Сергей Клочков - Новая зона. Время туманов
— Не держи на него зла, уважаемый… он в каком-то смысле тоже горелый — много натерпелся от вашего брата. Честный, знаешь ли, очень, настоящий человек… не по нутру ему были и взгляды, в сторону отведенные, и мзда со сталкеров — гонял и своих, и чужих по этому поводу, рапортами начальство заваливал. Стреляли в него не раз из-за угла нечистоплотные дяди, а когда и свои втихаря прибить хотели — он службу в Зоне забросил и обозлился окончательно. Но человек, поверь, золотой — я ему верю как себе, если не больше. Не знаю, что бы Центр без него делал.
— Может, и так. Но я вояк, хоть и бывших да честных, не выношу, проф. Крови они мне попили будь здоров. — Шелихов потер плечо, где уже наливался багровый синяк. — Уж не обессудь. И учти — если в ходку отправишь, то лучше этого со мной не посылай. Не надо.
— Что ты, право слово. Не в обиду, но вы как дети. — Яковлев вздохнул. — Неужели так и осталась привычка, как у зверей, по цвету шкуры всех делить? Ну глупо же, просто невыносимо глупо, уважаемый! Скажи, ну вот если бы заплутавших солдат в Зоне встретил, то неужели бы не вывел?
— Само собой, вывел бы, — кивнул Шелихов. — Иначе им до первой аномалии дорога, знаем, видели.
— Вот видишь! А здесь тогда почему так?
— Там — это там, Виктор Николаевич. А здесь — это здесь. Две большие разницы, как говорят в Одессе.
— Скажи еще, что здесь вам не тут, — улыбнулся Яковлев. — Хорошо, понял я тебя… военных в сопровождении не будет, хотя и была мысль дать вам третьим толкового бойца.
— Он в Зоне был, проф?
— Немного да, полгода на «внешней точке» пробыл, после легкого ранения из госпиталя был вызван к нам — Владик постарался. Контрактник, доброволец, но, как мне кажется, не по идейным соображениям — хочет парень денег подзаработать на семью да на жилье. Женат, дочки у него есть, по-моему, они в Самаре сейчас.
— Парень из эвакуированных, я так понимаю?
— Да. Москвич. — Яковлев согласно кивнул головой. — Далеко ведь не всем жилье досталось после эвакуации, а в палатках зимовать, знаешь, удовольствие сомнительное.
— Если за деньгами идет, то пусть будет, — неожиданно для академика согласился Серый. — Эти обычно без идейных заездов и к психике меньше склонные. У них как-то к Зоне отношение… ну, осторожнее, что ли. Меньше рискуют и на амбразуры не кидаются.
— Эх… ну и человек же ты, сталкер, — академик усмехнулся. — А я вот все больше идейным в Зоне доверяю, и что-то ни заездов у них не обнаруживал, ни прочей, как ты выражаешься, психики. Знаешь, бродяга, у меня между лопаток нехорошо свербеть начинает, если спину взялся прикрывать тот, кто в Зону за одними только деньгами пришел.
— И что, стреляли? — спокойно поинтересовался Семен.
— По счастью, нет. — Яковлев пожал плечами. — Однако мне все же куда проще с идейными. Кстати, контрактник из тех, с кем я бы в Зону пошел. Вам тоже советую.
— И кто еще идет?
— Ученый. Мой бывший студент, физик, второе, биологическое образование получил здесь, практически дистанционно, в общем, голова золотая. Доброволец — вызвался сам.
Шелихов немного поежился. Не нравились ему разные «добровольцы», ох как не нравились. Сколько раз видел, как гробятся в Зоне именно те, кто туда лез именно за мечтой, идеей какой-то, — либо просто пропадали такие без следов, либо и сами умирали, и проводника заодно гробили. Очень капризна сволочь Зона. Какой-нибудь мелкий мародер, таскающий из брошенных домов цветмет или сервизы, годами может по гнилым поселкам лазить, а мечтатель и пяти шагов от лагеря не отойдет. Проповедники, разнообразные искатели правды, люди, что за Мечтой шли даже на смерть, обычно эту самую смерть и находили. Зоне, похоже, было наплевать, кто в нее приперся — полусумасшедший оккультист или простой честный романтик, — жрала и тех, и других с одинаковым равнодушием. Своя у нее, паскуды, справедливость. Бывали, конечно, исключения, отдельные случаи, которые правило только подтверждали. Была, была в Зоне одна парочка, какой-то матерый бродяга с девчонкой, где только не ходили, но, по слухам, добегались все-таки — во всех барах и лагерях поминали, хоть и перегорел в то время Серый, однако же, тот случай запомнил. Потом, конечно, слухи пошли, что вернулись они, да это уже скорее всего байки — с той стороны сталкеры только в одном виде возвращаются. Зона, тварь, и мертвым покоя не дает.
— Эх, наука… уж эти мне добровольцы, — сморщился Шелихов. — Мрут они, проф, словно мухи. Нельзя таким в Зону.
— Послушай, сталкер… ты, не кто-нибудь, а именно ты нас из мертвого города вывел, когда все проводники наши полегли в аномалиях. Ты, Серый. И мы все выжили там. И среди нас не было ни одного человека, кто бы пошел в экспедицию силком или по меркантильным соображениям. Ты нас вывел. Если кто и проведет Игоря в Москву, то только ты.
— У вас просто крепких, надежных сталкеров не осталось, наука. Мусорщик я, не более, считай, всю свою Зону по мизеру собирал. То, что вывел вас, так это просто повезло нам по-крупному. Во второй раз такого везения уже не будет.
— Ты нас вывел, — упрямо повторил Яковлев. — Мусорщик, говоришь? Как же ты тогда до мертвого города дошел, по мизеру собирающий?
— Глупость свойственна человеку, никто из нас не идеален в этом плане, проф. Я был большой дурак, что туда поперся, а вы еще тупее, так как целой экспедицией туда сунулись. Самоубийство, проф, большущий грех, если вы не в курсе.
— Тогда я тебя совсем не понимаю, Семен. Ты же согласился на задание.
— Ну, согласился.
— Так в чем же дело, уважаемый?
— Эх, проф… не от хорошей жизни я в Город собрался. И не в деньгах интерес у меня, они дело десятое, если честно. Я человек скромный.
— Неужели науке решил помочь? — с намеком на иронию спросил Яковлев.
— Да чихать я хотел на вашу науку, не в обиду тебе будь сказано. Занозу я иду вытаскивать, проф. Болит, сволочь, жить не дает. Сил уже просто нет никаких.
— Понимаю. Это хорошо, сталкер. Правда хорошо.
— Да ну тебя на фиг, проф… — отмахнулся Серый.
Яковлев хмыкнул, достал из кармана небольшой коммуникатор, нажал несколько кнопок.
— Будьте добры, Тимохина в подвал… и выпишите ему сразу ордер на выдачу оборудования, я заполню… да, конечно. Ладно-ладно, если что, то все вопросы ко мне. Жду.
Через несколько минут по лестнице спустился низенький и весьма упитанный мужчина с круглой, похожей на тонзуру лысиной.
— Господин академик, заявки на обеспечение составляются заранее и утверждаются в администрации. Под монастырь вы меня когда-нибудь подведете с вашими… внезапностями. Сами понимаете, оружие, без особых разрешений такая статья может влететь! Невозможно просто с вами…
