Наследие Вермахта (СИ) - Архипов Алексей Сергеевич
— А ты думал, что мне будет лень лишний раз активировать режим «Филин» в своём сновигаторе? — устало усмехнулся Ганс.
Йозеф оставил этот риторический вопрос без ответа, и после некоторой паузы разочарованно добавил:
— Также как и бесполезно бегать здесь по углам под конкретным японским радиоакустическим прицелом. Представляешь, — им, наверное, сейчас смешно там.
— Нам с тобой, зато, должно быть очень лестно. Ладно, Йозеф, я пойду спать, — что-то устал за сегодняшний день от всего этого шпионажа.
И Ганс нехотя поднялся из полулежачей позиции на диване, неторопливо направившись к выходу.
— Спокойной ночи! — прозвучала вдогонку прощальная реплика Йозефа.
На выходе в открытых дверях, делая шаг в коридор, Ганс, не оборачиваясь, вместо ответа устало сделал жест рукой вверх, взмахнув назад правой ладонью чуть выше плеча.
ГЛАВА VIII. НАЧАЛЬНАЯ СТАДИЯ
Итоговый маршрут ничего фундаментально не изменил в турнирных позициях немецкой команды, что в принципе и соответствовало их планам. Ганс и Йозеф спокойно довели свои машины до финиша, немного прибавив темпа перед самым заходом на стартовый полигон станции Амундсен-Скотт, чтобы не теряться в самом конце общей сводки турнирных таблиц, критически занижая свои финальные рейтинги. По большому счёту теперь им вообще уже не было дела до всего остального, связанного с этим ежегодным промежуточным заездом. Ганс, уже удручённый мыслями о дальнейшем развитии событий, даже чуть не прошёл мимо журналистов суетившихся на входе в холл Центрального Зала, когда они вели репортаж с только что завершённого итогового маршрута. Всё его внимание теперь было увлечено некоторыми частными факторами общей обстановки на станции для чёткого планирования очень сжатой по времени подготовки машин к предстоящему выходу на шельфовый ледник Росса. Йозеф же при этом скорее выполнял роль лица, отвечающего за фактор нежелательного внимания со стороны к их не совсем стандартному поведению, не соответствующему гонщикам, только что вернувшимся с финиша, ведь основная масса пилотов сейчас от всей души привычно наслаждалась вниманием гостей и журналистов. Впереди, как и положено, намечался банкет, все радовались своим успехам, расслаблялись и очень плотно общались между собой, что было естественно для таких случаев. Но только два немца, а вернее четыре, полностью отсутствовали в общем числе собравшихся на станции людей, и на первый взгляд это не могло не привлечь внимания со стороны, хотя в целом и так было понятно, что немцы что-то затевают, раз ни с того ни с сего на станцию прибыли два дополнительных пилота, да ещё и с энергоимпульсным арсеналом на борту. Вся эта окружающая турнирная суматоха, непрерывно взбудораживаемая шквалом энергетики всеобщего торжества, независимо происходила сама собой, поэтому любые целенаправленные действия на её фоне были абсолютно незаметны и не бросались в глаза даже сотрудникам Офиса Системного Контроля, которые всегда уделяли особое внимание высокому ажиотажу среди большого скопления людей в антитеррористических целях. Таким образом, Ганс умело использовал всю эту напористую бурю финишных эмоций, как ширму для подготовки быстрого перераспределения задач в интересах их основной секретной миссии и первой самой важной из них было переоснащение двух сновигаторов энергоимпульсными орудиями с таким расчётом, чтобы это не привлекло особого внимания со стороны. Он решил без замедлений, сразу же после этапа прибытия, когда пилотам перед официальной церемонией закрытия турнира выделялось три часа на отдых и подготовку, отправиться в машзал технического модуля и вместе с остальными своими напарниками, коих теперь было уже трое, оперативно выполнить все процедуры по установке и настройке бортового оружия, которое так или иначе должно было быть в походном арсенале группы, собирающейся штурмовать заброшенную секретную базу и вывозить из неё особо ценные материалы через всю Антарктиду на свою станцию Ноймайер в другую сторону материка. Откладывать было нельзя, хотя сама процедура установки оружия была не столь сложной и продолжительной с учётом немецких технологий монтажа и разработанных специально под эти принципы особо прочных быстросъёмных кронштейнов, а также сложных специальных модификаций корпусов стволов, подствольных рамок, орудийных баз и прочих элементов, которые естественно были переделаны на заводах Германии с учётом пожеланий самих пилотов, инженерных принципов высокой продуктивности и, конечно же, особенностей внешней геометрии самих сновигаторов, что в последнем случае естественно учитывалось и по всем других моделям машин при подгонке оружия.
