Анатолий Дроздов - Капеллан
- Гут! - сказал наблюдавший за лечением немец. - Теперь лицо.
- Понадобится дней десять, - сказал прадед. - А у меня виза кончается.
- Это не ваша забота, - отмахнулся немец. - Дайте ваши документы!
С лицом прадед возился долго. Не все удалось. Больной свободно говорил, ел, открывал и закрывал глаза, но лицо выглядело малоподвижным. Зато оно было прежним.
- Экселент! - сказал директор клиники. - Мы на такое не рассчитывали. Планировали пересадить больному лицо целиком, но вы понимаете, что это за операция. Честно скажу, мы не рассчитывали, что вы справитесь. Это был призрачный шанс, но мы решили его использовать. Мне нравится ваша работа, герр Худяков! Я беру вас в штат.
Прадед съездил на родину, уволился, собрал вещи и перебрался в Кельн. В клинике его ценили. Врач, меняющий внешность без скальпеля, приносил доход. Не удивительно. Пластика - это хирургия. Даже подтяжка кожи требует общей анестезии. Послеоперационный отек лица длится до 20 дней, остаются шрамы, которые нужно прятать под волосами, но, главное, спустя 7-10 лет пластику необходимо повторять. Вновь скальпель, боль, синяки на лице... У прадеда было иначе. Лицо отекало, но ненадолго, и быстро приходило в норму. И никаких шрамов! А ожирение? Организм пациенток сам рассасывал накопленные запасы, при этом кожа не обвисала, а, трансформируясь следом, оставалась упругой.
К Куглеру встала очередь. Прадед сменил фамилию. Ничего личного - только бизнес. Лучшие в смысле денег пациенты ехали в Кельн с Востока, то есть из бывшего СССР. Но они требовали, чтобы лечил немец. В России имелись клиники, где оперировали не хуже, нередко - лучше, однако российские богачи не признавали своих врачей. Зачем, спрашивается, напрягать людей? Хотят немца - будет немец. Прадед женился и развелся. Это был брак по расчету, причем, с обеих сторон. Прадед получил фамилию, немка - внешность. Пластика стоила дорого, немке обошлась бесплатно. Она была в восторге. Вслед за фамилией, прадед сменил и гражданство.
Программа-минимум была выполнена. Программа-максимум предполагала создание собственной клиники. С этим не получалось. Методику Куглера признали эффективной и... уникальной. Никто не мог подобное повторить. А какой может быть клиника, если врач в ней один? Прадед искал последователей. На объявление в интернете откликнулись тысячи шарлатанов. Они заявляли, что лечат рак, меняют карму и снимают венец безбрачия. Прадед плюнул и объявление убрал. С горя хотел запить, но вовремя спохватился. Врачей-пьяниц в Германии не терпели. В этот момент он и получил письмо. Писала учительница немецкого языка из белорусского Кобрина. Она сообщила, что живет вдвоем с дочерью. Ее Юля лечит животных наложением рук. Может ли герр Куглер дать совет: куда дочери поступать? Через год Юля заканчивает школу. Прадед понял невысказанную в письме просьбу. Подумав, он набрал номер - в письме его указали.
- Алло! - ответили в наушнике.
- Здравствуйте! - сказал прадед. - Людмила?
- Да! - сказали в трубке.
- Это Куглер. Я получил ваше письмо.
- Вы говорите по-русски? - удивилась собеседница.
- Я и есть русский, - сообщил прадед. - А фамилия... это так. Могу я поговорить с Юлей?
- Конечно! - сказали в трубке и позвали: - Доча!..
Примерно минуту в наушнике было тихо. Видимо, дочь инструктировали. Затем в трубке раздался голос:
- Слушаю!
- Здравствуй, Юля! - сказал прадед. - Думаю, мама сказала, кто я. У меня вопрос. Что ты чувствуешь, когда лечишь?
- Импет, - сказала девочка.
- Что? - удивился прадед.
- Это по-белорусски, - разъяснила Юля. - Означает напор, порыв. Из рук будто истекает тепло, и они становятся холодными.
- А животные? - спросил прадед.
- Выздоравливают! - похвасталась Юля. - Недавно у Маши попугайчик ножку сломал. Так я ее пальцами подержала, и через минуту он прыгал. Правда на ножку старался не наступать, - призналась девушка. - Только на второй день побежал.
- Молодец! - сказал прадед. - Дай телефон маме...
Через год Юля с матерью перебрались в Кельн. Жить стали у Куглера. С легализацией помогла клиника - Куглер объяснил директору, зачем ему эта девушка. Юля поступила в университет, Людмила устроилась в клинику переводчицей. Немецкий врач должен общаться с пациентами по-немецки, даже - с русскими. С последними - особенно. Куглер говорил, Людмила переводила. Самым трудным для нее в первое время было не ржать. В свободное от работы время прадед возился с Юлией. Водил ее в клинику, обучал методике и не заметил, как их отношения перешли в иной план. Юля стала краснеть, когда он брал ее за руку, и смотрела так, что прадед терялся.
Подумав, он сказал об этом Людмиле.
- А чего ты ждал? - спросила она. С прадедом они были на 'ты'. - Красивый, богатый мужчина - мечта любой девушки.
- Я старше ее! - сказал прадед. - Намного.
- Подумаешь! - хмыкнула Людмила. - Всего-то пятнадцать лет. Она тебе нравится?
- Да! - сказал прадед.
- Тогда женись! - предложила Людмила. - Не прогадаешь. Насмотрелась я на ваших немок. Мало того, что страшные, так еще с тараканами в голове, - Людмила скривилась. - Юлю я правильно воспитывала. Ты добрый и порядочный человек, поэтому сделаешь ее счастливой.
Прадед последовал совету. Теща оказалась права - жена из Юли вышла отменная. Как и врач. Университет Юлия окончила, прервав обучение только на год - в связи с родами. Когда мать с первенцем привезли в дом, прадед решил искупать младенца. Тот ухватил его за палец, и молодой отец ощутил толчок импета. На Куглера снизошло озарение. Зачем искать одаренных, если можешь производить их сам? Задумано - сделано. Роды отвлекали жену от работы, но прадед не отступал. Он работал на будущее, и не прогадал. Все пятеро детей унаследовали одаренность отца с матерью. Когда они выросли, прадед открыл клинику. Пусть с опозданием, но мечта сбылась.
Живя в России, прадед не отличался религиозностью - врачам это не свойственно. В Германии стал задумываться. Например, откуда у него и его детей такой дар? Ответ он нашел. Это имело последствия. Попечительством Куглеров в Кельне расцвел православный храм, ранее влачивший жалкое существование. Веру, в отличие от фамилии и гражданства, прадед менять не стал. Это было личным. По воскресеньям Куглеры шли в церковь, маленьких детей несли на руках. Те росли религиозными, и, повзрослев, сами приобщали детей к вере. Стоит ли удивляться, что один из потомков Куглера возжелал стать священником?
5.
Офицер в форме капитана военно-космических войск США шагнул через порог просторного кабинета и приложил ладонь к виску.
- Господин генерал!
- Проходи, Майк! - сказал хозяин кабинета. - Присаживайся!
