Код человека. Часть 1 (СИ) - Миллер Ронни

— Вот сука, да я тебя…

Договорить он не успел, мощный пинок в грудь отбросил его, а следом через плечо полетел напавший сзади. Грузно упал поверх кислотного, словно мешок с песком. Блюющий распрямился и тут же рухнул, получив хай кик в голову.

— Поспи…

Пока японцы размазывали кровь и сопли по решетке, Квинт поднял нож, осмотрел со всех сторон. Аккуратная «бабочка» с накарябанным на рукояти рисунком. Он сунул его в потайной карман куртки. По железу загрохотали тяжелые ботинки, и на поле боя выбежал отряд «Полис Корп» со штурмовыми винтовками наперевес.

— Всем стоять! Руки за голову!

Квинт поднял ладони. Сканирующий луч с дисплея тактического шлема неприятно лизнул сетчатку. Яркая электрическая вспышка, от которой перед глазами забегали черные пятна.

— Агент, — пробормотали под шлемом. — Прошу вас немедленно покинуть тоннель, тут неспокойно.

Другие корпораты склонились над копошащимися японцами. Тот, что с зелеными глазами, прохрипел:

— Сука… найду, ноги вырву…

Квинт проигнорировал, все равно сейчас их упакуют… Однако корпораты не спешили надевать наручники и, пробормотав что-то про красный билет, спешно покинули тоннель. Очень интересно. Квинт тоже пошел на свет, оставив японцев беспомощно плеваться желчью.

На выходе из тоннеля полицейские разгоняли пеструю толпу бастующих, освобождая пути. Эдриан неспеша вышел на улочку вдоль воронки. Слева бездна, справа — пестрые ряды тату-салонов, кафе, питейных и аркадных залов. У него ушел час, чтобы подняться до поверхности. По бокам темнотой щерились тоннели бывшего метро, пути в сердце тьмы. Загадочный Двор Чудес.

Когда Квинт поднялся на поверхность, в его комлинк бесцеремонно вторглись.

«Вы здесь всего сутки, агент, а неприятностей от вас, как от местной шпаны. Что это было?»

Комиссар Шеррли собственной персоной. Конечно же ему доложили, как же иначе.

«Вы мне скажите, что это было. На меня нападают четверо бандитов, но вместо того, чтобы задержать, их отпускают восвояси».

«Не суйте нос куда не просят, — оборвал его комиссар. — В следующий раз нас может не оказаться рядом. Беспокойтесь о своем задании и собственной безопасности, а с местными бандами мы сами как-нибудь разберемся. Конец связи».

Разговор оставил неприятный привкус. Это Сраное Яблоко прогнило до самого основания. Они называют беззаконие свободой? Город наркоманов, только у каждого своя игла. Кто-то гоняет по крови метамфетамин, а кто-то — идеи вседозволенности и полной раскрепощенности. Под пестрыми куртками и сияющими татуировками звенящая пустота. Если все уникальны, то никто не уникален.

Чем по сути является Нью-Йорк? Это Содом и Гоморра с тысячами Вавилонских башен. Но не важно, насколько высокий небоскреб ты построишь, ты все равно не сможешь постучаться в ворота Рая. Ты не возьмешь за них ни богатство, ни власти. В этом было принципиальное отличие Союза от Йорка. Суверенный был городом бренных, потерявших путь. Союз же стоял на мощных колоннах духовных ценностей. Бог. Традиционная семья. Долг Родине. Альтруизм. Нестяжательство. Вещи, которые Союз призван хранить и сеять по всему миру. Хрупкий клей, скрепляющий осколки цивилизации, стремящейся к саморазрушению. Особый путь.

Квинт вернулся в отель ближе к семи вечера. Аллен все еще сидел, опутанный проводами, Кейган поставил блондину капельницу.

Стянув куртку, Квинт протянул Кейгану сложенную «бабочку».

— Проанализируй. На рукояти какое-то изображение. Наверное, клеймо банды.

Одрик взял нож, осмотрел со всех сторон.

— Будет сделано.

— Узнай-ка еще, что на местном жаргоне означает «красный билет».

— Есть.

Квинт ушел в свой номер и сразу полез в душ, чтобы смыть с себя затхлый аромат города. Ментол, от которого свербело в носу, был куда приятней. А потом он потянул Лизбет в койку. Она посопротивлялась для вида, но так было даже лучше. Ему нравилось ломать сопротивление.

— Ублюдок, — бормотала она, но ее тоже это возбуждало.