Достигнув в машзале сектора, в котором уже были припаркованы сновигаторы Ганса и Йозефа, два новых пилота Харман Клоц и Эберт Кляйбер приставили трапы к кабинам своих машин, стоящих рядом, открыли их и начали энергично перегружать элементы орудий из своих багажных отсеков вниз по трапу к сновигаторам своих напарников. После того, как все упакованные детали были выгружены, они приступили к перегрузке уже более объёмных элементов, включая стволы из своих такелажных отсеков, где по плану должны были располагаться элементы питания для их энергоимпульсных пушек, но так как они были стандартными для всех видов, то немцы просто заказали их со склада у американцев, которые ничего не подозревали и с радостью продали им четыре новых комплекта полностью заряженных элементов, уже стоящих на грузовой тележке в коробках неподалёку. Последней и самой сложной задачей было переоборудовать «MeerSchlag» Хармана Клоца, сняв с него установленные дальнобойные одиночные орудия, стволы которых просто не помещались в такелажные отсеки, и поставить их на «JugerWolf» Йозефа, а на их место установить спаренные «двойки» средней дальности. Таким образом, немцы в перестрелках обычно работали в стандартной паре, когда на одном сновигаторе устанавливалось оружие высокой дальности поражения, а на втором с более интенсивным темпом ведения огня на средних дистанциях. Всё остальное было делом уже отработанной техники ведения боя.
Все четыре пилота работали молча, быстро, аккуратно и очень слаженно, в результате чего всего через час, сидя в кабинах своих машин, немцы уже проверяли между собой установленное оружие с помощью специальной системы взаимной лазерной корректировки прицелов по одному тщательно пристреленному сновигатору «JugerWolf» Эберта Кляйбера, который не подвергался никаким изменениям за всё это время и был полностью настроен и проверен на полигоне станции Ноймайер перед самым отправлением. Сновигаторы стояли в ряд в порядке чередования моделей друг за другом, таким образом, в их кабинах слева — направо сидели Ганс, Йозеф, Харман и Эберт. Расцветки машин по моделям были одинаковыми, что тоже имело свои непростые причины, связанные с общей тактикой в совместных миссиях. Процесс настройки был уже завершён, и все четыре немца в броских термокомбинезонах, стилизованных под внешний дизайн своих сновигаторов, сидели довольные в креслах пилотов с открытыми кабинами, весело обсуждая подробности прошедших турнирных заездов. Именно такая картина и предстала перед глазами Тони Брукса, дежурного механика, чья смена проходила в это время. Он пришёл сюда не на шум, который бы навряд ли и услышал, ведь машзал технического модуля делился на несколько секторов и был достаточно велик, а диспетчерская механиков находилась при входе в него из центрального корпуса станции в другом конце. А также он пришёл не потому, что немцы, записанные им же в вахтенном журнале, довольно долго не возвращались обратно, ведь всё это время они были в обзоре одной из множества камер видеонаблюдения перед носом у Тони. Нет, Тони появился здесь с одной лишь только целью, а именно просто спросить, сколько ещё, чёрт бы их побрал, они собираются просиживать здесь свои задницы перед самым началом официальной церемонии закрытия турнира, мешая ему смотреть её трансляцию уже на другом мониторе, который ко всему прочему висел в диспетчерской, как назло, напротив монитора с камерами наблюдения, и таким образом, после тридцати минут вращения шеей влево — вправо у Тони начинала болеть голова, что его это в корне не устраивало. Следил он за происходящим в машзале всегда крайне принципиально, а по последним действиям немцев, будучи довольно проницательным человеком, Тони уловил, что ребята уже давно закончили все свои дела и просто сидят и развлекаются не совсем в том месте, которое предусмотрено для таких случаев. Да и время ими было выбрано не совсем подходящее для каких-то странных установок и монтажа. В своё время Тони довольно долго работал «механиком на воротах» («механик на выпуске») в крупной автотранспортной компании, поэтому ему было не привыкать к конфликтным ситуациям с вычислением на основе выработанной годами тонкой психологии, различного типа людей, пытающихся хотя бы чуть-чуть затронуть личные ресурсы времени Тони. И вот он с серьёзно-недовольным лицом, выражающим исключительное негодование, заложив одну руку в карман, а второй вальяжно размахивая, пришёл сюда вразвалочку через весь машзал с явной готовностью поругаться, если вдруг его железным аргументам не внемлют в такой ответственный по его мнению час.
