в каком-то пыльном городке на Диком Западе с тремя улицами и разгуливающими по ним ковбоями в шляпах и с револьверами. Шить ничего не надо, аптечка у вас, сталкеров, всегда под рукой имеется, насколько я знаю, поэтому, как придете домой, промойте раны перекисью и заклейте пластырем. Ну, сообразите, в общем.
– Да, док, спасибо.
– Еще, я так подозреваю, вашего друга завтра придется прокапать, спасая от дичайшего похмелья, так что захватите деньги, процедуры придется оплатить.
– Ясно. Обязательно.
Они вышли на воздух. Остановились. Артист запрокинул голову и посмотрел на звездное небо.
– Ахренеть… мы его тащили на себе, а он, сука, спал все это время.
Оба засмеялись. Громко, искренне, снимая накопившееся за день напряжение.
– Ну, что, Макс, подбросишь до дома?
– Ключи только отдай.
Они снова не сдержали смеха. Хохотали, пока шли к машине и даже часть пути. Потом в какой-то момент веселье закончилось. Оба замолчали, и каждый задумался о своем.
Когда остановились, Артист поблагодарил Макса, вышел из машины и уже почти закрыл дверь, когда новый знакомый окликнул его:
– Артист!
Он вопросительно взглянул на Лощину.
– Поклянись, что было так, как ты сказал?
– Клянусь, Макс. Знаешь, Добрыня и мне братом стал. Давай завтра пересечемся, я тебе эту историю целиком расскажу. Считаю, что ты заслуживаешь ее услышать.
– Хорошо.
– Кстати, ты в Зоне бывал?
– Пару раз всего. А что?
– Просто поинтересовался. Давай, до завтра.
Проводив удаляющуюся машину нового товарища взглядом, Артист сел в свою, завел и задумался над тем, куда ему ехать.
Домой – означало будить Свету, снова тревожить ее, расстраивать своим видом, следами от побоев. Нет уж, к Светлане он поедет завтра. Можно было переночевать в номере Сувенира, но как представил, что там сейчас все в крови, желание отпало.
Посмотрел на шкалу топливного бака – почти полный. Включил печку, достал из багажника одеяло и вещмешок, забрался на заднее сиденье, закрыл двери изнутри и устроился на ночлег в машине.
Глава 5
Стычка с шипастыми собаками и следы, оставшиеся от предыдущего побоища, случившегося на злополучной поляне, заставили соблюдать повышенную осторожность. Передвигались неспешно, но и не медлили. Почти не разговаривали, только предупреждая друг друга о возможных опасностях. Снова объявился Бим. Заметил хромого «голыша» Люм.
– Вот приставучая зараза, – проговорил спецназовец. – Гныш, может, снимешь? А то напрягать стало.
– Командир? – спросил разрешения снайпер.
Капитан ответил после паузы, словно сомневался, нужно ли убивать именно этого мутанта:
– Давай.
Но едва Гныш приник к прицелу, как Бим юркнул в кусты и больше не появлялся.
– Мне одному кажется или живность тут и правда слишком умная? – нахмурился Томас.
– Кажется, – ответил капитан. – Это инстинкты. Шагаем дальше.
– Командир, – вдруг сказал Гныш. – Я не могу.
– Что?
– Я во что-то вляпался.
Стоявший ближе всех Люм сразу поднял руку с АА-счетчиком.
– Чисто!
– Я уже посмотрел, умник! – огрызнулся Гныш. – Эта хреновина ничего не показывает, а ноги, однако же, засосало.
– Люм, не подходи! – приказал капитан.
Сам присел и осторожно раздвинул траву вокруг ног снайпера. Никаких видимых признаков аномалии, но тем не менее Гныш уже погрузился в землю до середины голени и продолжал опускаться.
Он пытался вырваться, но безуспешно. Его затягивало под землю буквально на глазах. Капитан тем временем прощупал землю вокруг него ножом:
– Радиус аномалии около полуметра. Ближе не подходить, – сказал Мартыненко. – Даня, Люм – вы на охране, Томас, Лис, помогите мне.
Земля достигла уже колен Гныша.
– Тащим его, все разом, – распорядился капитан. – Готовы? Взяли!
Три здоровых мужика принялись тянуть изо всех сил.
– А-а, твою мать! – ругался снайпер.
Но аномалия не уступала свою добычу.
– Ни хрена себе! – проговорил Томас. – Что же это такое?
– Не знаю, – отозвался командир. – Гныш, ты можешь снять берцы?
Снайпер покачал головой. Во взгляде у него читались беспокойство и чувство вины за то, что не заметил опасность.
– Ясно. – Капитан закусил губу, напряженно размышляя. Но и так было понятно, что решения у него сейчас нет.
– Может, тросом? – предложил Лис. – Через вон тот сук перекинем и все вместе наляжем.
Счет шел на минуты – аномалия засасывала Гныша все глубже. Даже думать не хотелось, что произойдет, если не удастся вытащить.