Ночью в его сны снова прокралась шлюха в латексном платье. С ее пальцев срывались молнии, она безумно хохотала и танцевала под какофонию громкой музыки. Пахло расплавленным асфальтом, жженым пластиком и пороховыми газами. Сладкая вонь горелой плоти. Громкое, доходящее до свиста шипение испаряющейся крови.

«Нет! Н-е-е-е-т! Боже!»

Все красно от пламени. Перед глазами мелькнула смазанная картинка: тело, с которого медленно стекала кожа, обнажая месиво из желтого жира, мышц, светлых сухожилий…

Эдриан резко проснулся. Дыхание сбилось, простыня намокла от пота. Сквозь щели в жалюзи мелькали полоски мигающего красного света, а откуда-то сверху, насрав на шумоизоляцию, глухо доносился вой музыки.

— Вот суки, — сонно пробормотала Лиз. — Поспать не дают.

Эдриан так и не смог заснуть. Ему чудился запах жженого мяса и расплавленного асфальта.

Утром Аллен, наконец-то, вышел из синхрона.

— Сделано. Камеры наши. Если крошка мелькнет где-нибудь, мы об этом тотчас же узнаем, сэр.

— Отлично! — Квинт присел рядом с Денни. — Видел ее?

— Ага, — сонно ответил тот. — Тут, тут и тут…

Перед глазами Квинта всплывали, накладываясь друг на друга, полупрозрачные голографические снимки

— Не часто попадает в объектив. То ли знает, что нельзя, то ли ходит туда, где нет камер «Полис Корп». В основном, в районе Бетельгейзе.

Квинт кивнул, растянув пальцами изображение. Так вот ты какая, беглянка. Совсем не похожа на ту мышку в больничной пижаме, с длинной похожей на мочало косой. Короткая стрижка, вызывающе яркая одежда.

— Педовка, — усмехнулась Лиз, проследив за его взглядом.

— Кто?

— Она. — Апрентис кивнула на фото. — Того и гляди запрыгнет на шею какому-нибудь панку и ускачет на концерт местной дерьмовой группы.

Кейган заржал конем, все остальные подхватили.

— Вы меня не дослушали, — проворчал Аллен. — Я тут, между прочим, обнаружил, что кто-то намудрил с камерами, когда госпожа посол толкала речь.

— Подробнее.

— Кто-то взломал видеонаблюдение и ловко подтер файлы. Мастерская работа.

— Нетволкеры, значит. Отследить можешь?

— Могу попробовать. Если кто-то с похожим паттерном где-то начнет колдовать с Сетью, я отслежу.

— Отлично! Ты волшебник, Аллен.

— Волшебник хочет жрать, — капризно протянул блондин. — Кому отдаться за пиццу с ананасами?

04. «Шанхай», или Хозяйка зиккурата

Она пролежала в клинике Резчика три дня — бедняге пришлось полностью закрыть свою подпольную медлавочку и переоборудовать одну из комнат в стационар на одну вип-персону. То, что она теперь вип, Чес поняла после одной единственной фразы Рэда, услышанной в полубреду: «Делай, что нужно. Дик покроет все расходы».

Двое суток ее не было. Ни звуков, ни запахов, ни картинки. Это даже не походило на сон, скорее на… ожидание загрузки. Тишина, напоминающая о доме. О белой комнате с мягкими термопеновыми стенами. Время подумать. Взвесить. Принять необходимость снова прикидываться хорошей девочкой. Снова делать вид, что «всё поняла». Снова играть роль тихони.

Шестерка сказал, что, когда она очнулась первый раз, то чуть не отгрызла Резчику нос.

— К счастью, койка нам досталась с ремнями, и мы немного поиграли с малюткой Чес в связывание.

Слушая Рэда, Чес смеялась, с азартом поедая веганский бургер. Капитан Бруклин была принципиальной вегетарианкой. Первые фильмы вышли как раз после Третьего вымирания — крупнейшего за всю новую историю массового падежа скота в главном фермерском центре Суверенного — округе Аллегани. Говорили, всему виной был выброс химикатов в этом районе, но местные СМИ все равно во всем обвиняли Союз — дескать, не взяли Йорк войной, так теперь пытаются сломить подлыми диверсиями. П. Митчелл говорил, что йоркские политики тут же воспользовались ситуацией, сделав лозунг «Не ешь мясо — сохрани вид» своим девизом на предвыборной компании, и быть веганом снова стало модно. Но Чес отказалась от мяса не из-за моды, ей было в самом деле жаль коровок.